Исправительный дом - Никки Френч Страница 27

Табита вновь вышла из-за стола и принялась расхаживать по мастерской. Она потеряла чувство времени и теперь не могла понять, который час. Небо в окне затянули темные облака, в такие дни никогда не бывает светло. Вероятно, наступило время обеда, но Табита не чувствовала голода. Она заглянула в кабинку и сунула в рот еще кусок сахара, а после несколько минут прыгала на месте, чтобы согреться.

Стюарт был убит после 10:41 – именно тогда его видели проезжавшим мимо деревенского магазина. Как установили судмедэксперты, смерть наступила не позднее половины четвертого. Стюарт был мертв по крайней мере час, а то и дольше с момента обнаружения тела. Вопрос: кто еще был в деревне с момента падения дерева и до момента расчистки дороги? Табита стала было загибать пальцы, но сбилась со счету и решила вернуться к записям.

– Я;

– Мэл;

– Шона;

– Роб Кумбе;

– Энди;

– Терри;

– Доктор Мэллон;

– Люк (???) Когда приехал Люк?

– Полин Левитт.

Это все? Возможно. Летом в деревне полно туристов. Море пестрело прогулочными лодками, которые подходили к тому месту на берегу, где, как рассказывают, прогуливался Кольридж. Отель забивался под завязку, равно как и маленькая кафешка рядом с магазином. Но зимой это место было почти безлюдным.

Табита просмотрела документы и нашла в полицейском отчете упоминание о том, что за несколько минут до падения дерева в деревню прибыл курьер, который в девять сорок пять передал Стюарту посылку с «Амазона» и потом был вынужден дожидаться, пока не расчистят дорогу. Табита учла и курьера – всего, считая ее, получалось десять человек. Шестеро из них видели ее в течение дня. Четверо – Мэл, Роб Кумбе, доктор Мэллон и Полин Левитт – показали, что она была рассержена на Стюарта. Энди, кроме прочего, заявил, что Табита пыталась помешать ему выйти на задний двор, где и был обнаружен труп Стюарта.

Все улики были против нее.

Табита опустила голову на стол. После смерти матери ей перешла достаточно крупная сумма, чтобы внести залог за дом. Но выбор места жительства был продиктован безрассудной прихотью. Теперь Табита сама не могла объяснить свое решение. Она не чувствовала себя счастливой ни в детстве, ни в подростковом возрасте – впрочем, она никогда не чувствовала себя счастливой. Табита была застенчивой, упрямой, злой девчонкой, у которой не было ни братьев, ни сестер. Потом она превратилась в неуклюжего, замкнутого, резкого подростка; ей нравились природа и математика; красотой она не блистала, спортом не интересовалась, поздно созрела как женщина, не интересовалась ни парнями, ни модой, а вернее, боялась и того и другого. Она не умела ладить с людьми – впрочем, и теперь не могла похвалиться этим. Когда умер отец, Табита едва вошла в подростковую пору. До четырнадцати лет над ней страшно издевались одноклассники, а потом просто перестали обращать на нее внимание. Кроме Стюарта, конечно.

Кроме Стюарта.

И все же она вернулась на место своего несчастья. Почему?

Табита уверяла себя, что из-за дома. Что-то было в его заброшенности и ветхости. Дом прозябал в небрежении несколько десятков лет и должен был в конце концов слиться с ландшафтом, но Табита хотела спасти его. Возможно, она надеялась, что деревня примет ее как взрослого человека, и это смягчит печальные воспоминания о детстве.

Во всяком случае, думала Табита, здесь тебя просто не замечают. Но теперь, прочитав заявления и показания соседей, она поняла, что деревня не приняла ее. Она была чужой – объектом подозрений и даже насмешек. Она не так одевалась, ела необычную пищу, не укладывала волосы, не пользовалась косметикой, а зимой купалась в море. Иногда она становилась очень грустной, настолько, что даже не могла правильно формулировать предложения.

Что в ней можно было полюбить?

Табита села за стол и сложила все документы. Гнев ушел, и теперь она ощущала лишь тяжесть предчувствия.

Глава 23

Единственным признаком нового обитателя ее камеры была куча одежды на бывшем столе Микаэлы. Табита огляделась. На верхней койке лежало нечто напоминавшее тюк из одеял. Это был человек. Табита вспомнила, как маленькой ходила в зоопарк. Она прижималась носом к стеклу, чтобы поглядеть на какого-нибудь экзотического грызуна, но видно было лишь кучу соломы в дальнем углу.

– Привет! – сказала Табита.

Тишина в ответ. Табита осторожно ткнула в сверток. Это могло быть опасным.

– Меня зовут Табита. Мы будем жить здесь вдвоем. Так что когда-нибудь нам придется поговорить.

В куче что-то зашевелилось. Одеяло откинулось, и на свет появилась маленькое личико, обрамленное темными вьющимися волосами. Табита едва не ахнула. Возможно, здесь была какая-то ошибка – на нее смотрела детская мордашка. Темные глаза покраснели. Должно быть, она плакала. Табита потянулась к ней и остановилась.

– Меня звать Табита Харди. А тебя?

– Дана, – ответил тоненький детский голосок.

Табита не понимала, как ей вести себя дальше. Начать играть покровительственную роль опытного тюремного сидельца? Так она сама провела в «Кроу Грейндж» всего-то несколько недель. Или поведать о местных правилах, тех, что сообщила ей Ингрид?

– Ты как, в порядке?

Слова прозвучали глупо. Дана медленно покачала головой.

– Я знаю, – продолжала Табита. – Я знаю, как это страшно и неприятно, когда попадаешь сюда. Все, что происходит с тобой, кажется нереальным.

– Я не могу, – тихо, почти шепотом, произнесла Дана. – Не могу.

– Что не можешь?

– Не могу здесь находиться.

– Сколько тебе дали?

– Год. – Ее тело сотряслось от рыдания. – Зачем я это сделала?

Табита внимательно посмотрела на девушку. У нее раскалывалась голова.

– Всего год! А если не накосячишь, то вообще полгода. – Табита закусила губу, собираясь с силами, чтобы отогнать подступающий страх, словно это было что-то твердое. – Так что это столько же, сколько мне осталось до суда. Он будет в июне.

– А что вы совершили? – спросила девушка.

Табита едва не улыбнулась.

– Так не годится спрашивать, – объяснила она, – но все нормально. Я ничего не совершала. Так что проведем шесть месяцев вместе. И мы обе выживем. Слышишь меня?

Она говорила эти слова, обращаясь к себе. Это было что-то вроде приказа.

Дана кивнула. Ее детское личико опухло от слез.

– Хорошо, – сказала она. – Да.

Глава 24

Табита не могла поверить глазам: Лора Риз сидела перед ней в комнате для свиданий – прямая, как ружейный шомпол. Она выглядела так, словно собралась в церковь или на коктейльную вечеринку. На ней была белая блуза, шерстяной кардиган янтарного цвета, на шее покачивалась овальная брошь. Казалось, она поседела еще сильнее. Лицо ее хранило непреклонное выражение: сжатые челюсти,