Искатель, 1999 №6 - Юрий Дмитриевич Маслов Страница 27

он и прав. Но работнику спецслужб такое украшение совершенно ни к чему — фонарь в ночи, маяк, на свет которого плывут как свои, так и чужие. Поэтому, когда такое происходит, агент спецслужб мгновенно исчезает со сцены, уходит в тень, а если и продолжает работать, то только во внутреннем аппарате или на его задворках — учебных центрах, каковым являлся, например, лагерь Ибн-Абад в Ливийской пустыне, где Митасовой и предстояло закончить «свои университеты».

— Полковник, — представился человек со шрамом. — Одни считают, что это — звание, другие — кличка. Мне лично — наплевать. Здесь у всех имена вымышленные. — Он открыл лежавшую перед ним на столе тоненькую, с одним вложенным в нее листочком папку. — Как мне прикажете вас величать?

— Элен.

Полковник склонил в признательном полупоклоне голову.

— Вы правы, Элен. Это… — Он ткнул в сторону окна большим пальцем, — далеко не санаторий, но уверяю вас, кормят у нас не хуже — лучше. Жить вы будете в отдельном номере, заниматься по категории «А». Теперь перейдем к делу…

Голос Полковника мгновенно отвердел.

— Политика, идеология… Этим дерьмом в нашем лагере не интересуются. Поэтому разговоры на эту тему запрещены. Уяснили?

— Да.

— Второе. Умерьте любопытство до нуля — никаких личных вопросов. В данный момент в лагере тридцать шесть человек, в том числе три женщины. Все они из разных стран, исповедуют различные религии, носят вымышленные имена. Это — единственное, что вы можете о них знать. И не думайте, что я говорю глупости. Нам приходится бороться с возможностью внедрения посторонних людей. За время моего пребывания здесь таковые были выявлены дважды. Так что, каждый, кто попытается задавать лишние вопросы, будет наказан. А наказание у нас одно — смерть.

— Значит, тех двоих убили?

— Вы удивлены? — задал встречный вопрос Полковник.

Митасова промолчала.

— Вы удивлены, — уже в утвердительной форме повторил Полковник. — Поэтому буду с вами предельно откровенен… Вы пробудете у нас тридцать дней. Не очень большой срок для свежего человека, но смею заверить вас, что эти тридцать дней вы будете вспоминать всю жизнь.

— Надеюсь, с чувством благодарности.

Полковник задумался.

— Вы уедете отсюда либо отлично подготовленным боевиком, либо вообще не уедете. Вам все ясно?

— Да.

— И запомните: все, чему вас учили раньше — вождение автомобилей, компьютеры, стрельба и всякие там подслушивающие устройства, — дело, конечно, хорошее, но второстепенное. В нашей профессии, чтобы выжить, необходимо научиться убивать. Убить человека в принципе легко. Нажал курок, всыпал в стакан яд — и будь здоров, не кашляй. Но чтобы осуществить это действие, нужно перешагнуть через некий психологический барьер… Вы меня понимаете?

— Да.

— Сумеете перешагнуть?

— Думаю… да.

— Желаю удачи! — И Полковник сделал жест рукой, означающий: «Вы свободны».

Инструктором по общей подготовке был испанец Сантес. У него было жестокое, но привлекательное лицо и лукавый красноречивый взгляд, мгновенно выдающий в нем большого любителя женского пола. Видимо, за этот взгляд, на который его можно было поймать, как карася на удочку, он и загремел в учебный центр.

— Какими видами спорта занималась? — спросил он, с восхищением рассматривая хорошо тренированное тело будущей террористки.

— Бегала длинные дистанции, плавала, — холодно проговорила Митасова. — Прилично играю в теннис.

— Посмотрим. — Испанец улыбнулся и, подпрыгнув, расставил ноги на уровне плеч. — Повторяй каждое мое движение.

Через час уверенность Митасовой в своей безупречной физической подготовке была поколеблена. Сантес заставил ее проделывать все упражнения вместе с собой. Результат получился ошеломляющий: он чуть вспотел, она не смогла подняться с горячего песка.

— Не огорчайся. — Испанец выдал Митасовой один из своих красноречивых взглядов. — Через тридцать дней ты будешь прыгать не хуже кенгуру, а плавать лучше, чем дельфин.

Инструктор по огнестрельному оружию маленький мрачный ирландец Билл посмотрел на Митасову так, как обычно стрелок рассматривает патрон — дойдет ли до цели. Митасова поежилась под его внимательным взглядом и услышала:

— Хорошо стреляешь?

— Девяносто семь очков из ста.

— По неподвижным целям?

— Да.

— В таком случае можешь забыть все, чему тебя учили.

Стрельбище находилось в подземном комфортабельном бункере, было прекрасно оснащено и оборудовано. Цветные металлические фигуры двигались вверх и вниз, влево и вправо, вперед и назад.

— Выбирай оружие и пали, — сказал ирландец. — Четырнадцать выстрелов. Попадание — очко.

Из массы пистолетов и револьверов, лежавших на полке, Митасова предпочла уже знакомый «Макаров» и заработала два очка из четырнадцати. Ужасно смутилась и стала похожа на школьницу, написавшую слово «корова» через букву «а».

— Лови! — Инструктор бросил в нее камешек, затем второй, третий… Он бросал их быстро, в разных направлениях, результатом остался доволен — подопечная не уронила ни одного камушка, но тут же придумал новое задание. — Начерти букву «S» и пройди по ней, стараясь сохранить равновесие.

Митасова справилась.

— Теперь с закрытыми глазами, — последовал следующий приказ.

Митасова и на этот раз не подвела учителя. Он удовлетворенно кивнул, подумал и изрек:

— Задатки есть. Я научу тебя убивать с трех, тридцати и трехсот метров.

Инструктора по рукопашному бою и работе с ножом звали Фрэнк, но он был русский, и его имя — Леша Градов — Митасова помнила до сих пор: первого мужчину в своей жизни женщина не забывает.

Они воспитывались в одном детском доме, но Леша был старше. Он учился в десятом, а Катерина в седьмом. Надо сказать, что в свои четырнадцать лет Катя, благодаря занятиям спортом и хорошему питанию, выглядела гораздо старше. У нее были прекрасные ноги пловчихи, крутые, как у лошади бедра, вполне сформировавшаяся высокая грудь. Первым эти показатели заметил Леша, зачастил в бассейн и однажды, сидя на бортике, решился на комплимент.

— Катька, у тебя классные ноги, — сказал он, обольстительно улыбаясь.

— А у тебя — нет.

— Ты ошибаешься.

— А ты — нет, — пригвоздила Катерина.

«Если крепость нельзя взять штурмом, ее берут осадой», — процедил Леша и, глядя вслед обладательнице уникальных ног, стал думать, с какой стороны ему лучше подъехать. И додумался. Он был страстный радиолюбитель и все свободное время проводил в мастерских, где конструировал и собирал небольшие — с пачку сигарет — коротковолновые приемнички, работающие на частотах, о которых мало кто знал и которые заглушить было практически невозможно. Один из таких приемников с миниатюрными наушниками Леша в Международный день 8 марта подарил Катерине. Сказал:

— От всего сердца! Отныне вся музыка мира в твоем распоряжении. Слушай и наслаждайся.

Катерина смущенно зарделась, еще бы, от Лешки сходили с ума даже старшеклассницы, — поблагодарила за подарок и в первую же ночь, накрывшись с головой одеялом и нацепив наушники, включила приемник, покрутила верньер настройки. В уши ворвался