Откуда взялся этот Клемент? - Пирсон Кит А. Страница 3

Допиваю чай, надеваю пальто и, наскоро проверив содержимое сумочки, выхожу на улицу.

На небе ни единого облачка, прохладный воздух бодрит. Осень, однозначно, мое любимое время года. Потом идет зима, весна и последним лето. По мне, уж лучше холод, когда можно согреться, чем жара, с которой ничего не поделаешь. Не нахожу ничего приятного в постоянной жаре, скуке да липком поте. Нет уж, лето точно не для меня.

Пройдя метров двадцать по Элмор-роуд, я отпираю брелоком свою машину и приостанавливаюсь, удовлетворенно обозревая свой новый желтый «Фиат 500». Я говорю «новый», но в действительности ему девять лет. Я стала его счастливой обладательницей чуть более месяца назад, при обстоятельствах, которые до сих пор вызывают у улыбку.

Предыдущая машина, раздолбанная старенькая «Фиеста», с треском провалила очередной техосмотр. Механик попросту обозвал ее «потенциально опасной». Пару дней я безуспешно искала замену в рамках своего скудного бюджета, а на третий день у дома меня поджидал этот «фиат», украшенный гигантским алым бантом. Карл, якобы убывший на работу десятью минутами ранее, гордо стоял рядом, держа открытой пассажирскую дверцу.

В бардачке обнаружился паспорт машины на мое имя. Но на этом сюрпризы не закончились: еще там лежала коробочка с обручальным кольцом. Когда я повернулась к Карлу, он уже стоял в коленопреклоненной позе, и прозвучал сакраментальный вопрос. Разумеется, я ответила: «Да». Как можно было отказать?

Как оказалось, за неделю до предложения Карл выиграл в моментальную лотерею десять тысяч фунтов. Я не могла не поинтересоваться, позвал бы он меня замуж, не свались на него такая куча денег? Новоиспеченный жених клятвенно заверил, что да, хотя, подозреваю, тогда бы кольцо искрилось фианитом, а не бриллиантами. А уж о том, на какой дерьмовой тачке я бы сейчас разъезжала, и думать страшно.

С такими мыслями я устраиваюсь за рулем «фиата», благодарно похлопав по приборной панели, в необычно хорошем настроении для утра понедельника, и уже через десять минут паркуюсь за магазином, точнее, за своим магазином.

Я закончила университет в 2003-м с дипломом англиста, весьма смутно представляя, что с ним делать. Преподавание, журналистику и рекламный бизнес я отвергла почти сразу. Спросила совета у матери, и та поделилась со мной крупицей мудрости, некогда преподнесенной ей моим отцом: займись любимым делом, и не надо будет работать.

К началу 2004-го я решила воплотить отцовскую мудрость — и его деньги — в нечто материальное и открыла «Бакстерс букс». Предприятие съело половину наследства.

День открытия магазина я помню как вчера. Воодушевление, азарт! И то, и другое, увы, объяснялось наивностью.

Стеллажи ломились от тысяч новых книг, издающих божественный запах свежей типографской краски. Несколько лет казалось, что моя волшебная мечта сбылась.

А потом вошли в моду покупки через интернет.

Словно этого было мало, какой-то гений решил, что бумажные книги больше ни к чему, и рынок наводнили электронные читалки.

К 2011-му касса начала покрываться паутиной, и мне пришлось сократить персонал до одной продавщицы. Через десять месяцев я уволила и ее и стала вести дела в одиночку. Конкурировать с интернет-магазинами оказалось невозможным, так что я произвела радикальную перестройку бизнес-модели: полностью избавилась от новых книг и перешла на букинистику.

Божественный запах из магазина улетучился, уступив место душку отчаяния.

Миновало шесть лет, и сейчас мне с грехом пополам хватает лишь на скромное жалованье. Порой я еще ощущаю, что занимаюсь любимым делом, но по большей части это все же работа.

2

«Бакстерс букс» располагается в ряду из шести заведений в переулке на периферии городского центра. Три из них закрыты, и уже довольно давно. Кроме моего магазинчика, остались еще журнальный киоск и солярий. Мы трое пока держимся.

Впрочем, не все так плохо: арендная плата невысока.

