Герои старого кино - Галина Владимировна Романова Страница 28

И сгреб остатки орешков с тарелки.

– Но так же не бывает, – усомнился Леха.

Он поставил на стол бокал с пивом, отпив половину и забыв вытереть пенные усы.

– Что за невидимка? И почему не маякнул органам, что у него тачку угнали? Он же не обратился. Я правильно понял?

– Соображаешь, Леха. Ты все еще соображаешь.

И Калинин заказал ему еще пива.

Подбодренный такой щедростью, Леха продолжил соображать дальше.

– Тут два варианта, начальник, – выкинул он два грязных пальца правой руки. – Либо это какой-то авторитет, не желающий с ментами, пардон, водиться. Решить все хочет сам. Либо дяди уже нет в живых.

– Истину глаголешь, Леха, – похвалил его Калинин и с новой порции орешков снова зачерпнул.

– Есть еще и третий вариант, начальник.

Леха уже не обращал внимания на кражу закуски, потому что охмелел.

– Какой?

– Это если Валера Апрелев сам у себя тачку угнал.

– То есть? – вытаращился на него Калинин.

– Посуди сам… Инфа вся пропала, ни на тачку ничего нет, ни на дядю, что ее купил. Вопрос: а был ли дядя? – попытался сделать умную рожу Леха. – А если был, то чего все скрывают? Может, Апрель левые тачки гонит через салон? С чего его брата убили? Может, Витек машину угнал где-то, а братец ее продал. А авторитетные люди Витька достали. И тачку забрали. Складно?

– Складно, да…

Калинин с сожалением посмотрел на бывшего осведомителя. Такие мозги пропадают! И ведь был хорошим мужиком. Аналитиком работал на заводе, прилично зарабатывал. А потом жена его бросила – и пошло-поехало. Подсел на стакан, дружки тут же появились, желающие разделить его грусть-печаль. Трешку поменял на однушку. И цела ли та до сих пор, неизвестно.

– Но есть один момент, Леха, – продолжил Калинин со вздохом. – Эту машину в тот вечер угнали еще раз.

– В смысле?! – приоткрыл Леха рот.

– В коромысле! – фыркнул Калинин. – Ее у дяди покупателя якобы угнали. Перегнали на адрес. Там она во дворе стояла. Камер не было. И тут два пацанчика ее приметили и угнали.

– Откуда инфа, если камер нет? Свидетели?

– В точку, Леха. В точку. Ты пей пиво-то, а то остынет, – пошутил Калинин.

– И кто же таким глазастым оказался? Я про свидетеля, – озадачился его бывший осведомитель.

К пиву не притронулся. Даже чуть отодвинул бокал от себя.

– Не поверишь! Девушка, которая в салоне Апрелева работает. И которая днем оформляла продажу этой тачки. Она потому, говорит, и внимание обратила. Машина знакомая с наклейкой на крыше.

– Которая вдруг каким-то чудом очутилась под ее окнами? – И тут Леха посмотрел на него как на дурачка. – Ты чего, начальник! На самом деле веришь в эту лажу?

– А что не так? Совпадение.

– Серьезно? – Леха почесал в затылке. – Если бы я тебя не знал, то решил бы, что ты сумасшедший. Или лох беспросветный. Разве так бывает, подумай! Девка днем тачку оформляла, а вечером она под ее окнами. После угона.

– А как бывает, Алексей?

– А так!..

Он пододвинул к себе ближе ополовиненный бокал с пивом, повертел его в руках. И все же допил до конца. Вытер пивные усы салфеткой, скомкал ее, швырнул в пустую тарелку из-под орешков.

– Девка эта в теме первого угона. Тачку ей под окна перегнали. Куда должны были потом – ее надо спросить. Но не срослось. Какие-то гастролеры ее увели у нее из-под окон. И пришлось ей ментов вызывать и на ходу сочинять историю. Ее не уволили?

– Уволили, – вспомнил Калинин.

– Ну вот! – Леха широко развел руки и самодовольно произнес: – А я что говорю! Ее трясите! Конец истории!

О том, что Анна Стогова исчезла в неизвестном направлении, капитан Лехе рассказывать не стал. Помог тому подняться, снова используя воротник его ветровки. За воротник же и из кафе вывел. Того что-то с последних глотков пива окончательно повело.

– Нет, Леха, это не конец истории.

Тряхнув бывшего аналитика, Калинин прислонил его к теплой стене кафешки, нагревшейся на солнце.

– У меня есть достоверная информация, что эту угнанную тачку загнали сюда. Мы отследили ее по маршруту движения. Сюда загнали, а отсюда она не выезжала. И будет тебе, Леха, мое ответственное поручение. – Сергей достал телефон, показал ему фото Викиного племянника. – Если узнаешь, где он, дам десятку.

– Долларов? – вытаращился Леха.

– Ага, щас! Короче…

Калинин позволил Лехе взять в руки свой телефон и внимательно рассмотреть фото Степана.

– Ты понял. Найди мне его. Тачку он совершенно точно сюда загнал. А через день или два его сграбастали недалеко от дома, где он живет. И в машину похожую затолкали.

– Понял. Поищу. – Леха сделал пробный шаг от стены. – А тачку-то искать, я не понял?

– Ищи.

– Но это еще червонец, начальник.

– Трояка хватит. – Сергей отвернулся, чтобы уйти, но все же обернулся и предупредил напоследок: – И смотри, не трепли особо языком. Дело становится очень опасным.

Глава 17

Она не была пленницей у Валеры, нет. Она была гостьей.

– Ты дорогая гостья, Марина, – сказал он после того, как она переступила порог его дома.

Он выделил ей самую лучшую комнату в доме. Та была на втором этаже и имела огромный балкон. Там стояла плетеная мебель с мягкими подушками и теплыми пледами. И Марина подолгу просиживала в кресле, если погода позволяла – не портилась. Либо книжку читала, либо просто смотрела в сад – а он был огромным и ухоженным. И имел своего собственного садовника, который хлопотал с утра до позднего вечера.

Марина подолгу наблюдала за его работой. И находила, что многое он делает неправильно.

Зачем, скажите, поливать цветы утром, если вечером был дождь? И трижды в день удобрять деревья?

Неизвестно, как давно работал у Валерия садовник, но все цвело и распускалось. Зеленело и буйствовало. Может, так и надо было: делать много там, где уже было сделано?

По утрам Валера куда-то уезжал. Отсутствовал часа два-три. На вопрос, чем он занимается, следовал краткий ответ: делами. Завтракала она в одиночестве. Обедала тоже, хотя Валера к этому часу уже был в доме. Его присутствие все время сопровождалось каким-то шумом. Либо грохотом, либо громким разговором, похожим на крик. Собеседников, что характерно, слышно не было.

Завтракала и обедала Марина в большой комнате, Валера называл ее залой. И еще много какие слова искажал. И за ужином, на котором они обычно присутствовали вместе, он чавкал! И мясо ел руками. А потом вытирал пальцы обо что придется. Мог даже о скатерть.

Ей было смешно и грустно – и еще противно. При таких деньгах и оборотистости этот