Дорогуша - Си Джей Скюз Страница 24

2. Женщина, которая врезалась в меня в «Лидле» и потребовала, чтобы я перед ней извинилась.

3. Диллон на кассе в «Лидле», который сегодня сказал мне: «Не грусти, может, еще ничего и не будет». Так захотелось пырнуть его под ребро.

Сегодня кошмаров не снилось. Спокойный сон без сновидений и сразу после пробуждения – бодрящая чашка кофе, которая ждала меня рядом с подушкой. Крейг даже сделал мне бейгл с копченым лососем, хотя я не просила, и, пока я была в душе и орала во все горло под Бейонсе, вошел в ванную, и у нас был стоячий секс у плиточной стены – непривычно страстно для нас. Меня до сих пор била дрожь после вчерашнего нападения в парке, так что мне ничего не стоило, закрыв глаза, вообразить, что я по-прежнему там и меня хватает насильник. Я в кои-то веки быстро кончила и еще какое-то время тяжело дышала в ритм «Beautiful Liar».

Потом была работа, и там все прошло в высшей степени херово. Парковка, на которой я обычно оставляю машину, была переполнена – пришлось парковаться в миле от офиса, и, когда я наконец вошла в редакцию, вся «Газетт» полным составом стояла полукругом, приветствуя новую девочку.

Нашего нового младшего репортера.

Даже Джефф ей аплодировал.

Они отдали мое место соплячке (только-только после журналистского факультета), которая откликнулась на вакансию перед Рождеством. Аккуратная, изысканная, говорит на шести языках, в конце школы сдала экзамены по двенадцати предметам и уже получила молодежную репортерскую награду в газете «Вэлли Ньюс». Я была настолько охвачена злобой, что не услышала ни приветственной речи Рона, ни ее ответных слов благодарности. Да все равно – сплошные дежурные фразы: «мы тоже очень рады», «восторг и счастье», «стану частью большой семьи» – ля-ля-ля-тополя-офигеть-как-приятно-ля-ля.

Конечно, я смолчать не могла, и, когда все закончили лизать ей клитор, постучалась в кабинет Рона и вошла, не дожидаясь приглашения.

– А, Рианна, дружище, я как раз хотел тебя пригласить.

Нет, это не опечатка. Я работаю тут уже три года, и он по-прежнему зовет меня Рианной. Я закрыла дверь и села. Ярость клокотала во мне так, что уже переливалась через край котла моей человечности, но убавлять огонь на конфорке я не собиралась.

– Я понимаю, что тебе это, возможно, непросто принять, но я твердо уверен, что Дэйзи – самая подходящая кандидатура на эту должность. У нее уже есть диплом и два года опыта в написании больших текстов для «Вэлли Ньюс».

– «Вэлли Ньюс»! – сплюнула я. – Не «Телеграф» же!

– Когда у тебя будет побольше опыта и ты тоже окончишь журфак, можно будет говорить о более регулярных публикациях. Я знаю, что тебя немного огорчила история с тем материалом про бунтарей-возлюбленных…

– Ага, потому что Лайнус подписал его своим именем.

Рон закрыл глаза и откинулся в кресле, а когда открыл их снова, рот его скривился в улыбку.

– Ну конечно, своим. Ведь это он написал статью.

– Да, воспользовавшись моей фотографией.

– Ну допустим…

– НИ ФИГА НЕ ДОПУСТИМ! – заорала я.

Рон окинул взглядом окна, выходящие в офис, чтобы посмотреть, не слышал ли меня кто. Никто даже головы не оторвал от компьютера. Я попыталась применить технику глубокого дыхания, но не могла думать ни о чем другом, кроме серебряного ножичка для вскрытия писем, который лежал на столе: ужасно хотелось схватить его, прыгнуть через стол и бешено истыкать Рона всего с ног до головы.

– Рон, ведь это был мой эксклюзив… Мистер Рон… Мистер Пондичерри. Это я сфотографировала влюбленных. Это я сижу на всех судебных слушаниях, это я пишу про бесконечные золотые свадьбы, и это мне пришлось бежать рядом с Уилл Ай Эмом, когда ему вдруг вздумалось пробежать полумарафон в пользу томографа для больницы. Мне, а не Лайнусу, не Клавдии и не Дэйзи. Мне.

