Когда она вернулась - Люсинда Берри Страница 22

в туалет. Кровать стояла нетронутой, а мама с Шайло на руках спала, свернувшись калачиком, на холодном деревянном полу, хотя в центре комнаты лежал коврик. Она не взяла даже подушку. Я тихонько прикрыла дверь и на цыпочках вернулась к себе, но уснуть уже не смогла – никак не удавалось выкинуть из головы картину, как они спят на полу. Почему она легла на пол?

Папин будильник сработал в половине восьмого, и Мередит все утро провела в хлопотах по дому. Она намеревалась подать завтрак для всех в девять часов, но у меня сложилось впечатление, что никто особенно не хотел есть. Однако в этом была вся Мередит. Всякий раз, как у нас случались гости, неважно, по какому случаю и на какой срок те оставались, она обязательно всех кормила. Вот и сейчас она побежала в бакалейную лавку, чтобы докупить недостающие ингредиенты для омлета.

– Папа, можно мне выпить кофе? – спросила я, облокотившись на стойку. Он отвел взгляд от смартфона. Папа не отрываясь смотрел на экран с тех пор, как я пришла, едва ли заметив, что ушла Мередит.

– Ты же знаешь… – начал было он, но сам себя оборвал: – Конечно. Наливай.

– Серьезно? – переспросила я, не веря собственным ушам. У нас с ним была своя фишка – обычно я просила кофе, папа отказывал, а я умоляла до тех пор, пока он не пообещает что-нибудь сладкое взамен.

Пожав плечами, папа снова углубился в чтение. Я медленно поднялась и подошла к холодильнику. Часть меня хотела плакать. Дело было не в кофе. Мне на него наплевать. Я ведь не первую в жизни чашку кофе собиралась сейчас выпить. Папа больше не хотел играть в нашу игру. Мама вернулась, и теперь все должно было измениться – даже то в нашей жизни, что я любила.

Некоторые из моих любимых семейных традиций были связаны с мамой. День ее рождения был одним из моих любимых дней в году, вторым по рейтингу после Рождества. Мы устаивали себе выходной вне зависимости от того, был ли он на календаре, и планировали, чем будем заниматься, практически весь предшествующий год. Однажды мы поднялись в небо на воздушном шаре и оттуда запускали шарики с посланиями для мамы. Папа все время повторял, что мы уже на полпути к раю, поэтому он был уверен, что письма дойдут до адресата. В другой раз мы ездили в Диснейленд. Но такие масштабные мероприятия мы организовывали не всегда. Порой все было скромнее. Однажды мы весь день провалялись в пижамах в кровати, пересматривая видеозаписи с мамой и поедая шоколадное мороженое. К Рождеству мы выбирали для мамы подарки и всегда включали ее имя в список гостей на новогоднюю вечеринку. Столь сильно наш мир был связан с ней и хранил воспоминания о ней. Что же нам было делать теперь, когда она вернулась?

– Эбби, ты пьешь кофе? – удивилась влетевшая обратно в кухню Мередит. Она не дала мне времени ответить. – В гостиной все прибрано. Осталось только еще разок проверить ванную внизу. – Она повернулась к папе. – Сможешь выбросить мусор из всех корзин?

– Ты и правда думаешь, что кому-то есть дело до наших мусорных корзин? – спросил он.

Этот спор они вели с того времени, как Мередит переехала к нам. Ничего не изменилось. Папа знал, что для Мередит было важно опустошить все мусорные корзины перед приемом гостей. Она просила папу об этом каждый раз, и каждый раз он обязательно отпускал какой-нибудь комментарий по этому поводу. Почему просто не выбросить мусор, не разыгрывая драму? Но прежде чем они успели заново начать свой вечный спор, раздался звонок в дверь. Все замерли, несмотря на то что ожидали этого звонка.

Прежде чем подняться со своего места и пойти открывать дверь, папа бросил на нас ободряющий взгляд. Мы поспешили вслед за ним. На крыльце стоял Дин в компании женщины, которая, как я решила, должна была оказаться тем самым экспертом из ФБР, о котором папа рассказывал мне вчера. Ростом дама практически не уступала Дину. Позади них стояли трое мужчин, нагруженных оборудованием и сумками различных размеров. Раньше Дин вбежал бы в дом и схватил меня в охапку, но сегодня он не двинулся с места, ожидая, пока папа пригласит всех следовать за ним.

– Входите, – сказал папа, жестом приглашая всех в дом. – Как ты?

– Спасибо, все в норме, – отозвался Дин, пожимая протянутую папой руку.

– Здравствуй, дядя Дин, – воскликнула я. Все это было так странно.

Дин взъерошил мне волосы.

– Здоро́во! Слушай сюда, когда все это будет позади, мы с тобой пойдем есть мороженое, идет?

Я расплылась в улыбке. Наши отношения начались с мороженого. Папе приходилось одновременно выступать в роли убитого горем супруга, отца и подозреваемого, поэтому на все важные встречи и допросы он всегда таскал меня с собой. Не потому, что некому было со мной посидеть. Многие выражали желание помочь. Вот только если ты недавно потерял одного из родителей, с другого ты больше не спустишь глаз. А папа никогда не принуждал меня делать то, к чему я не была готова. Он разрешал мне везде себя сопровождать, потому что сознавал, как много это для меня значило, однако ему самому это определенно усложняло жизнь.

В тот день в расследовании дела произошла какая-то серьезная подвижка, и папу пригласили для беседы в одиночестве. Дин в конце концов уболтал меня выйти из полицейского участка за мороженым, но я отказывалась идти, пока он сам не пошел со мной. Его статус для меня ровным счетом ничего не значил. Потом Дин с удовольствием пересказывал историю, как я, топая по тротуару за мороженым, в приказном тоне велела ему найти мою мамочку, пригрозив в противном случае пожаловаться его мамочке, что Дин – плохой детектив.

Я порывисто обняла его.

– Годится. Только на этот раз я хочу настоящее мороженое, а не это непонятное джелато, которое ты так расписывал.

Дин засмеялся, однако смех его вскоре оборвался – до нас долетел звук маминых шагов по лестнице. Все остановилось. Казалось, все задержали дыхание. Мама пригнула голову, как обычно избегая любого зрительного контакта. Папа подскочил, чтобы помочь ей преодолеть последнюю ступеньку, и подвел ее к остальным.

– Кейт, это – Дин Томпсон. – Папа указал на Дина, и тот выступил вперед, протягивая маме руку. – Он помогал искать тебя все эти годы. Должно быть, он так же сильно рад, что ты вернулась домой, как и мы.

Дин улыбнулся. Мама робко пожала его ладонь, и тут же