Наследство - Инна Рудольфовна Чеп Страница 26

ему нравиться. Потому что чин этот ему купил отец, а, следовательно, это практически его прощальный подарок. К тому же Николай амбициозен, он жаждет проявить себя, прославиться, а Великокняжеский корпус лучшее для этого место. Ему нравится, когда его жалеют и когда его хвалят. По сути он просто недолюбленный мальчик, который получал мало внимания в детстве.

Кате хотелось добавить «злой мальчик», но она не стала. Ради памяти мужа. Еще спустят на ребенка всех собак. А он, пусть и злой ребенок, но совсем не преступник. И отца любил.

— Мальчик? — усмехнулся Гастин. — Он на три года всего лишь младше вас.

Мережская пожала плечами.

— Мужчины взрослеют позднее.

— Считаете женщин умнее?

— Считаю, что у женщин нет выбора взрослеть или нет.

«Не маленькая уже!» — говорил Евстафий. А ей хотелось быть маленькой. Чтобы обняли, согрели, укрыли одеялом, рассказывая забавную историю…

Муж никогда не засыпал в ее кровати. Иногда он на нее злился, иногда ей гордился, но не любил. Она знала, что не любил. То, что он приходил ночью, никак с любовью связано не было. Берег. Давал деньги. Но не сидел у ее постели, когда она болела, не интересовался ее делами, он вообще по сути не знал ее. Впрочем, когда она заболевала в детстве, родители тоже к ней не приходили, как и брат с сестрой. Только старая Нита развлекала ее древними легендами, обтирала влажным полотенцем, носила ей с кухни бульон в большой красной чашке…

— Вряд ли ваш последний вопрос относится к делу, — заметил Михаил. Гастин ему не ответил.

— Хорошо, инкнесса. Как пасынок относится к вам?

— Он не одобрял этот союз, — честно призналась вдова, — но отца уважал и слушался.

Даже не лез к ней с издевками, если Евстафий был рядом. А теперь приструнить юношу было некому. Жаль, что Аглая не может с ним справиться и мальчик растрачивает свою жизнь на спиртное и времяпровождение в сомнительных кварталах.

— Это все, что вы можете сказать?

— Да.

Ее ответ не удовлетворил следователя. Станислав отобрал у Юрия папку с бумагами, немного покопался в ней, вытащил один из рукописных листов и протянул Мережской.

— Не хотите почитать?

Вопрос был задан так требовательно, что Екатерина насторожилась.

— Что там?

Михаил взял бумагу вместо нее и внимательно ее изучил.

— То, что о вас рассказал нам Николай. — пояснил капитан. — Разве вы не желаете ознакомиться?

— Нет, — резко ответила вдова, с неприязнью смотря на следователя. Тот в ответ рассматривал ее. Катя почувствовала себя подопытной мышкой, наподобие тех, на которых в соседних государствах ставят опыты в своих лабораториях маги. Впрочем, говорят, некоторые мышками не удовлетворяются. Вроде как на юге даже недавно кого-то судили за опыты над людьми… Впрочем, их Лакория соседствует с Илендией, где в свое время проводила чистку Инквизиция, и вследствие столь близкого соседства чародеев у них немного. Хотя в последнее время вроде как Великнесс очень даже заинтересовался их способностями.

Но это отношения к делу не имеет.

Девушка отбросила лишние мысли и встала.

— Если это все, позвольте откланяться.

— Как вам угодно.

У Михаила забрали бумагу. Талькин на прощание схватил ладонь инкнессы и долго тряс, потом опомнился, покраснел и отпустил. Катя на всякий случай спрятала руки в складки юбки.

— Светлой стороны.

— И вам, графиня.

Екатерина проводила недовольным взглядом покидающих гостиную посетителей и устало опустилась на диван.

— Почему вы не сказали про записки? — спросил Михаил.

— Не поверят, — вдова устало потерла виски.

— Плохо себя чувствуете?

— Нет. Все нормально. Просто голова. Пройдет к обеду.

— Распустите волосы. Легче станет. Проверено на Лизе.

Вдова нерешительно коснулась пучка.

— Нехорошо как-то…

Михаил попытался вспомнить прически провинциальных и столичных дам.

— По-моему в этом нет ничего не прилично. К тому же вам идет.

Катя покраснела и тут же убрала руку от головы.

— Так привычнее.

Климский подвинулся ближе к ней и начал вытаскивать из ее волос шпильки.

— Вы бледны, словно вот-вот в обморок упадете. Сделайте своему организму поблажку.

Вдова застыла, боясь пошевелиться. Чужие руки порхали над ее головой, щекой она ощущала дыхание Михаила.

— Вы не похожи на доктора или парикмахера, — заметила она смущенно.

— Считайте, что я устроился на полставки работать вашим другом.

Сердце затрепыхалось непозволительно радостно.

— И когда истекает срок действия договора?

— Когда я уеду.

Мережская улыбнулась.

— А вы столько выдержите?

Михаил не ответил. Он смотрел на бледную девушку с распущенными волосами, неуверенно улыбающуюся ему. И не находил в ней ни одной черты Марии… А главное, ему и не хотелось их искать. Совсем.

— Почему вы не рассказали о непристойном поведении пасынка?

Ее улыбка угасла.

— Зачем? В любом случае он любил отца и убить его не мог, а остальное для следствия неважно.

— Зато он про вас написал всякие гадости.

— Это его личный выбор.

Юрист не мог понять ход мыслей своей подопечной. Она не то что не стала наговаривать на Николая Мережского — она даже сокрыла некоторые очень неприятные факты его биографии, хотя делать это была не обязана. Даже наоборот. Мужчина привык к совсем другому поведению людей в подобных ситуациях. А повидал он за годы практики не мало похожих случаев.

— Вы не знаете, как пасынок о вас отозвался в своей записке, — заметил он.

— Знаю.

Она посмотрела прямо ему в глаза, а потом перевела взгляд на его ладонь, все еще держащую прядь ее волос. Он тотчас же убрал руку.

— Легче?

Екатерина благодарно кивнула и забрала у него шпильки, невесомо коснувшись мужских пальцев своими.

— Кажется, вы обзавелись поклонником, — заметил вдруг Климский. Вдова посмотрела на него удивленно.

— Вы о чем?

— По-моему этот Талькин не сводил с вас влюбленного взгляда.

— Бросьте! — Катя нервно усмехнулась. — Он, конечно, оказывает знаки внимания, но влюбиться… Я ж не Мария…

О, да. Она не Маша. И, пожалуй, это самое лучшее, что в ней есть. В отличие от младшей сестры, Мария — скопище всех земных пороков.

И тем не менее Михаил ощутил потребность выяснить истину.

— И все же он явно лелеет определенные надежды.

Мережская нахмурилась.

— Я стала вдовой несколько недель назад. О каких надеждах может идти речь?

— Юридически вы можете вступить в брак через месяц после похорон. Хотя, конечно, это будет нарушением норм приличий.

Катя задумалась. Уж не сватать ли ее за какого-нибудь своего друга ездил отец? С него станется! Что же ей делать, если батюшка опять отправит ее под венец?

— Для вас это неплохая возможность…

Слова Михаила заставили ее на мгновение замереть. С его стороны подобное предположение выглядело предательством. Катя резко встала.

— Возможность?! О чем