– Я понимаю, – снова сказал он.

– Нет, не понимаете, – перебила я его, покрепче хватаясь за дверь, чтобы не упасть оттого, что ярость внутри разбушевалась совсем как лимонад в бутылке, которую бешено встряхнули.

– Бунтари – это сейчас самая горячая тема, – объяснил Рон. – Она требует трезвого и беспристрастного освещения. При всем уважении, я не могу отдать ее ассистенту редакции. Слишком большая ответственность. Я бы подвел в первую очередь тебя, понимаешь?

Я чувствовала себя как маленькая девочка, у которой отняли леденец, чтобы не испортила аппетит. Я скрестила руки на груди.

– Давай договоримся так, – начал Рон. – Я дам тебе твою собственную колонку в разделе «Культура» – там, где у нас афиша кино и концертов. Можешь публиковаться под своим именем и писать в этой колонке о чем хочешь, обращаясь непосредственно к тинейджерам. Назовем это… «Тин-Ток». Или «Шум». А как насчет «Шум города»?

– Обзоры фильмов для детей? Вы поручаете мне писать обзоры на детские фильмы?

– Рианна, ну чего ты от меня хочешь?! Хочешь, чтобы я назначил тебя старшим репортером, потому что ты несколько раз составила таблицу результатов крикетных матчей и написала отзыв на веганский ресторан? Профессии нужно сначала поучиться, моя дорогая. Покарабкаться по лесенке. Начинать надо с малого. Нельзя сразу оказаться наравне с тяжелой артиллерией вроде Лайнуса и Клавдии. Они вложили в эту работу время, не один год, росли в профессии постепенно – и у тебя будет так же.

– А как насчет следующего года? Может, в следующем году вы меня отправите на учебу?

Рон вздохнул. Если бы он был драконом, на моем месте уже осталась бы только прожженная дырка в ковре.

– Если ты хочешь построить здесь карьеру, – начал он, – то будешь делать всё так, как мы тебе говорим. Это значит, что, если Лайнус, Клавдия и старшие редактора велят тебе прыгнуть, ты спрашиваешь, насколько высоко. Если просят принести им сэндвичи, ты спрашиваешь с чем. Приказывают посмотреть все существующие в природе фильмы с Кэйт Хадсон и написать о них на своей кинополосе – делаешь это.

– А вы не перегибаете палку?

Он улыбнулся.

– В общем, мы договорились, да?

Я кивнула и медленно выдохнула. Пора было возвращаться в рамки Спектакля. Я усмирила свою ярость, погладила ее по загривку и угостила свежей морковкой.

– Простите, – сказала я. – Просто для меня это очень важно.

– Это хорошо, – отозвался он, вставая и вскидывая кулаки к потолку. – Страсть. Борьба. Вот что мне нравится в людях. Когда-нибудь из тебя выйдет отличный репортер. Ну а пока…

– Карабкаюсь по лесенке.

Он кивнул и распахнул передо мной дверь.

– И сделай мне кофейку с двумя ложками сахара, когда соберешься с мыслями, спасибо, Рианна.

Шарах! – с грохотом захлопнулась дверь. Ведь он никогда не оплатит мне учебу в университете, правда? Никогда не сделает меня младшим репортером. Я вдруг осознала, что совершенно неважно, с каким рвением я отношусь к работе, как часто задерживаюсь сверхурочно и что делаю, чтобы произвести на них впечатление. Я просто рожей не вышла. И мои тряпки из «Праймарк» всегда будут бледной тенью их «Армани». Я навечно останусь «только девочкой с ресепшен».

А раз так, то пошла бы эта работа и все, кто там есть, в глубокую жопу с заморозкой. В обед я двадцать минут просидела в туалете, выдалбливая дырку в стене за бачком, потому что:

Пошли они все на хер на хер на хер НЕНАВИЖУ!

Дэйзи Чан где-то там делает репортажи об убийствах и операциях по изъятию наркотиков, пока я сижу на заседаниях Лиги женщин, посещаю протесты из-за рытвин на дорогах