Измученные смутой времени - Егоров Виталий Страница 41

— Нет, баба эта жива, — мотнул головой опер. — Наоборот, она заказала своего сожителя.

— О каких убийствах мы говорим? — удивленно спросил агент. — Хляба убил обоих — и мужа и жену.

— Постой, постой, ты же говорил…

Тут сыщика словно током ударило:

— … ты же говорил, что убили семью.

— Да, именно! Семейную пару.

— А я подумал, что убийство в семье, когда сожительница заказала мужа, — холодея всем телом, проговорил сыщик. — Кузьма, расскажи подробно про эту информацию.

— Подошел человек и рассказал о том, что Хляба со своим корешом мочканули семейную пару, которая занималась видеопрокатом. Тела еще сбросили в какой-то шурф.

— Ты почему мне про этот шурф тогда не сказал?! — вскрикнул опер, испугав агента. — Тогда бы я сразу понял!

— Так вы же сказали, что дело раскрыто, Хляба сидит, я и подумал, что вы все знаете.

— Где этот шурф может находиться?

Агент молча и сочувственно помотал головой.

— Эх, тогда мне надо было с тобой встретиться и поговорить лицом к лицу, а не болтать по телефону! — сожалеюще воскликнул Седов и спросил: — С человеком этим ты позже встречался? Что он гутарит?

— Встречался, и не раз, но он больше об этой мокрухе ни слова.

— Слушай Кузьма, я допустил большой косяк, когда после того разговора по телефону не поверил тебе. По-моему, информация точно в цвет, поэтому тебе задание: найди возможность встретиться со своим человеком и попытайся завести разговор об убийстве семейной пары. Может быть, он добавит какие-то детали совершенного убийства.

— Попытаюсь, но он вряд ли что-то добавит дополнительно к тому, что уже сказал. Но попытка не пытка, попробую.

Седов бежал в прокуратуру. Ворвавшись в кабинет к следователю Пронину, который вел дело по убийству Сергеева, он еле выдохнул:

— Павел Петрович, покажите мне дело по обвинению Мищенко, Хлебникова и Ситникова!

— Что с тобой? — удивленно спросил следователь. — На тебе лица нет.

— Обвиняемые подозреваются еще в одном убийстве!

— В каком?!

— Тоже видеопрокатчиков! Супругов Вахрушевых!

— Кто из наших ведет дело?

— Кулаковский.

— Ну и нуу, опять загвоздка с уголовным делом! — недовольно протянул следователь. — Хотел до нового года закончить его и направить в суд, а сейчас придется объединять оба этих дела.

— Пока не спешите, еще не ясно до конца, причастны ли они к убийству, — утешил его сыщик. — Изучу материалы и скажу свою точку зрения.

Усадив сыщика за стол, следователь положил перед ним два тома:

— Вот, изучай. Ох чувствует мое сердце, что уголовное дело в этом году мне не закончить.

— Почему так думаете? — спросил сыщик, уже листая страницы первого тома. — Вдруг это не они.

— А ты посмотри на себя в зеркало. С таким одухотворенным лицом еще не приходилось сталкиваться.

Сыщик, улыбнувшись краешком губ, углубился в изучение дела.

Дойдя до протокола допроса Мищенко, он нашел нужное место и стал читать:

«В то время я работала официанткой и познакомилась с Хлебниковым. Я нашла его и предложила убить сожителя, пообещав ему 500 рублей. Хлебников сказал, что согласен на 500 рублей каждому, так как он возьмет себе подельника. Подельником оказался мужчина с фамилией Ситников, который работал вместе с ним на кухне. Накануне убийства я напоила сожителя водкой с клофелином. Когда он уснул, подъехали Хлебников и Ситников на машине «Запорожец» последнего. Поехали в лес и там Ситников достал из багажника обрез и выстрелил Сергееву в голову. Потом мы уехали. Я дала им обещанные 1000 рублей, а сама с 8 тысячами рублей уехала в Москву…»

«У них машина, — задумался сыщик, перелистывая страницы тома далее. — Надо было уточнить, видел ли кто-нибудь «Запорожец» в том районе в то время…»

Далее последовали протоколы допросов Хлебникова и Ситникова.