Я выбираюсь из машины и принимаюсь рыться в сумочке в поисках ключей. И хотя всего лишь десять минут назад я убедилась в их наличии, уже на второй секунде раскопок меня охватывает паника. Ее природа для меня совершенно непостижима. Даже если я все-таки ухитрилась позабыть ключи, ну что из того, что придется съездить домой и открыться на двадцать минут позже? Можно подумать, что выстроится очередь.

Ключи отыскиваются, и из моей груди вырывается бессмысленный вздох облегчения. Я отпираю замок и с усилием тяну массивную дверь черного входа.

Задняя часть здания разделена на два помещения: комнату для персонала с тех времен, когда у меня действительно числился таковой, и довольно просторную кладовую — когда было что хранить. Дверь из комнаты персонала ведет в торговый зал.

Я вешаю пальто и сумочку, ставлю чайник и направляюсь в зал, чтобы отпереть дверь. Очереди томящихся книголюбов, разумеется, нет.

Помещение моего магазина прежде занимал бутик, так что особо тратиться на оборудование не пришлось. Мне достался изготовленный под заказ прилавок, а дощатый пол был уже выморен и покрыт лаком. Я выкрасила стены в терракотовый цвет, и вдоль трех из них второй муж моей матери, Стэнли, сделал полки. Раньше в центре зала стояли четыре стола с грудами замечательных книжных новинок, но столы давно пылятся на складе.

Отперев дверь и повесив табличку «Открыто», я ныряю под прилавок, включаю плеер, и из вмонтированных в потолок динамиков раздается музыка. Акустическую систему установили прежние арендаторы, но, похоже, освобождали помещение в такой спешке, что позабыли ее забрать. Кто-то теряет, а кто-то находит. В лучшие дни мы в основном гоняли современный джаз для создания атмосферы утонченности. Ныне мне уже не до претензий, и я вставляю в проигрыватель диск Адель.

Затем возвращаюсь в комнату для персонала, завариваю чашку чая и снова иду в торговый зал. Встаю за прилавок и обозреваю пустой магазин: лишь я, Адель да тысячи потрепанных книг.

Только около одиннадцати появляется первый покупатель, мужчина предпенсионного возраста, консервативно облаченный в кремовый свитер и коричневые брюки. Он перебегает от стеллажа к стеллажу наугад вытаскивает книги и, изучив несколько секунд, ставит обратно.

Он продолжает это занятие почти час, отобрав лишь пару книжек в мягкой обложке. Не знаю почему, но подобные марафонцы-копатели стали мне особо ненавистны, и я потихоньку начинаю закипать.

— Прошу прощения, сэр, — окликаю я его через зал. — Вы ищете что-то конкретное?

Посетитель оборачивается и отвечает:

— Нет, спасибо. Думаю, я уже закончил.

Он подходит к прилавку и вручает мне две книги.

— Фунт пятьдесят, пожалуйста, — оцениваю я покупку и кладу книги в бумажный пакет. Мужчина шарит по карманам пиджака и извлекает маленький кожаный кошелечек. Исследует его содержимое и поднимает на меня взгляд.

— Может, сойдемся на фунте?

— Вы торгуетесь за две книжки по семьдесят пять пенсов? — не верю я своим ушам.

— С миру по нитке, — пищит он.

«Господи, дай мне силы».

— Послушайте, сэр. Попробуйте зайти в один из магазинов «Уотерстоунс» и попросить скидку на новый роман Джона Гришэма.

— Честно говоря, Гришэм не в моем вкусе.

— Ладно, проехали, — вздыхаю я. — Давайте так. Пусть будет фунт пятьдесят, но я бесплатно добавлю книгу в подарок. Что скажете?

Покупатель оживляется.

— О, прекрасно. Это другое дело. Спасибо.

Он отсчитывает мелочь из кошелька и вываливает ее на прилавок. Я сгребаю монеты одной рукой, другой сканирую штрих-коды, высыпаю добычу в кассу и задвигаю ящик.

— А это вам.

Я извлекаю из-под прилавка экземпляр «Пятьдесят оттенков серого» и вручаю мужчине.

— Приятного чтения.

С некоторой брезгливостью он рассматривает подарок, а затем вопрошает:

— Что это?

— Эротический роман. Очень популярный.

Скряга открывает было рот для очередного нытья, однако я решительно выдвигаюсь из-за прилавка и провожаю его к выходу.