Вопль кошки - Франческа Заппиа Страница 25

– В этом и план.

Он грозит мне своим «Геймбоем»:

– Добрая ты девчонка. Сегодня твой счастливый день, потому что наши интересы, видимо, совпадают. Он у меня кое-что украл. Я расскажу, кто это и где его найти, но пообещай, что, когда разберешься с ним, вернешь мне мою собственность. Когда он будет мертв, труда это, я думаю, не составит.

Поначалу я молчу. Я уже не понимаю, что именно собиралась делать. Договориться с этим человеком? В нашей-то ситуации? Скорее всего, чтобы остановить убийцу, придется самой его убить.

Я осторожно спрашиваю:

– Что он украл?

Хронос устраивается поудобнее, словно готовясь рассказывать сказку.

– Я попал сюда первым, – говорит он. – Не спрашивай, как я это понял, – просто понял, и все. Потом появились Часы, потом все остальные. А последним появился знаешь кто? Дам подсказку: имя начинается на «Л», рифмуется с «по́зер».

Сердце у меня замирает, хоть я и знала, что это Лазер. Конечно, знала. Единственное, в чем мы все уверены: Лазер несет смерть.

– Он просидел в коридоре день или два, а потом пошел и устроил себе королевство в недрах Школы, даже глубже, чем твой котел. Назвал его Ножовище. Еще и баннер здоровенный повесил, будто это торжественное открытие парка развлечений. – Хронос так оживляется, что, по-моему, вот-вот швырнет в меня своим «Геймбоем». – Ножовище, знаешь ли, совсем рядом с моим актовым залом, вот я и решил пойти поприветствовать парня и объяснить ему, как работает территория и чтоб от моей он держался подальше. И этот парень, такой замечательный, такой добродушный, – угадай, чем он мне ответил?

– Чем?

Хронос срывает с правой руки перчатку коричнево-телесного цвета и предъявляет мне ладонь. На ней нет пальцев: среднего, безымянного и мизинца. У меня сводит живот.

– Этот уродец из моих пальцев украшения сделал!

Обрубки дергаются, как разрубленные пополам черви. Хронос снова надевает перчатку, прилаживает фальшивые пальцы на место. Перчатку не отличить от его кожи.

– Хочу вернуть свои пальцы, – заключает он. – А еще хочу, чтобы этот мудак понял, как мне было больно.

– Значит, Лазер нас убивает, – говорю я, и внутри у меня пусто, – а ты хочешь вернуть себе пальцы.

– Именно так, Кот-д’Ивуар.

Часы теперь наблюдают за нами, забросив свою работу. Я знала, что Лазер живет в Ножовище (это все знают) и что туда лучше не соваться, но все остальное ново. Мы все гадали, кто он такой, но никто не смел к нему приблизиться. Временами мне казалось, что, узнай я о Лазере побольше, он будет меньше меня пугать. Что в нем откроется нечто и он окажется похож на всех нас. Однако, если он носит украшения из пальцев, на нас он не похож.

Эта миссия – чистое самоубийство. Я это знаю, и Хронос знает. Но что еще остается? Смотреть, как Лазер поубивает нас по одному, пока не останемся только я, Джейк и Хронос? Ждать, пока ко мне не вернутся воспоминания, уже некогда, а Школа никаких решений не предлагает – значит придумаю их сама.

– Я согласна, – говорю я, и сердце екает. – Расскажи, как попасть в Ножовище, пальцы твои я тебе верну.

Вход в Ножовище перемещается, но Часы наверняка за ним следят.

Хронос улыбается во весь рот:

– Это-то я и хотел услышать. Тебе понравится. Вниз по коридору, налево и два раза направо. Сегодня он в туалете для мальчиков.

– Ножовище – в туалете для мальчиков?

– Вход в него – да.

– Хорошо. – Стою на месте, не торопясь уходить. – А почему не ты? Почему ты не пойдешь, не убьешь Лазера, не вернешь свои пальцы? Ты знаешь о нем вещи, которых не знает больше никто. С тобой Часы.

– Что толку иметь власть, если нельзя заставить кого-то другого делать за тебя грязную работу?

Хронос рассеянно бьет по кнопкам «Геймбоя» и бросает на меня взгляд поверх своих «рэйбэнов». Прямо в глаза не смотрит.

– Ты его боишься, – говорю я.

Хронос фыркает:

– Этого-то неудачника…

– Ты тоже его не понимаешь. И боишься.

Он замолкает. Его челюсть сжимается.

– Поаккуратней, Кот.

– Угрозы, Хронос? – спрашиваю я. – Похоже, ты и меня побаиваешься.

На это он ничего не отвечает. Больше сказать и нечего. Я поворачиваюсь к выходу.

– Погоди, Женщина-Кошка, – говорит Хронос.

Я смотрю на него и вижу, как он лезет в задний карман и достает нож. Щелк – из рукоятки выскакивает лезвие.

– Опасно идти одной. – Он протягивает нож мне. – Возьми это[12].

23

Я закончила картину.

Когда я впервые взяла ее в руки, уже завершенную, мне стало хорошо от мысли о том, что моя мама будет вечно ухаживать за своим бонсаем в лучах заката. На обратной стороне холста очень мелкими буквами я написала название: «Защитница».

– Когда покажешь? – спросила меня мама, когда я рисовала эскиз, вместо того чтобы готовиться к выпускному по математике.

С тех пор, как я ей рассказала, она спрашивала минимум раз в неделю.

– Ты могла бы увидеть его на ярмарке искусств, – сказала я. – Но нет, вы же с папой собрались на открытие выставки…

Она хмыкнула себе в кроссворд и, не поднимая глаз, ткнула ручкой в мою сторону:

– Мой можжевельник – центральный экспонат! Жаль, конечно, что не попаду на ярмарку, но ты же покажешь мне после?

– Да, покажу после. Принесу домой, прежде чем отправлять на конкурс.

Миссис Андерсон обещала помочь мне упаковать и отправить картину. За первое место полагалась почти полная оплата обучения в некоторых колледжах. Хороших. Я могла бы пойти куда-нибудь учиться рисовать. Но желающих будет масса.

Я затемнила толстую закругленную линию на эскизе. Я рисовала лицо, больше похожее на кошачью маску из белого фарфора, хотя шея и плечи были человеческими.

Мама наблюдала за мной поверх газеты.

– Чего? – спросила я.

– Ты улыбаешься, – ответила она.

– И что?

– Миссис Андерсон считает, что может получиться?

– Она мне и предложила податься.

– А ты как думаешь – получится?

Я на мгновение замялась, потом ответила:

– Да.

Я не представляла, какими будут мои соперники. Я понятия не имела, из каких дальних уголков страны они пришлют свои работы, что изобразят и с какими эмоциями. Но я знала свою работу и знала, какие чувства она у меня вызывает. Я доставала холст и краски в кабинете и ощущала, как легко мне даются цвета и мазки. Я знала, что творчество – отдушина. Свои обычные, мрачные и сюрреалистичные рисунки я иногда выдирала из себя, как зубы, но с этой картиной никогда ничего такого.

Я