Мечта жизни, или Наследство отменяется - Алёна Александровна Комарова Страница 4

еще училась в школе, в классе пятом или четвертом, они пошли в поход, недалеко, в ближайший лесок возле озера. Разбили лагерь. Громкое слово – лагерь, поход, точнее сказать вылазка учителя физкультуры с классом на природу, с разведением костра и жаркой на нем гренок и картошки в углях. Все с собой брали все то, что пригодится в походе-вылазке. Марта вот взяла вареные яйца, потому что курей у них было много. Ромка взял палатку, потому что у отца имелась. Анюта взяла котелок для варки ухи и одноразовую посуду. А Лена взяла фотоаппарат. Фотоаппарат – мыльница, почему из так называли никто из ребят не знал. Сходство с мыльницами не просматривалось. Лена сказала: «Отец только что заправил фотик пленкой и она будет всех фоткать». Что она и делала, целых тридцать шесть раз. Они фотографировались у озера, всем классом, потом по отдельности, кто с кем хотел, потом опять всем классом, только уже у костра, потом опять по отдельности. Потом Лена сказала, что пленка закончилась, фотоаппарат сам, автоматически, со звуком уезжающего автомобиля перемотал пленку в барабан и выключился. Лена, как самая просвещенная, объяснила, что папа проявит пленку, ее можно будет посмотреть и выбрать нужные кадры. Они там под номерами. Она принесет пленку в школу и весь класс на перемене выберет нужные кадры, сделают заказ, а отец в фотоателье в райцентре для всех закажет фотографии. «Мы всегда так делаем, чтоб лишние деньги на фотки не тратить». Так и сделали, через неделю Лена принесла в школу пленку, вот только с десятого по восемнадцатый кадр фотопленка была засвечена. Ни одного кадра. Пустой промежуток. Есть снимки, где они разбивают лагерь, на поляне, возле леса, возле костра. А возле озера ни одного кадра. Как так получилось? Даже в фотоателье не смогли объяснить. Брак. Засвечена.

Как жалко, думала тогда Марта. Возле озера должны были получиться красивые фотографии. В тот день, выдалась безветренная теплая погода. Ничто не тревожило водную гладь. Каждое беленькое облачко, каждая птичка на небе, каждый листик на дереве, отражались в зеркале воды. Это было неописуемо красиво. Казалось, даже отличное настроение учеников отражается в спокойной, зеркальной воде. Очень хотелось оставить в памяти каждый момент того дня проведенный возле озера.

А именно, кадры возле озера засвечены.

Вот этот засвеченный фрагмент пленки напоминал Марте жизнь мамы. С одной лишь разницей, все то, что происходило тогда возле озера, Марта помнила, а то, что происходило с ее мамой, Марта даже не знала.

Хотя, всю свою жизнь Марта думала, что все про маму знает, про ее жизнь, про ее дом, где она жила, где училась, где работала.

А все оказалось не правдой? Частично все, частично не все.

На сегодняшний день, а еще и на вчерашний, и видимо на завра вопросов не уменьшилось, поэтому она решила не останавливать поиски утратившей страницы биографии мамы, и, вернувшись в Москву, направилась в институт финансов. Оставила там запрос на имя ректора и стала ждать.

А еще она решила ехать в Польшу, благо ее пригласили на день рождения.

Так она оказалась в самолете по направлению в Варшаву.

Боится летать, отвлекает себя мыслями, не связанными с высотами птичьего, самолетного полета. Настроенная на позитивную волну, отважным смотря широко открытыми глазами в глаза страху.

Может семья Мазуровских знает о пробелах в жизни мамы. Это навряд ли. Навряд ли он рассказывал о своей… ммм… о своей подруге.

Хотя всякое может быть, про Марту же отец рассказал своим детям-близнецам. Она аккуратно поспрашивает и, может, восстановит этот ужасный пробел.

Самолет, не спеша, но уверенными темпами наполнялся пассажирами. Рядом с Мартой присел мужчина, а в проходе – парнишка лет шестнадцати, его мама села в соседнем ряду с дочкой лет десяти.

Мужчина галантно поздоровался, дыхнув на всех коньяком, удобно устроился, пристегнулся, затянул ремень и закрыл глаза. Через минуту он уже глубоко дышал, всем своим видом показывая: я тоже боюсь летать, поэтому для храбрости влил в себя сто грамм коньяка и теперь весь полет просплю сном младенца.

Парнишки мама усадила дочку, пристегнула, дала четкие указания сыну по поводу наушников от телефона, торчащих из его ушей:

– Один наушник вытащи.

– Ну, мам.

– Что? Так положено.

– Ну мам, – парень закатил глаза.

– Сейчас к тебе проводница подойдет и сделает замечание.

– Стюардесса – недовольно поправил сын.

– Вот обязательно надо сделать мне замечание. Ты же меня понял.

– Да понял я, понял – парень вытащил один наушник, из которого стучала, громыхала музыка.

– Мам, – позвала девочка – я пить хочу.

– Сейчас дам.

Женщина вернулась на свое место.

Марта опять загрустила, вспомнив, как Оля обиделась на нее. Марте было стыдно, но она не могла взять с собой детей. Ну ничего в следующий раз обязательно возьмет. Скорей всего, следующая поездка будет обязательно в Крым, обязательно с Митей и Олей, обязательно с Анютой. А предел счастья – еще и с Валерием Викторовичем и его дочуркой Светочкой. Но он, продолжает вести себя отстраненно и сдержанней, но так же галантно, культурно и великодушно. Как будто ей только это надо. Она по-прежнему, а иногда даже с большей силой мечтает о любви, о нем, о его поддержке, о его особенном взгляде. Но она продолжает вести себя как прилично воспитанная барышня. Марта хмыкнула, в принципе, так и есть, с этим не поспоришь.

А вот Валерий изменился, стал сдержанней. Хотя, она голову может дать на отсечение, он хотел ее поцеловать. Он хотел ее защищать, он хотел ее поддерживать. И дело вовсе не в том, что она была в заложницах у Кости, не в том, что бандит хотел сделать из нее сексуальную рабыню. Дело в том, что Марта понравилась Валерию. Она это знала точно. Но все изменилось, как только она приняла наследство. Может правду Анечка говорит: «Валера решил, что он тебе не пара».

Что за глупости? Пара не пара. Все это предрассудки, условности, которые можно поменять.

Она видела этот особенный взгляд. Она его никогда не забудет. Взгляд с искоркой нежности и туманом страсти. Да и сегодня, когда он проводил ее в аэропорту, улыбнулся, помахал рукой и взглянул…

Ну, да. Действительно. Такой же особенный взгляд. Взгляд трепетный с нотками переживания, нежности и… еще чего то…

Через некоторое время самолет стал выруливать на взлетную полосу, а стюард и стюардессы стали объяснять использование масок, жилетов и правил поведения в самолете. Марта внимательно слушала, внимала и запоминала. Чтобы отважно посмотреть своему страху в глаза,