Красный Нарцисс - Елена Анатольевна Леонова Страница 32

с текстом одного из свитков. Принялся перечитывать заново, слово за словом, символ за символом, стараясь увидеть фразы глазами набатеев, понять их логику, их мировоззрение. Смирнов обратил внимание на детали, которые раньше выглядели незначительными: упоминания о торговых путях, о караванах, о союзах с другими племенами. Набатеи были купцами, дипломатами, политиками. Они умели видеть выгоду в любой ситуации, адаптироваться и выживать.

Внезапно его взгляд зацепился за одно слово, прежде не привлекавшее внимание, — «манна». В библейской истории это означало пищу, посланную Богом иудеям в пустыне. Но в набатейском документе данное слово упоминалось в контексте первосвященника Ясона, преподнёсшего некий жезл царю Арете I, чтобы тот предоставил ему убежище. Получается, для набатеев «манна» была не божественным даром, а чем-то материальным, например, ценным ресурсом? Жезл вполне мог быть драгоценным или из редкого минерала. И что, если он связан с той самой гробницей?

Филипп почувствовал, как его сердце начинает биться быстрее. Он схватил блокнот и стал записывать свои мысли, набрасывать схемы, строить гипотезы. Манна, жезл, гробница… Скорее всего, иудеи не просто бежали из Египта, а вынесли с собой нечто ценное, способное обеспечить им выживание в пустыне. И набатеи знали об этом… Чёрт! Нет. Стоп. Чушь какая-то! Моисей вывел свой народ из Египта где-то в тысяча двести восьмидесятом году до нашей эры, а царь Арета I, и, соответственно, Ясон, жили спустя тысячу с лишним лет. Слишком большой интервал времени между ними.

Писатель вспомнил о профессоре Феранси и его словах о том, что набатеи адаптировали и переосмысливали чужие верования. Возможно, они не полагались на божественное происхождение манны, но, тем не менее, видели в ней источник богатства, власти. Но что это? При чём тут жезл и гробница? Проклятие!

Он снова углубился в чтение свитков, полный решимости докопаться до истины, когда его телефон зазвонил.

— Привет, — услышал он голос Саблина.

— О, привет!

— Чем занимаешься?

— М-м-м… работаю, — осторожно ответил Филипп, помня, как следователь советовал ему бросить перевод.

— Не желаешь выпить? Мне надо отвлечься.

— Сейчас? — удивился писатель. Ему не хотелось отвлекаться от перевода. Казалось, история начала потихоньку раскрываться и он что-то нащупал.

— Ага.

— Ну… ладно, давай.

— Отлично. Буду ждать тебя в баре рядом с твоим домом.

— В «Графине»?

— Да.

— Хорошо. Дай мне полчасика собраться.

— Лады.

Саблин отключился, а Филипп поспешил в ванную. Все три дня, что сидел дома над свитками, он не брился и не причёсывался.

Глава 48. Москва. Суббота. 19.00

Субботний вечер в баре дышал жизнью. Гомон голосов не раздражал, создавая атмосферу спокойствия, а звон бокалов казался приятным фоном для разговора.

Саблин медленно потягивал уже третий стакан виски со льдом. Есть так и не хотелось, хотя официант несколько раз предлагал закуски. Сутки без сна давали о себе знать, но сейчас ему требовалось только расслабиться.

Филипп, сидевший напротив с бокалом красного вина, внимательно слушал, как следователь, в перерывах между глотками алкоголя, рассказывал о деле, выматывавшем его до последней капли.

— Ничего, понимаешь, абсолютно ничего, — Саблин поставил стакан на стол с тихим стуком. — Серийные убийства. Четыре жертвы за две недели, не считая Максимовой, которую чудом удалось спасти. И ни одной зацепки. Ни свидетелей, ни намёка на след.

Он вздохнул, проводя ладонью по лбу.

— Только эти чёртовы красные конверты со стишками. Загадки. Идиотские, издевательские, указывающие на следующую жертву. Рифмованный бред!

