Духи степей. Книга 2. Костяной шар - Елена Анатольевна Леонова Страница 37

— Что? — не выдержала Яна. — Что не так? Думаешь, мы ищем впустую?

— Нет, нет, просто… Я слышал всякие легенды о Хара-Хото. Думал, вы просто хотите тоже проверить, вдруг повезёт.

— Какие легенды? — поинтересовался Филипп, чувствуя в истории «второе дно».

— Ну! — усмехнулся Арсений. — Вы разве не знаете?

Мирон и Яна выжидающе смотрели на археолога. По их лицам было непонятно, в курсе ли они, что имеет в виду Смолин.

— Я не знаю. Расскажите, пожалуйста, — попросил писатель.

— После смерти Темуджина его трон наследовал старший сын — хан Угедей. Согласно правилам «Ясы Чингисхана», написанной им же самим, сын должен унаследовать всю казну Империи. Тем не менее Угедей не получил ровным счётом ничего, кроме скота, одежды, посуды и прочих бытовых предметов. Разумеется, он являлся далеко не бедным человеком и, участвуя во всех набегах Чингисхана, самостоятельно командуя своим туменом, награбил достаточно золота и серебра. Однако потерять огромную казну отца было бы слишком! Тем не менее всё золото, добытое Чингисханом в Сибири, драгоценности Хорезма и Хивы, серебро Византии после смерти «великого монгола» бесследно пропало. Данный факт подробно отражён в китайском сборнике документов «История монголов».

— То есть вы хотите сказать, что в Хара-Хото спрятаны сокровища Чингисхана? — спросил Филипп, улыбаясь, но ощущая неприятное волнение.

— Существует легенда, — продолжал Арсений, — перед смертью, накануне последнего похода на тангутов, Чингисхан распорядился тайно спрятать всю свою добычу. Сокровища надежно укрыли в «колодцах Чингисхана». Те воины, кто прятал добычу «великого монгола», были убиты. Затем убиты те, кто убивал тех, кто прятал. Но и этих убийц тоже убили, так, видимо, на всякий случай. Не случись этих убийств, можно поверить, что «колодцы Чингисхана» — миф. Но убийства были! Они вошли в мировую историю, как династическая резня наследников Чингисхана.

— Так, стоп! — отреагировал Смирнов. — Колодцы Чингисхана?

— Да. Я сразу обратил внимание на упоминание колодца в вашей надписи на ключе. Думал, поэтому вы и ищете Хара-Хото. Ищете один из колодцев.

— Но сколько всего этих колодцев? И есть ли данные, где они? — Филипп чувствовал, что не довёл работу до конца. Он ничего не читал про колодцы и сокровища монголов. Как мог так лопухнуться?

— Версий много. Кто-то пишет, вероятно, их было семь, другие — пять или два. Непонятно. Их построили ещё до смерти полководца по его приказу на случай, если придётся прятать состояние Чингисхана, — Арсений усмехнулся. — Такие царили нравы в то время. Древние любили оставлять после себя тайны. Ну так вот. Часть колодцев вроде бы размещалась в пределах современного Казахстана, другие в Сибири на линии: озеро Байкал — Алтай — Челябинск. Я читал отрывки из дневника историка семнадцатого века — Миллера. В них говорится, что при обследовании забайкальских древностей был обнаружен небольшой город, защищённый каменными стенами. Сегодня это территория Бурятии.

Филипп посмотрел на краеведа.

— Я так полагаю, именно на исследования Миллера вы и опирались, когда писали ту статью, о которой рассказывали?

— Да, — тихо произнёс Мирон.

— Ну вот! Значит, вы должны знать про пропавшую казну Чингисхана!

— Миллер упоминал подобное, но у меня имелась другая теория. Я предположил, что в районе Забайкалья находится могила Темуджина, вдали от тех, кто захочет её найти. На такие глупости вроде сокровищ я не обращал внимания.

— Глупости?! Да ладно вам! — рассмеялся Арсений. — Это не глупости, а исторический факт! Буквально как пропавшая библиотека Ивана Грозного или сокровища Александра Македонского!

Смирнов помрачнел. Было очевидно: Мирон знал о сокровищах.

Глава 12. Китай. Внутренняя Монголия. Воскресенье. 18.20

Стемнело быстро. В лагере зажглись огни электрических лампочек, прикреплённые к палаткам и работающие от привезённого генератора. Раскопки на сегодня завершились, и члены экспедиции, занимавшиеся весь вечер изучением найденных артефактов, уставшие, разбрелись по палаткам, готовясь к ужину.

Филипп, Мирон и Яна расположились в юрте, установленной Аяном и помощниками. Уже в привычной обстановке писатель чувствовал себя почти как дома, лёжа на узкой раскладушке и положив руки под голову. Он созерцал большое круглое окно в потолке юрты, сквозь которое виднелись яркие звёзды.

— И что будем делать? — послышался голос Яны. — Откуда взять проводника, если все местные отказываются идти в Хара-Хото?

— Ну, это они отказывались во времена Козлова, — отозвался Мирон. — С тех пор прошло немало лет. Часть традиций уходят. Современный мир стирает из памяти древние предрассудки.

— Думаешь, кто-то согласится?

— Уверен.

— Не все предрассудки стираются, — возразил Филипп, — часть до сих пор живы. К тому же прогресс вряд ли пришёл в пустыню в том объёме, что в городах. Люди тут живут старыми верованиями.

— Согласен, — кивнул Мирон, сидевший на большом низком пуфе с какой-то книгой, — но мы же должны попытаться, нет?

— Должны, да. Иначе зачем мы здесь.

— Может, Арсений нам даст кого-то из команды, кто знает местный диалект? Ну, чтобы быть более убедительными с местными, — предложила Яна.

— Вы же вроде знаете язык, — писатель взглянул на Мирона.

— Да, но не понятно, на каком языке изъясняется народ в той части пустыни, куда мы направимся. Дело в том, что в Китае существует восемь основных диалектов: «мандарин», на нём говорит большая часть населения, «кантонский» — в самой южной точке Китая, «у» — район Шанхая, «минь» — севернее от Шанхая, «сян» — центральная часть страны, «хакка» — недалеко от Гон-Конга, и «гань» — самая малочисленная группа, на юго-востоке.

— Да, я слышал.

— Так вот. Помимо этого, существуют ещё области в Китае, где популярны иные диалекты. И Внутренняя Монголия, собственно, где мы и находимся, относится к такой области. Тут распространена помесь китайского и монгольского. И не в одном формате. Некоторые поселения могут изъясняться только на своём, особенном, диалекте.

— Понятно. И что? Вы в них не разбираетесь?

— Не уверен. Я же самоучка в языках, — со смешком произнес Мирон. — Кто знает, как общаются люди, живущие вблизи Хара-Хото? Может быть, они вообще на тангутском.

— Но вы же смогли прочесть надпись на ключе. Она была на тангутском.

Мирон вздохнул.

— Смог, да. Но, повторяю, возможны сюрпризы. Поэтому я согласен с Яной, нужен специалист.

— Сюрпризы такие же, как то, что в Хара-Хото спрятаны сокровища Чингисхана, о которых вы ничего не упоминали? — писатель поднялся с раскладушки и сел.

Мирон, теребивший седую бороду, улыбнулся и кивнул.

— Справедливое замечание. Думаешь, я намеренно от тебя скрыл?

— А это не так? Мне казалось, мы договорились ничего не скрывать, но, похоже, я ошибся.

— Не ошибся. Тема с сокровищами второстепенная, как я и дал понять Арсению. Если в древности захоранивали