Чернила и огонь - Бенито Олмо Страница 37

И вот из ниоткуда появляюсь я, такая сложная в общении и недоверчивая, и, ступив на его территорию, пытаюсь отнять у него эту свидетельницу. У него было полное право послать меня к черту, и мне почти захотелось, чтобы он это сделал.

– Я расскажу тебе все, что выясню, – оправдывалась я.

Олег не сдвинулся с места. Он сидел, плотно сжав губы, чтобы не показывать, о чем на самом деле думал. Например, о том, что мне нечего делать в Италии. Что именно он должен был туда поехать, чтобы расспросить эту свидетельницу. Что если бы он знал, что подобное произойдет, то не стал бы делиться этой информацией.

– В таком случае, у меня не остается других вариантов, кроме как довериться тебе.

В его голосе прозвучала нотка фатализма, словно это был худший из вариантов развития событий, который он мог себе представить.

У меня возникло искушение предложить ему поехать со мной, но я знала, что это не имело абсолютно никакого смысла. Я не могла тратить деньги Фритц-Брионеса на то, чтобы оплатить этому парню перелет и ночь в гостинице. Честно говоря, я сомневалась даже в том, законно ли оплачивать ими собственную поездку. Как я, черт возьми, объясню эти траты Терезе Солана?

– Олег, ну блин.

В этот момент наш разговор прервал раздавшийся в библиотеке рингтон телефона, что избавило меня от необходимости придумывать новые оправдания, казавшиеся мне столь же неуместными, сколь и неизбежными. Олег достал мобильник из сумки с Тинтином, сдержал вздох и ответил на звонок.

– Алло.

Я заметила, как постепенно меняется его лицо. Оно начало подергиваться, нижняя губа слегка задрожала, а щеки побледнели. Поднявшись, он поднес ладонь к губам, чтобы сдержать всплеск эмоций, готовый его переполнить.

– Как это произошло? – спросил он.

Олег выслушал ответ, длившийся несколько минут. Закончив разговор, он ошеломленно уставился на телефон, лежавший у него в ладони, словно это могло помочь ему лучше понять, что происходит. Когда он поднял взгляд, глаза его так блестели, что, казалось, готовы были разлететься на тысячу осколков. Свое смятение он выразил одним-единственным словом: именем собственным, которое сказало обо всем, при этом ничего не значив.

– Себастьян.

III. Рим

Кто возьмет эту книгу, исчезнет с глаз Христа.

Кто украдет эту книгу, того пусть убьют,

как проклятого.

Кто попытается украсть этот том,

пусть ему выколют глаза, выколют глаза!

Манускрипт, Библиотека Ватикана, XIII век

32

Я была когда-то знакома с парнем по имени Рамирес Сантистебан. Он жил в Орталесе, в домике, где хранил роскошную коллекцию кулинарных книг. Они были его страстью, несмотря на то, что он каждому встречному хвастался, что никогда в жизни не притрагивался к сковородке.

Коллекция Сантистебана насчитывала около трех тысяч томов, и некоторые из них имели многовековую историю. Любой экземпляр, попадавший в руки этому типу, заставлял его терять голову. Единственным его условием было, что это должны были быть не сборники рецептов, а книги, посвященные самому процессу готовки или какой-нибудь связанной с ней темой.

Когда мы познакомились, я нуждалась в помощи. Тогда я только приобрела трактат XV века под названием «Искусство разделки» авторства Энрике де Вильены, посвященный мастерству работы с ножом. Это был прекрасный экземпляр в ярком кожаном переплете бутылочного цвета, сохранивший все свои иллюстрации. Я нашла этот том на блошином рынке под грудой старых книг и купила его за бесценок.

Впрочем, у этой книги был один недостаток: в ней отсутствовали титульная страница и колофон, другими словами, первая и последняя страницы. Скорее всего, экземпляр в какой-то момент был поврежден, впрочем, нельзя было исключать и того, что переплетчик схалтурил и просто засунул их внутрь обложки.

Сантистебан мог оставить все как есть. «Искусство разделки» было прекрасным дополнением к его библиотеке, к тому же он приобрел его по очень хорошей цене. Однако сомнение, которое закралось ему в голову, не позволило ему этого сделать. Именно поэтому он и обратился ко мне: захотел, чтобы я помогла ему найти какого-нибудь эксперта, который распотрошил бы эту книгу и проверил, не находятся ли под обложкой, как он полагал, первая и последняя страницы.

Речь шла об очень деликатном процессе. Не так уж просто сохранить целостность такого старого экземпляра, если подвергнуть его подобным манипуляциям. Я посоветовала ему этого не делать, и то же самое сказал один надежный переплетчик, к которому я обратилась, но Сантистебан был непреклонен: как только в нем зародилось любопытство, ему нужно было любой ценой узнать правду.

Я вспомнила эту историю, чтобы показать, почему вопреки здравому смыслу я решила потащить свою задницу в Рим, следуя за подозрениями, которые, какими бы слабыми они ни были, не позволяли мне оставить все как есть.

Как и в случае Сантистебана, стоило лишь тени сомнения появиться во мне, как я уже была неспособна ее игнорировать, несмотря на то, что, скорее всего, эта поездка ни к чему меня не приведет.

Кстати, в случае с «Искусством разделки» переплетчик надрезал книгу с точностью до миллиметра. Сантистебан переживал процесс так, словно оперировали его родственника: выкуривал одну сигарету за другой, не в силах устоять на месте и снова и снова задаваясь вопросом, правильное ли решение он принял. Процедура прошла успешно, и, сняв обложку, переплетчик и правда обнаружил, что титульный лист и колофон находились внутри.

И не только они.

На первой странице был еще и автограф автора. Книга была посвящена Хуану II, сыну монарха Энрике III. Судя по дате, автор подписал ее, когда тот был еще совсем малышом.

Найти экземпляр XV века, подписанный автором, само по себе необычно, но чтобы он еще и был посвящен монарху – особенная редкость. Энрике де Вильена был весьма влиятельным человеком, так что можно было предположить, что эта книга долгое время хранилась в королевских библиотеках.

Тогда я обратилась к нескольким историкам и к своему источнику в Национальной библиотеке. Благодаря им я узнала, что несколько книг были украдены из личной библиотеки Хуана II еще при его жизни, предположительно, кем-то из его слуг. Одним из похищенных томов как раз был подписанный автором экземпляр «Искусства разделки». Скорее всего, этот кожаный переплет должен был скрыть