Майор снова сделал глоток виски.

В его голосе звучали усталость и апатия, и Филипп молчал, чувствуя, что сейчас нужны не советы, а просто внимательное ухо, дать другу возможность выговориться, выплеснуть накопившуюся боль. Он знал, как следователь переживает за каждое дело, как пропускает его через себя.

— Преступник играет с нами. Он всегда на шаг впереди. А я… я просто бегаю по кругу, пытаясь разгадать его дурацкие стишки, пока он выбирает следующую жертву.

Саблин затих, уставившись в свой стакан.

Смирнов молча кивнул, подзывая официанта жестом.

— Ты будешь ещё?

— Да. Виски принесите, — сказал следователь официанту. — Двойную порцию.

— Съешь чего-нибудь?

— Не хочу.

— Мне бокал вина тоже повторите.

Официант ушёл.

— Что там в стишках-то? Я помню, были какие-то мошки, варенье, коза.

Майор хмыкнул. Он колебался, не хотел втягивать писателя в это кровавое болото. Но, с другой стороны, команда уже перепробовала всё. Чужая идея, пусть и слабая, казалась сейчас спасительной.

— Да чего там только нет! Полная каша! Кровь, снег, лягушки, кузнечики, ночь, женщина, — он поморщился. — Просто бред какой-то!

— Но всё что-то значит, да?

— Да. Вся эта околесица намекает на детали, либо место преступления, либо способ убийства.

— Писать стихи в качестве загадки для полиции… хм. Это странно, — произнёс Филипп. — Но здесь явно есть какая-то логика.

— И какая же?

— Допустим… Представь, что ты маньяк и хочешь совершить убийство.

— Ну.

— Но ты собираешься не просто убивать, а привлечь внимание полиции. Поэтому решаешь отправить конверты с загадками.

Майор кивнул, отпивая из стакана, принесённого официантом.

— Загадки ты составляешь в виде стихов. Но пишешь не просто: я убил там-то и так-то, а зачем-то указываешь детали. Причём они, мягко сказать, странные. Девушку, спрыгнувшую с моста, ты ассоциируешь с козой. Другую жертву с мошками, ну и так далее.

— Да. И чего?

— Зачем ты так будешь делать? Почему упоминаешь в загадках насекомых и животных?

— Я больной ублюдок, — коротко ответил Саблин.

— Это верно, — улыбнулся Филипп. — Ну а ещё?

— Не знаю, чёрт возьми! Не знаю! Если бы я понимал, не сидел бы с тобой сейчас в баре и не напивался! У тебя есть ответ?

— Хм… В этих подсказках… должно быть что-то важное.

Саблин закатил глаза.

— Ясный пень!

— Может убийца — биолог?

— Уже думали. Врач, ветеринар, учёный какой-то… Что дальше? В районе их полно, но никто не подходит. Всех проверили.

— Мошки… лягушки… — бормотал Смирнов.

— Да-да, — отмахнулся следователь.

— Что-то крутится в голове. Не пойму, — Филипп нахмурился.

— Вот и у нас. Крутится, но пока только дырка от бублика, — Саблин выпрямился на стуле. — Слушай, я пойду, наверное. Пора на боковую, — он залпом допил виски.

— Давай. Иди, конечно.

— Ничего, да? Ты ещё посидишь?

— Допью вино и тоже пойду.

— Свитки? — следователь поднялся, слегка пошатываясь. Состояние стало расслабленным, рассредоточенным и вялым. Он редко позволял себе так много выпивать, но сейчас это было то, что нужно. Отключиться и забыться.

— Да, работаю над ними.

— Упёртый, — покачал головой Саблин с улыбкой. — Ладно. Созвонимся.

Нетвёрдой походкой майор пошёл в сторону раздевалки.

Глава 49. Москва. Суббота. 20.45

Метель ударила в лицо, когда Саблин вывалился