Неравная игра - Кит А. Пирсон Страница 4

Однако сперва решаю оценить обстановку снаружи, дабы удостовериться, что не привлекла внимания, и выглядываю из-за угла.

Двое полицейских по-прежнему караулят стойло, а Уильям Хаксли поглощен разговором с тем самым болезненного вида стариком, которого уводили парамедики. Делаю парочку снимков — вдруг незнакомец как-то связан с происходящим.

Убедившись, что мое преступление осталось незамеченным, я возвращаюсь к проему. И тогда до меня доходит, что пролезть через дыру удастся, только опустившись коленями прямо на мокрую землю. Но нечего тратить время на всякую ерунду! Плюхаюсь на колени и просовываю голову в брешь.

За исключением основательно перепачканных коленок, все получилось как нельзя лучше.

Перегородка между стойлами не достигает потолка, и мне прекрасно слышны голоса, доносящиеся с предположительного места преступления.

Вдобавок в стенке виднеется дыра размером с кулак, через которую можно будет наблюдать за происходящим, а при разумной осторожности даже сделать фотографии.

Почти не дыша, я аккуратно протискиваюсь в проем и на четвереньках ползу по пустому стойлу. Приятным занятие точно не назовешь, однако холод, сырость и неудобство стоят охватившего меня упоения. Коллеги помоложе, из поколения «нулевых», в своих поисках в основном полагаются на социальные сети да Интернет, я же безоговорочно отдаю предпочтение настоящей расследовательской журналистике. Именно такую работу я и люблю и уже слишком стара, чтобы менять методы — пускай даже таковые порой и подразумевают мелкое нарушение закона.

Подбираюсь к дыре в стене и заставляю себя успокоиться. Чутье подсказывает мне, что здесь нечто сенсационное, и будет крайне досадно, если меня поймают именно сейчас.

В этот момент за перегородкой раздается женский голос:

— Брюс, я оставлю тебя?

— Разумеется.

Голос очень подходит суровой женщине-детективу, в то время как Брюс, надо полагать, эксперт-криминалист. Увы, похоже, порция отмеренной мне удачи иссякла, и подслушивать будет нечего. Придется подсматривать.

Я осторожно заглядываю в дыру.

Поначалу мои усилия вознаграждаются видом перевернутого ведра и ужасной вонью лошадиной мочи. На сенсацию пока не похоже. Я собираюсь сместиться на десяток сантиметров вправо, чтобы изменить угол обзора, как вдруг раздается кашель Брюса. Я чуть не обделываюсь от страха — он где-то у самой перегородки.

Замираю и обдумываю дальнейшие действия. Если Брюс стоит, то вряд ли засечет, как я подглядываю через дыру. Но если он по какой-то причине присел на корточки, то находится на одном уровне с моим наблюдательным пунктом и вполне может заметить мое алчное око.

Итак, пан или пропал: либо я в надежде на удачу заглядываю в щель, либо сижу и выжидаю, пока эксперт гарантированно не отдалится от перегородки. Второй вариант усугубляется тем обстоятельством, что в любой момент меня могут застукать. Если детективу вдруг вздумается тщательно обыскать конюшню, я пропала.

Время не на моей стороне.

Стараясь двигаться совершенно бесшумно, переползаю примерно на метр вправо, чтобы осмотреть заднюю часть стойла, и вновь припадаю к дыре.

Мне открывается зрелище, которое я предпочла бы немедленно позабыть — неподвижное тело женщины на полу. К счастью, лицо ее обращено в другую сторону, так что оно не будет преследовать меня в ночных кошмарах, но вот нож, торчащий из ее пропитанного кровью свитера, виден мне прекрасно.

Почти одновременно следуют две непроизвольные реакции моего организма. Во-первых, желудок делает сальто, угрожая выплеснуть мой ланч на пол конюшни. Во-вторых, я издаю звук — нечто среднее между вскриком и аханьем.

Первая реакция остается незамеченной. О второй, увы, этого сказать нельзя.

Меня накрывает тень. Затем снова раздается покашливание, вот только на этот раз прямо над головой.

Все еще не оправившись от потрясения, я смотрю вверх. И вижу над собой перекошенную физиономию эксперта-криминалиста.

— Парни! — зовет Брюс полицейских. — Живо сюда!

«Черт-черт-черт!»

Бросаюсь через стойло и ныряю в брешь, что проделала всего пару минут назад. Я всецело отдаю себе отчет, что мои шансы на успешное бегство ничтожны, но если меня схватят, шансы написать что-либо к вечернему сроку сдачи материала и вовсе будут нулевыми, в то время как растревоженный желудок служит прекрасным напоминанием, что сдавать-то мне есть что.

Вываливаюсь из дыры в стене и с максимально возможной скоростью продираюсь вдоль стены конюшни. Колючие кусты определенно пытаются оказать содействие моему задержанию и ожесточенно цепляются за куртку.

Наконец, я достигаю автостоянки и бегу вдоль ее края. Меня все еще не оставляет надежда, что мои маневры остались незамеченными. Ага, размечталась.

— Эй! Стоять!

Я даже и не заметила, что меня преследуют. Оказывается, двое полицейских буквально в пяти метрах позади. Игре конец.

Останавливаюсь и послушно вскидываю руки.

— Хорошо-хорошо, — задыхаясь, выдавливаю я.

Меня настигает первый страж порядка — тот самый парень, с которым я разговаривала по прибытии сюда.

— Опять вы! — рявкает он. — Я же велел вам уйти!

Природа не наградила меня множеством талантов, но из тех, что есть, — способность импровизировать на ходу.

— Я знаю, но мне нужно было проверить своего коня. В последние дни ему нездоровилось.

Полицейский оглядывает меня с ног до головы, и в этот момент к нам присоединяется второй, мужчина средних лет.

— Почему же тогда у вас такой вид, будто вы ползали по болоту, и зачем вы шпионили за моим коллегой?

Не дав мне ответить, на сцене появляется четвертое действующее лицо — злюка-детектив.

— Сержант сыскной полиции Баннер, — демонстрирует она удостоверение. — А вы кто такая?

Глядя на нее вблизи, я все равно что смотрюсь в зеркало. Сержант примерно моего возраста, и внешность у нее такая же очерствелая, явственно обязанная годам работы в женоненавистнической обстановке.

— Эмма Хоган.

— Итак, мисс Хоган, что вы здесь делаете?

Повторяю свою ложь.

— Она появилась как раз перед скорой помощью, сержант, — подтверждает молодой полицейский.

— И вы хотели проведать свою больную лошадь?

— Ну да.

Мы смотрим друг другу в глаза и мгновенно понимаем друг друга.

— Бросьте заливать, мисс Хоган. Если не хотите пропариться несколько часов в участке, выкладывайте, какого черта здесь делаете.

Если сержант Баннер, как и я, способна с ходу просечь ложь, цепляться за жалкую отговорку бессмысленно.

— Я — журналистка.

— Какой сюрприз! — фыркает женщина. — И кто слил вам информацию?

— Никто! Я была на похоронах друга в Элфорде и просто проезжала мимо. Увидела полицейские машины и решила выяснить, что происходит.

— Ничего здесь не происходит.

— Ничего? Я бы не назвала «ничем» труп женщины с ножом в груди!

— Несчастный случай, — пожимает детектив плечами. — Для прессы ничего интересного, так что валите отсюда подобру-поздорову, пока