Остров Покоя - Ван Цзяцзюнь Страница 37

Не успев подняться на второй этаж, она услышала кашель Лю Ци. Лю Сымо опустила голову и отступила на несколько шагов по цементным ступеням. Через щель между ступенями было видно, как Лю Ци, отряхивая мокрые руки, только что вышел из туалета и направился в кабинет на втором этаже. Прежде чем закрыть за собой дверь, он оглянулся по сторонам, убедился, что никого нет, и только тогда, успокоившись, вошел внутрь. Лю Сымо подкралась к двери комнаты, на которой висела металлическая табличка VIP. По сравнению с оживленной атмосферой внизу здесь было тихо, и Лю Сымо через дверь отчетливо слышала разговор в комнате.

– Офицер Сян, в какие неприятности попал Шэнь Ко? – спросил Лю Ци.

– Подозревается в умышленном убийстве.

– Что?! – воскликнул Лю Ци.

Для Лю Сымо, стоявшей за дверью, это прозвучало как гром среди ясного неба. Она сползла по стене на пол, не удержавшись на ногах.

– Вы знали о том, что он собирался поехать на остров Радости?

– Знать-то знал, но я не знал, что он собирался кого-то убивать! – Лю Ци был огорчен.

– Тогда расскажите нам, что вам известно.

Лю Сымо услышала шелест бумаги и щелканье шариковой ручки.

– Шэнь Ко упомянул мое имя? – робко спросил Лю Ци.

– Е Хаолун упомянул, когда я был в больнице.

– Е Хаолун?

– Если быть точным, он написал нам ваше имя.

– Мне что-то помнится, что Е Хаолун не умеет писать – усомнился Лю Ци.

– Он написал цифру «67», вы должны понимать, что это значит.

Лю Сымо знала, что «67» – это омоним имени ее отца, Лю Ци [13]. Когда отец занимался оптовыми перевозками, чтобы легче было отличать свои товары от других, он помечал свои коробки цифрами 67, и это стало его прозвищем на острове Радости. Конечно, Е Хаолун, который был практически неграмотным, тоже его знал.

– Раз вы назначили мне встречу здесь, значит ли это, что ваше расследование неофициальное?

Молодой полицейский сказал:

– После исчезновения острова Покоя из жителей острова в живых, за исключением Шэнь Ко, остался только Е Хаолун, которого только что спасли. Теперь они оба связаны с вами, и Е Хаолун написал ваше имя, когда очнулся. А сейчас рыбак, спасший Е Хаолуна, погиб. Мы подозреваем, что это связано с исчезновением острова Покоя. Мы с офицером Юем не пришли к вам домой только потому, что мы надеемся дать вам шанс. Если вы нам соврете и позволите убийце скрыться, в следующий раз криминальная полиция придет к вам с наручниками. Я надеюсь, что вы скажете мне правду.

Лю Ци нечего было возразить, и на некоторое время в комнате воцарилась тишина, слышно было, как кто-то пьет чай. Затем Лю Ци откашлялся и сказал:

– Хорошо. На самом деле в ту ночь, когда исчез остров Покоя, я забрал человека с острова Радости.

– Кого ты забрал с собой?

– Дядю Фана.

– Дядю… Фана? – Голос молодого полицейского дрогнул, в нем прозвучало удивление.

– Вы молоды и, возможно, не знаете его. Офицер Юй должен его знать, – сказал Лю Ци.

– Не отвлекайся, продолжай, – прикрикнул старший полицейский.

Лю Ци сухо кашлянул, чтобы избавиться от смущения:

– Прошло пятнадцать лет, и сейчас об этом можно рассказать.

Хотя прошло пятнадцать лет, он всегда будет помнить ту ночь в праздник Середины осени.

В тот год Лю Ци было 29 лет, и он еще не успел закрепиться в Шанхае. Раз в месяц он приезжал на выходные в дом своей сестры на острове Покоя. Сестра страшно переживала, что живет он неприкаянно и питается кое-как, поэтому каждый раз, когда он приезжал, она изо всех сил старалась накормить его любимыми блюдами, а перед отъездом давала ему еды с собой. Иногда она выручала его деньгами, волнуясь за его нелегкую жизнь на чужбине. Шурин не возражал, он тоже переживал, как Лю Ци устроился в Шанхае, они хорошо ладили друг с другом. Иногда, если блюд готовилось слишком много, шурин приглашал дядю Фана поужинать вместе, и Лю Ци и дядя Фан постепенно познакомились поближе.

Теперь и не вспомнить, в какой день это было, но дядя Фан, воспользовавшись моментом, когда Лю Ци был один, завел с ним откровенный разговор.

– Лю Ци, помнится, что раньше вы занимались перевозками на острове, вы поддерживаете контакты со своими бывшими коллегами?

– Все заняты работой, говорить нам не о чем, так что на связь они выходят нечасто.

– Тут такое дело… – Дядя Фан задумчиво потер подбородок.

– Дядя Фан, вы собираетесь что-то перевезти? – Лю Ци понял, что у него на уме.

– А есть вариант?

– Вывезти вещи с острова не так-то просто, – уверенно сказал Лю Ци.

Дядя Фан посмотрел налево и направо и, убедившись, что там никого нет, тихо спросил:

– А что, если я собираюсь вывезти не вещи, а человека?

Глядя в смеющиеся глаза дяди Фана, Лю Ци не мог понять, шутит он или говорит серьезно.

– Дядя Фан, ты собираешься перевозить живых или мертвых? – Лю Ци поперхнулся. Дядя Фан достал конверт из оберточной бумаги и вложил его в руку Лю Ци:

– Если ты сможешь вывезти меня, я дам тебе еще девять таких конвертов.

Лю Ци открыл конверт и заглянул внутрь: он был забит свежими банкнотами. Деньги в одном конверте стоят годовой зарплаты ученика портного, не говоря уже о десяти.

– Дело хорошее. Почему бы тебе не попросить Е Хаолуна? – спросил Лю Ци. Дядя Фан и Е Хаолун с утра до вечера проводили время вместе на острове Покоя. Е Хаолун отвечает за ежедневное управление «Восходящим солнцем», и очевидно, что он более подходящий кандидат.

– Все должно храниться в секрете, и никто не должен знать об этом.

– Даже сестра?

– Да, даже она. Иначе вы не получите ни гроша.

Лю Ци не хотел отказываться от денег, которые было так легко получить, и у него даже было несколько секунд, чтобы спланировать, как их потратить. По сравнению с транспортным бизнесом, когда приходится работать и утром, и вечером, кажется, что заработать эти деньги будет совсем не сложно.

– Когда вы собираетесь покинуть остров?

– В следующем месяце состоится праздник Середины осени. – Дядя Фан ответил не задумываясь. – Семья вашей сестры в этот день покинет остров Покоя и отправится на выходные на остров Радости. Я останусь один на всем острове. Вечером ты заберешь меня с пирса.

В течение следующего месяца Лю Ци и дядя Фан больше не связывались друг с другом, и дядя Фан не хотел больше раскрывать причину своего отъезда. Если бы не конверт из оберточной бумаги с деньгами, Лю