Духи степей. Книга 2. Костяной шар - Елена Анатольевна Леонова Страница 24

даже показывал какой-то перстень, якобы привезённый Соней из этой самой Даурии, и нашел сам там древний артефакт — ключ. Послушайте, не держите меня за идиота, — лицо профессора оставалось добродушным, но тон голоса зазвучал недружелюбно, — вы с Филиппом что-то копаете, и это сбивает моего племянника с пути. Не знаю уж, кто из вас начал всю эту историю, но она совсем не идёт на пользу Филе. Он очень тяжело переживал смерть родителей, и сейчас, похоже, все воспоминания вернулись. Прошу вас, товарищ майор, что бы вы там ни расследовали, не втягивайте его! — тон Петра Ивановича смягчился. — Не стоит ворошить прошлое. Тем более когда это касается таких трагических событий.

— Я вас понял, — не ожидая такого услышать, Саблин вдруг осознал, что ошибся, придя к профессору и начав расспрашивать. — Ладно, — майор встал, — спасибо за уделённое время.

— Пожалуйста, — Пётр Иванович довольно улыбнулся, догадываясь: разговор закончен и следователь уходит.

Глава 34. Москва. Вторник. 15.40

Выйдя на улицу из дома профессора Смирнова, Саблин закурил.

Приятный летний ветерок обдувал лицо следователя, который чувствовал разочарование после беседы. Ничего нового узнать не удалось, к сожалению, однако, несмотря на странный неприятный осадок от беседы, Пётр Иванович понравился майору — приятный пожилой человек, и Филипп похож на него неуловимо в чертах лица и мимике.

Подумав о писателе, Саблин решил, что сейчас как нельзя лучший момент поговорить с ним о его матери. Беседа будет не из приятных, поэтому зайти к Филиппу домой — это правильно. Пётр Иванович, конечно, дал понять, насколько травмирующими были для писателя воспоминания о смерти родителей, но майор не привык прятать правду.

Достав мобильный, следователь набрал номер.

— Привет!

— Привет, — послышался голос писателя.

— Ты дома?

— Дома, а что?

— Я тут совсем рядом с тобой. Могу зайти?

— Конечно, давай, — Филипп продиктовал следователю точный адрес, и через пятнадцать минут Саблин стоял в прихожей небольшой квартирки писателя.

— Уютно у тебя тут, — прокомментировал майор, осматриваясь.

— Спасибо. Чай, кофе?

— Может, что-то покрепче? — Саблин улыбнулся.

— Серьёзно? А, ну можно. Идём.

Мужчины прошли на кухню, где Филипп достал тяжелые низкие квадратные стаканы и налил в них виски.

— Лёд?

— Можно.

— Так, и о чём ты хотел поговорить? — спросил Смирнов, кидая кубики льда в бокалы и присаживаясь за стол напротив следователя.

— Давай сначала выпьем, — предложил Саблин, поднимая бокал.

— Давай, — Филипп чокнулся стаканом со следователем, глотнув алкоголь, который сразу же крепостью обжёг горло.

— Я закурю?

— Кури, кури, — кивнул писатель, доставая из ящика пепельницу. Сам он не курил, но на случай прихода курящих друзей позаботился.

— Я, кстати, сейчас заходил к твоему дяде.

— Правда? — искреннее удивился Филипп. — Зачем?

— Подумал задать ему несколько вопросов про Даурию и твою маму.

— А, — Смирнов махнул рукой, — бесполезная трата времени.

— Ну почти. А что, Пётр Иванович не разделяет твоего стремления узнать, чем занималась твоя мама в Даурии?

— Он бесится, потому как я пытаюсь это выяснить. Даже показывал ему кольцо и ключ.

— И?

— И ничего, — усмехнулся Филипп. — Сказал, что лучше мне книжки писать, чем копаться в прошлом.

— Наверное, ему тяжело вспоминать тот период.

— Не знаю… — вздохнул Смирнов. — Я надеялся на его помощь, но получилось всё наоборот. Ладно. О чём поговорить-то собирался?

— В общем, тема всё та же, — вздохнул Саблин. — Помнишь, ты просил просмотреть дело твоей мамы?

Смирнов, отпивший ещё виски, задержал алкоголь во рту, глядя на майора, а затем резко сглотнул.

— Ты что-то нашёл? В документах есть странность? — Филипп почувствовал, как волнение, которое с каждой секундой возрастало, начало перерастать в страх услышать от следователя неприятное. А он уже и не сомневался, что так и будет, иначе Саблин не пришёл бы к нему домой и не предложил выпить. Беседой про дядю просто оттягивал время.

— Да. Есть, — тихо сообщил майор.

— Не тяни, ну!

— Шульц… м-м-м, наш патологоанатом, ну, помнишь его? Ездил с нами в Питер год назад…

— Лёш! Да помню я его, конечно! Говори!

Саблин глотнул из бокала. Странно, что он так долго собирается с духом. М-да. Оказывается, это не просто — сообщать близкому человеку плохую новость.

— Шульц изучил материалы дела, и, судя по всему, перед тем как попасть в аварию, твою маму отравили токсином из бледной поганки, — голос следователя звучал глухо, будто каждое слово было обременено грузом тяжёлых эмоций. — Причина смерти, конечно же, ДТП, но, если бы не токсин, исход аварии мог быть не столь фатальным. Точнее, аварии даже могло и не случиться. Токсин воздействовал на нервную систему, возможно, твоя мать отключилась за рулём, ну и… автомобиль потерял управление.

Филипп смотрел на Саблина, пытаясь осознать услышанное, но реальность словно была слишком тяжёлой, чтобы её принять. Он думал о чём-то подобном месяц назад, когда просил следователя поднять дело, но потом сам себя убедил в бесполезности попыток найти иные причины смерти матери. Как предположила Майя, и писателю показалось, что Вербицкая права: он до сих пор не пережил потерю и таким образом старается справиться с утратой. Но нет. Нет!

— Отравлена токсином? — медленно переспросил Смирнов, стараясь держать себя в руках и не показывать следователю своё волнение.

— Да.

— Похоже на случай с Сорокой.

Саблин кивнул.

— Очень похоже. Есть версия: кто-то специально использовал такой же яд, чтобы на случай расследования пустить полицию по ложному следу, в Даурию, откуда она вернулась. По правде говоря, проработки обстоятельств смерти и не было. Эксперт, работавший над делом, указал в отчёте внешнюю причину смерти — ДТП — и не стал проводить более детальный анализ, хотя результаты токсикологии выявили наличие токсина. Их как раз и обнаружил Шульц.

— Но… почему? Почему её отравили?

— Из-за перстня, который твоя мама нашла на мысе Рытый.

Филипп провел пальцами по волосам, убирая их с лица.

— Значит, всё-таки дело в нём.

— Да. Но это ещё не всё, — Саблин допил виски. — Борис Осипов не покончил с собой. Он тоже был отравлен тем же токсином, что и твоя мать.

— Чёрт! — Смирнов последовал примеру друга и залпом выпил из бокала.

— Но и тут ещё не конец.

Глава 35. Москва. Вторник. 16.10

Смирнов, нахмурившись, взглянул на майора, но выражение его лица стало скорее испуганным и почти несчастным, нежели серьёзным. Саблин заметил это, но рассказать надо было всё до конца.

— Я просмотрел также дело твоего отца.

— Только не говори, что его тоже… отравили.

— Нет. Но его смерть, как и в случае с Осиповым, не суицид.

Филипп резко встал и подошёл к окну, отвернувшись от Саблина.

— Его повесили.