Исправительный дом - Никки Френч Страница 24

говорю, что занимаюсь собственным делом. Через несколько месяцев меня будут судить за убийство. Но если я не смогу должным образом поработать с документами, то процесс может быть отложен. Не знаю, но, кажется, это вряд ли многим понравится.

В кабинете снова повисла тишина.

– Вы что-то задумали? – наконец, спросила Коул.

– Да что я могла задумать?

– Вы полагаете, что ваше положение улучшится, если вы затянете процесс?

– Вы меня не так поняли, – попыталась объяснить Табита. – Я не имею намерения препятствовать правосудию. Просто мне нужно спокойно поработать с документами.

– Я уже видела вам подобных, – заметила Дебора Коул.

– Вряд ли.

– Они думают, что лучше остальных. И правила для них не существуют. А потом, через пять, десять, пятнадцать лет они разговаривают сами с собой, сидя в углу.

Табита посмотрела прямо в глаза начальнице тюрьмы. Ей казалось, что она вот-вот взорвется, словно фейерверк.

– Просто мне нужно отдельное место, – сказала она.

– Я сама здесь решаю, какое место вам нужно, – холодно и с расстановкой ответила ей Дебора Коул.

Глава 21

Вернувшись в камеру, Табита увидела, что Микаэла собирает свои вещи в полиэтиленовый мешок для мусора.

– Что случилось? – спросила она.

Микаэла оглянулась на нее, продолжая укладываться. Вещей у нее было немного: туалетные принадлежности, одежда, книги, журналы, ручки. Завязав мешок, она, наконец, сказала:

– Я ухожу.

– Куда тебя переводят?

– На волю.

– Тебя освободили?

– Только что сообщили. За пять минут до твоего прихода.

– А ты мне ничего не говорила.

Произнеся эти слова, Табита почувствовала, что сморозила глупость.

– Хотя с чего ты должна была сообщать мне? Думаю, с этим пришлось хорошенько повозиться.

– Якобы из дела пропали какие-то бумаги. А потом их вроде бы нашли. Ну вот, а теперь выпускают.

Девушки переглянулись. Табита не знала, что ей нужно сказать или хотя бы чувствовать. Она была знакома с Микаэлой всего несколько недель, а за это время близко с человеком не сойдешься. Но все же они привыкли друг к другу.

Микаэла помолчала, а потом порылась в мешке и выудила из него листок, на котором что-то написала.

– Это номер моего телефона, – сказала она, передавая листок Табите. – Если тебе что-нибудь понадобится…

Табита взглянула на бумагу:

– Не знаю, что и сказать…

– Может, зайду повидать тебя, – продолжала Микаэла, берясь за свой мешок. – Хотя возвращаться в тюрьму, из которой тебя только что выпустили, может показаться немного странным.

– Зачем тебе это?

– Нужно поддерживать своих товарищей.

– И то верно.

– Теперь мы стали друзьями.

– Да, – отозвалась Табита каким-то плоским голосом. – Да, ты права!

Она была тронута и смущена словами Микаэлы. Они делили камеру на двоих, ночь за ночью, лежа в постелях, прислушивались к звукам, которые издавала каждая из них, пользовались одним туалетом и вместе ели. Впрочем, они ни разу не поговорили откровенно и не делились секретами. «Быть может, есть много способов дружить, – подумала Табита, – и для этого не обязательно пользоваться словами». Эта мысль обрадовала ее.

– А знаешь, – сказала Микаэла. – Ведь за все время, что я здесь, ко мне так никто и не пришел на свидание.

– Если придешь, мне будет куда легче.

– Не загадывай. Никаких обещаний. Может, мы больше и не увидимся.

– В любом случае это хорошая мысль. Спасибо тебе.

Что теперь? Табита шагнула вперед, но Микаэла предостерегающе подняла руку:

– Никаких объятий. Не люблю, когда ко мне прикасаются.

– Да я, в общем-то, тоже…

– Понимаю, – усмехнулась Микаэла.

Она замялась, словно пыталась подобрать нужные слова.

– Ты вот что… Не делай глупостей. А то опять ввяжешься с кем-то в драку или еще какую-нибудь ерунду вытворишь.

Микаэла подошла к двери и остановилась.

– Только не надо меня провожать. Ненавижу проводы.

И все же она не уходила, думала о чем-то.

– Так ты будешь защищаться в суде сама? – наконец спросила она Табиту.

– Похоже на то.

– Ты действительно убила его?

Табита глубоко вздохнула и посмотрела Микаэле в глаза:

– Нет.

– Что ж… Ты спрашивала, за что меня посадили.

– Тебе не обязательно…

– Я ударила своего парня утюгом. Несколько раз. Едва не убила. Хотя следовало бы…

Она повернулась и пошла, не оглядываясь, щелкая подметками по твердому полу.

Оставшись одна, Табита легла на койку. Она пыталась перестать думать о Микаэле, но не могла остановиться: вот та проходит дверь за дверью, вот ей отдают телефон, деньги. Вот она минует последний коридор и оказывается на улице. Садится на автобус, а быть может, идет пешком. В любом направлении, куда захочет. Интересно, придет ли она на свидание, как обещала?

Табита оперлась рукой о стену. Та казалась холодной, твердой и тяжелой.

Глава 22

Табита шла за надзирателем через длинное помещение. Цементные полы, металлические балки, длинные флюоресцентные лампы и рабочие столы – штук сорок. На каждом столе стояли одинаковые большие черные устройства. Вдоль одной из стен тянулись полки, на которых стопками были сложены синие штаны. В запертом шкафу со стеклянными дверцами Табита разглядела какие-то инструменты, иглы разных размеров, булавки и ножницы с длинными лезвиями. Вокруг веяло ледяным холодом. Окна были мутными от инея, изо рта поднимался пар.

Надзиратель остановился перед дверью, повозился с ключами и отпер ее. Табита заглянула внутрь:

– Это здесь?

– Верно, – прохрипел высокий грузный надзиратель и улыбнулся.

Нехорошая была у него улыбка.

– Да это же какой-то шкаф, а не комната!

– Она сказала, что другой нет.

– Здесь ничего не видно.

Охранник просунул руку в дверной проем и включил свет. Одна из лампочек замигала. Табита шагнула в каморку без окон.

– Все равно темно. И холодно. И все заставлено. Что это?

– Манекены, – пожал плечами надзиратель.

– Но тут совсем нет места!

Табита ухватила одну фигуру розового цвета и вытащила ее наружу. Затем еще одну, с рукой, поднятой словно в предупреждающем жесте.

– Ты что это делаешь?

– А как мне тут работать, если даже войти невозможно?

Табита поставила вторую фигуру рядом с первой, и их ничего не выражающие лица безмятежно уставились на нее.

– Ни стола, ни стула. Это что, шутка такая?

– Нет. Зачем мне шутить?

– Тогда помогите мне.

– Что?

– Если убрать еще двоих, то можно будет поставить столик.

– Но этими манекенами пользуются.

– Здесь же никого нет.

– Завтра будут. Это весьма популярное место. Девушкам нравится учиться шить.

– Девушкам?

– Да.

– Вы хотите сказать – заключенным?

– Именно.

Табита стала заталкивать оказавшийся ужасно тяжелым стол в помещение. Ножки стола отвратительно скрипели по полу. Настроение у нее мало-помалу поднималось, нахлынувший гнев бодрил. Табита втащила стул. В углу оставался еще один манекен, повернутый спиной. Впрочем,