Дневник наемной убийцы - Инна Балтийская Страница 34

Глава 17. “Дневник наемной убийцы”

“Постепенно я осваивала все новые, разнообразные приемы убийств. Я меняла внешность – парики, цветные линзы, макияж, и по желанию могла становиться то юной красоткой, то невзрачной теткой средних лет.

Новая жизнь захватывала меня все сильнее, иногда казалось, что это и есть мое настоящее призвание. Нет, я не кайфовала от непосредственно убийств, мне нравилось совсем другое – чувство всемогущества, возникающее, когда еще недавно важный чиновник или олигарх, от взмаха руки которого зависела жизнь десятков людей, вдруг оказывался передо мной беззащитным, как новорожденный ягненок.

Мне поручали самые сложные дела, заказы шли на тех чиновников или олигархов, к кому обычным способом было не подобраться. Теперь я уже сама придумывала план, и говорила, какие помощники мне нужны. Частенько приходилось работать в паре с моим компаньоном зеком. Секса у нас, разумеется, не было, и даже попыток к нему больше не припоминаю – полагаю, после первого опыта на меня у него просто не вставал. Но товарищем он был надежным, как скала, и все приказы выполнял в точности и с удовольствием. Он запоминал длинные монологи, которые я заставляла выучить наизусть, с разбивкой по ролям. Прекрасно сидел в засаде, сливаясь с окружающей обстановкой. Даже мне, знающей, где его искать, иногда было сложно обнаружить его, к примеру, в темном подъезде. Он без всяких возражений ломал женщинам руки и ноги, насиловал, душил леской-удавкой, а иногда и голыми руками – на их крепость жаловаться не приходилось. С мужиками было сложнее – но приемами восточных единоборств он тоже владел неплохо.

Я же не обладала богатырской силой и не занималась вольной борьбой, потому приходилось выкручиваться хитростью. К примеру, в совершенстве освоила электрошок. Он был особо полезен, когда вырубить предстояло сразу двоих, к примеру, бизнесмена и его охранника, и даже заранее подготовленный шприц с самыми совершенными лекарствами не помогал. Но главной обманкой была моя хрупкая внешность и невинный взгляд – от меня просто не ожидали подвоха.

Любовников я заводила не так уж часто, и аккуратно принимала противозачаточные, но один раз они не сработали, и я все же залетела. Спохватилась лишь на довольно позднем сроке, и кажется, впервые в жизни перепугалась. Рожать? Но о детях с моим образом жизни не могло быть и речи, так что пришлось идти на подпольный аборт. Он прошел неудачно, и доктор предупредил, что детей у меня, скорее всего, уже не будет. Не скажу, что в юности это известие показалось полной катастрофой, но замечательный образ роскошного будущего покрылся слоем пыли и мелких трещин, словно антикварный полированный стол, выставленный дождливой осенью на балкон. Деньги я по-прежнему зарабатывала огромные, но о чем мне теперь было мечтать? О вилле на подставное лицо? Об особняке, по которому мы тоскливо, словно привидения, станем бродить вдвоем с атлетом-мужем?”

*******************

– Ну и что теперь нам делать? – наш шеф Рядно сидел в своем широченном кресле, картинно обхатив рукам и могучую голову со растрепанной шевелюрой. – Договор-то у вас подписан с покойником! И лишь часть гонорара уплачена, остальное он как раз на днях перекинуть собирался. К кому теперь претензии, к его вдове? Так она как бы вас не обвинила в плохой работе!

– Мы вовсе не банкира должны были охранять, – вздохнула я, порадовавшись, что отговорила Половцева сопровождать меня на встречу с начальством. Ему и Алены в субботу хватило. – А вдова цела и невредима. Кстати, с ней договор у меня тоже есть. Ты сам составлял.

– И как, соблюдает она эту бумаженцию? – ехидно осведомился Рядно. – Чего ж ты ее не стережешь?

– Она пока неконтактна. – спокойно пояснила я. – Словом, давай поставим это дело на паузу. Заработали мы с Сашей тебе достаточно, если что, просто уйдем на недельку в отпуск.

Мобильник в кармане широких брюк завибрировал, я посмотрела на дисплей: Саша!

– Да, я у Тимофея сижу… Кого? Ты уверен? Ну да, ее привезут, и я подъеду, согласна!

Я повернулась к насторожившемуся Рядно и торжествующе сообщила:

– Я сегодня же увижу Тихомирову!

– Но это ж не она звонила? – удивился он.

– Звонил Саша. Грибники нашли в лесу очередной труп, судя по всему, женщины лет 55 – 65. Лицо сильно обезображено, но это может быть Варвара Никитина, мать Алены. Поэтому Тихомировой придется приехать на опознание в морг, там я ее и перехвачу.

– Думаешь, после такого приятного события, как опознание в морге, она настолько смягчится, что согласится с тобой побеседовать? Особенно если окажется, что там и правда ее мать?

– Не знаю. – честно ответила я. – Они никогда не ладили. Я вообще не думаю, что в этом мероприятии есть особый смысл – если лица там, как мне сказали, вообще нет, то по волосам и одежде Алена ее вряд ли опознает. Они не виделись больше года. Но в любом случае, это шанс к ней вообще подойти, поскольку в дом она нас больше не впускает.

К моргу я приехала одна. Саша меня сопровождать категорически отказался, и я его вполне понимала. У меня тоже до сих пор звенели в ушах оскорбления, которыми осыпала нас Алена после того, как мы ввалились в спальню банкира и увидели его, полусвесившегося с кровати, с еще не подсохшей кровью, залившей половину лица. Ее истерику я понимала, но ведь мы с Половцевым точно не были виноваты в его гибели. Все утро мы охраняли Алену, а следить за домом мы и не нанимались!

Более того – накануне Половцев как раз предупреждал банкиршу о том, что ей не следует никуда выезжать вместе с Женей, очень уж странно выглядела рассказанная горничной история. Саша предлагал свои услуги, готов был приехать и отвезти Женю, куда та пожелает. Но нет, Алена поступила так, как подсказала левая нога, а теперь виноваты во всем мы!

Тем не менее, всерьез обижаться на убитую горем женщину, у которой похитили сына и застрелили мужа, я не могла. Пусть она была к нам несправедлива, но как раз сейчас она больше всего и нуждалась в нашей защите. И я была полна решимости это объяснить. Пусть она заключит договор с другим охранным агентством, если не доверяет больше нашему профессионализму, но пока такого договора нет и охрана к ней не приставлена, мы должны быть рядом.

Возле приземистого серого морга царила привычная суета. Украшенный черными орхидеями катафалк ждал