Под черным небом - Ингер Вольф Страница 36

Энджи сняла свою вязаную шапку, положила ее в сумку и потерла ладони, чтобы согреть их.

– Что вы имеете в виду под «личным»? – спросила она.

Директор пожал плечами.

– К нам никогда раньше не приходила полиция. В смысле, вулканы никого не трогают, не совершают преступлений. Но в наших интересах, конечно, помочь вам, чем сможем.

Энджи казалась удовлетворенной его ответом.

– Значит, Асгер Вад в основном работал здесь? Когда не был в университете.

– Да. Без сомнения, он был кладезем знаний о вулканах Аляски. Он состоял в нашем штате, но также уделял время студентам, которые писали дипломные работы и диссертации о вулканах. Иногда в университете, иногда здесь. Когда что-то случалось, всегда можно было рассчитывать, что Асгер первым окажется на месте независимо от времени суток. Полагаю, вы знаете кое-что о местных вулканах?

Энджи изобразила сомнение, а Трокич покачал головой.

– Ясно, – вздохнул Славомир и стряхнул пару крошек с исландского свитера. – Тогда, думаю, я проведу для вас экскурсию. Как для школьников. Давайте сначала поднимемся наверх, оттуда хороший обзор.

Он провел их по длинному коридору к лестнице, по которой они поднялись на три этажа. Затем они выбрались на крышу по приставной лесенке. Вид отсюда открывался потрясающий. Трокич и Энджи огляделись. За их спиной раскинулась горная цепь Чугач, а в противоположном направлении вздымались к небу многочисленные горные вершины. Выглянуло солнце, и между зубцами протянулись тени.

– Ближайший к нам вулкан, Спурр, вон там. Его легко узнать. Настоящий дьявол. В последний раз он извергался в восьмидесятых, но… если это случится снова, это создаст проблемы, потому что он находится так близко. А вот вулкан Редаут гораздо дальше от города.

Директор повел их по крыше и указал на какую-то точку в юго-западном направлении. Вдалеке Трокич различил гору треугольной формы, которая едва-едва приподнималась над горизонтом.

– Этот вулкан был любимчиком Асгера Вада. Не то чтобы мы могли разбрасываться ресурсами на подобные увлечения. Нам нужно наблюдать за многими вулканами, не только тут, на Аляске, но и на Гавайях, в Тихом океане у Марианской впадины, да еще помогать зарубежным коллегам.

Они постояли немного, наслаждаясь видом. Наконец Славомир Ден оторвал их от созерцания гор.

– Давайте пойдем вниз и осмотрим обсерваторию.

Они спустились по лестнице и зашагали по каким-то пустынным коридорам, пока не пришли в помещение, напоминавшее миниатюрную копию контрольного центра НАСА.

– Вот тут все собираются, когда что-то происходит. В том числе и Асгер. Всегда первый на месте, как я уже сказал. Сейчас тут тихо, но, когда начинается извержение, тут жизнь бьет ключом.

Он состроил гримасу, которую Трокич не мог истолковать.

– Там, справа, собираются все сейсмологические данные, которые поступают от приборов, установленных на вулканах.

Он взглянул на Трокича, очевидно предположив, что он в их паре наименее сведущий, и продолжил:

– На Аляске постоянно происходят землетрясения. Большинство из них проходят незамеченными, но мы видим по графикам на этом экране, имеем ли мы дело с обычным землетрясением, или оно связано с процессами в земных недрах под одним из вулканов. Это важно. Таким образом мы понимаем, чего от них ожидать.

– Такое впечатление, что тут постоянно землетрясение, – заметил Трокич.

– Так и есть, просто, как правило, мы этого не замечаем. Обычно мало что из происходящего касается наших вулканов, но мы все равно наблюдаем. А если что-то произойдет ночью, сигнализация пошлет сигнал на наши мобильники.

Директор криво усмехнулся.

– Не скажу, чтобы моя жена была в восторге от этого, но нельзя забывать о воздушном транспорте. А сюда… – Он показал на ряд экранов в другом конце помещения. – Сюда у нас поступают изображения с веб-камер, установленных поблизости от вулканов. Вот, например, Редаут. С него транслируют несколько камер. Одни ближе к нему, другие дальше.

Трокич и Энджи смотрели на экраны. Казалось, на них ничего не происходит, но откуда ж знать?

– А сколько у вас сотрудников? – спросила Энджи.

– Двадцать. Так, ничего особенного. В Италии гораздо больше народу присматривают за Этной. Но мы не хотим, чтобы извержение застало нас врасплох. Мы должны успеть предупредить аэропорт в случае выброса пепла. Собственно, для этого и существует наша обсерватория.

Они постояли немного, переваривая информацию.

– А Асгера Вада тут любили? – спросил Трокич.

Славомир помолчал, огляделся по сторонам, будто проверяя, нет ли кого поблизости, и наконец сказал:

– Ну, Асгер был приятным человеком. Но иногда он слишком… умничал. Как я уже сказал, порой нас собиралось много в зале обсерватории, и он, конечно, всегда присутствовал. Он мог повысить голос или начать вмешиваться, куда его не просили. А у нас и самих есть голова на плечах.

Он поморщился, показывая, что ему не нравится плохо говорить о покойном.

– Нам бы хотелось, чтобы вы были с нами честны, – сказала Энджи. – Так что говорите откровенно. Мы просто пытаемся понять, что он был за человек и как вел себя в кругах, в которых вращался. У кого-то был мотив его убить.

– Скажем так, – вздохнул Славомир, скорбно скривив рот, – в научных кругах Асгер не был так уж популярен. И еще Редаут. Он так зациклился на этом вулкане, что иногда забывал про все остальное.

Он уставился в пол.

– Некоторые из нас от этого устали. Особенно инженеры из техотдела. Не стоит вмешиваться в их работу, ведь они собирают сейсмологические передатчики и тому подобное.

Энджи пожала плечами.

– Подобные разногласия случаются, наверное, на любом рабочем месте. Но были ли у Асгера конкретно враги?

Славомир задумался.

– Не знаю, можно ли назвать их врагами. Но у нас его многие не любили.

– Моя коллега хотела узнать, – вмешался Трокич, – не было ли у него с кем-то серьезного конфликта. Такого, что мог бы привести к убийству?

Славомир перевел взгляд с Трокича на Энджи и обратно. И снова ответил обтекаемо:

– У каждого, наверное, есть друзья и есть люди, с которыми трудно поладить. Что касается личной жизни, то Асгер был очень обходительным человеком, а вот в научных кругах его просто терпели. Он был амбициозным карьеристом, и кое-кого из нас это раздражало.

– Он слишком проворно работал локтями? – спросил Трокич, вспомнив звонок Андерсена из Дании. Кто-то тоже считал, что Асгер был слишком честолюбив.

Славомир помялся немного, словно не мог решить, что стоит сказать.

– Можно и так выразиться. Он еще любил выступать на телевидении. Но мне трудно