«Что-то слишком легко оба признаются в совершении преступления, — подумал сыщик, читая откровения преступников. — Чувствуют, что за ними расстрельная статья и легко берут на себя менее тяжкое преступление? За гибель семьи им точно корячится смертная казнь, а за убийство одного человека надеются отделаться десятью годами…»

Перелистав все уголовное дело, Седов решил вернуться к началу и более детально изучить протокол осмотра квартиры потерпевшего. То, что он вычитал там, заставило его насторожиться:

«В комнате, приспособленном под кинозал, на журнальном столе находятся два видеомагнитофона: «Панасоник» японского производства и «Электроника ВМ-12» отечественного производства. Нижняя полка столика заставлена видеокассетами…»

— Павел Петрович, вы не изымали видеомагнитофоны? — с дрожью в сердце спросил он у следователя.

— А зачем? Они к делу не относятся, все оставили матери потерпевшего.

Седов быстро нашел протокол допроса матери потерпевшего и выписал данные: «Сергеева Милена Рихардовна, проживает по ул. Каландарашвили, 38».

Сергеева встретила опера вопрошающим взглядом:

— Вам кого, молодой человек?

— Я из милиции. Вы Милена Рихардовна?

— Да.

— Скажите пожалуйста, где сейчас находятся видеомагнитофоны вашего сына?

— А какой вас интересует: японский или советский?

— Отечественный.

— Я его продала.

— Кому? — выдохнул опер, тревожась, что удача ускользает из рук.

— Телемастеру. Отдала на ремонт, а он говорит, что не подлежит ремонту и попросил продать на запчасти. Я и продала ему за четыреста рублей.

— Когда это было?

— Неделю назад.

— Вы не подскажете, как попал к сыну этот видеомагнитофон?

— Как это «как попал»? — оскорбилась женщина. — Сын купил его еще весной.

— У кого?

— Этого я не знаю.

— Как мне найти того мастера? Его фамилия, адрес?

— Адрес и фамилию не знаю, зовут его Тимур. Идите в рембыттехнику, там этого мастера знают все.

Вскоре сыщик разговаривал с Миниахметовым Тимуром, которого застал на работе:

— Тимур, неделю назад ты купил у гражданки Сергеевой видеомагнитофон. Где он сейчас?

Мужчина испуганно зыркнул на оперативника и смущенно проговорил:

— Я его продал.

Седов был на грани срыва. Везение все время ускользало из его рук, он был перевозбужден, пальцы тряслись от нетерпения.

— Кому?! — вскрикнул он.

— Одному знакомому, — робко выронил мастер.

— Как его фамилия, место жительства?!

— Чесноков. Живет на проспекте.

— Продал запчастями?!

— Нет, целый.

— Ты его починил?!

— Да.

— За сколько продал? — немного успокаиваясь, поинтересовался сыщик.

— За девятьсот.

— Ты еще и мошенник, оказывается, — укорил его сыщик. — Женщине сказал, что аппарат неремонтопригоден и заимел пятьсот рублей барыша.

Мужчина виновато развел руками:

— Приходится крутиться, чтобы прокормить семью.

— У этого Чеснокова есть телефон?

— Да.

— Позвони и скажи, что к нему придут из милиции.

Через полчаса Седов держал в руках долгожданный видеомагнитофон. Он сразу поехал к Лосеву, и тот опознал свою работу:

— Вот это моя пайка, да и на корпусе аппарата имеется наклейка от видеоголовки, которую я поменял. Стопроцентно — это видеомагнитофон Димы. А так видеомагнитофон дерьмовый — он так мечтал достать «Панасоник».

Услышав про это, сыщик в сердцах воскликнул:

— Как во время осмотра квартиры Мищенко никто из наших не догадался свериться с ориентировкой о пропаже видеомагнитофона у Димы! Убийц можно было выявить пораньше!

— Кто их убил? — хмуро спросил Лосев, стиснув зубы и играя желваками.

— Есть тут одни ублюдки, — уклончиво выронил Седов. — Скоро узнаешь о них.

Седов все ночь не спал. Вот он уже в двух шагах до того момента, когда обнаружит тела Димы и Вари и предаст их земле по обычаям предков. Как он воспримет это событие? Вся его сущность отказывалась представлять своего друга и его любимой жены в виде человеческих останков, он временами даже не хотел их обнаруживать, чтобы не быть свидетелем этого ужасного и душераздирающего зрелища. Но сквозь пелену сознания перед ним предстает убитая горем мама друга, и к нему возвращается уверенность в том, что свою миссию он должен выполнить до конца.