Мармеладные убийства в парке Сеула - Чо Йеын Страница 22

работать. Наоборот, Хёнгён теперь приходилось выслушивать обвинения в том, что она зазналась. Мужа дома почти не было: он либо приходил пьяный, либо возвращался домой поздно без особых на то причин. «Где же он пропадает?» – часто задавалась вопросом Хёнгён. Лучше бы выполнял всю ту работу, что скидывал на нее…

В животе словно закопошилось что‐то горячее. Женщина метнула взгляд на тряпку, которую держала в руке, и подумала: «Вот бы избавиться от них». Развившаяся мизофобия теперь реагировала и на людей: нужно убрать эти два пятна, сына и мать, с белоснежного пола.

Муж все чаще оставался на работе в ночь. И чем он там занимается, если всем заведует она? Когда Хёнгён требовала ответов, муж бежал к маменьке и пересказывал ей всю ссору, не забывая вырвать слова из контекста, исказить сказанное и выстроить из себя жертву. Хёнгён становилась в его рассказах проблемной женой, не думающей о муже. Врал он так искусно, что она почти восхищалась им. Лучше б он писателем стал… Вот только пока единственный его читатель и фанат – Пханчжу, а главный злодей во всех историях – Хёнгён.

В конце концов она поняла, что спорить с семьей бесполезно. Ей казалось, будто весь мир бросил ее и шанса на хорошую жизнь уже не будет. Какую такую ошибку она совершила, что теперь так страдает? Это несправедливо. Срочно требовались какие‐то изменения.

Однажды, отправившись за продуктами, Хёнгён увидела на полке ничем не примечательную баночку специй. У нее уже было несколько таких дома, но она машинально положила еще одну в корзину. Придя домой, высыпала специи и залила внутрь синий отбеливатель, которым часто пользовалась. Жидкость красиво бултыхалась в стакане, преломляя свет, словно кристалл.

Баночка с отбеливателем долго стояла нетронутая. Хёнгён требовалось собраться с мыслями, прежде чем воплотить задуманное, хоть ничего особо сложного в этом не было. Тогда она была еще мягкой и доброй. Даже слишком. К тому же не хватало какого‐то толчка, который выпустил бы все накопившиеся чувства. Заветный момент наступил так неожиданно, что она и сама не сразу поняла, что произошло…

* * *

Пханчжу была в то утро в особенно хорошем настроении. Она ходила и напевала себе под нос, даже не делая замечания невестке, уже успевшей съесть пачку мармелада. Женщины сидели за завтраком вдвоем, так как муж еще со вчерашнего дня не вернулся с работы. Вдруг свекровь протянула невестке газету. Заголовок гласил: «Директор медленно, но верно растущей компании». Это было лучшее, что смогли придумать про мужа. На фотографии стоял как раз он и притворно улыбался. На зубах Хёнгён словно заскрипел песок, а еда застряла в горле. Шестидесятилетняя женщина тем временем принялась умиленно водить пальцем по фотографии сына.

Хёнгён вдруг стало очень противно, но сказать она ничего не могла, поэтому лишь ухмыльнулась.

– Как тебе повезло с мужем, – сказала Пханчжу. – Где бы ты еще такого нашла?

Материнская любовь была удушающей. Целая стена в комнате свекрови была посвящена всем наградам, которые ныне тридцатилетний сын когда‐либо получал, начиная со школы. Главным трофеем в жизни женщины был сын, а невестка прилагалась к нему бесплатным подарком.

Хёнгён с трудом проглотила рис и запила его противным супом. В тот день внутри нее что‐то переломилось.

* * *

Теперь трижды в день Хёнгён доставала баночку с отбеливателем, припрятанную в кухонном шкафу, и добавляла по капле в еду свекрови и мужа. Ей казалось, что ничего особого плохого она не делает. Просто так ей становилось легче на душе, будто витаминку выпить после еды.

Во рту становилось свежо, как после мятной жвачки, когда Хёнгён представляла, как синяя, переливающаяся драгоценным камнем жидкость с запахом чистоты стекает по горлу мамы и ее сыночка. Старые пятна потихоньку выводились. Три капли отбеливателя в день не навредят им. Уж точно не больше того, как разрушил ее стресс.

* * *

В тот день в клининговую компанию поступил особый заказ. Такие попадались нечасто. Муж, как обычно, улизнул на какие‐то «переговоры», а кто‐то должен был съездить и лично оценить стоимость работы.

Обычно эта задача выпадала на долю главного менеджера, но он пришел к Хёнгён и сказал, что оценить стоимость сам не может. Насколько же все плохо? Женщина вздохнула, понимая, что ее ждет не очень приятный вид с утра пораньше.

Пока муж напивался среди бела дня в темном подвале, жена стояла перед жилым домом на окраине Сеула. На вид ему было лет десять. Как только она зашла внутрь, нос защекотала пыль и стоялый запах плесени. В лифте пахло дезинфицирующим средством. В углу стояли швабра и ведро – видимо, кто‐то недавно убирался. Хёнгён зажала нос и рот руками. Еще немного, и чувство обоняния покинет ее навсегда.

Женщина поднялась на четвертый этаж, где ее встретила хозяйка 407‐й квартиры. Она была немолодой, но явно состоятельной и приятной в общении. Как только Хёнгён открыла входную дверь, она почувствовала сырость. Как может быть так влажно в жилом помещении? Наверное, строители где‐то ошиблись… Женщина нехотя вошла внутрь. Чем дальше она шла, тем сильнее становился ненавязчивый сладкий аромат.

– Странный запах, – сказала хозяйка квартиры. – Они тут конфеты изготавливали, что ли?

Вся квартира вызывало странное чувство беспокойства. В гостиной и кухне ничего необычного не было. В спальне тоже. Жильцы, должно быть, сбежали впопыхах, потому что оставили кровать незастеленной. Хёнгён направилась ко второй комнате. Ее дверь была наглухо заперта.

Мысли стали почему‐то четче, а тело показалось легче. Мозг, словно плававший в дезинфицирующем средстве, заработал с новой силой. Женщина давно не чувствовала себя так хорошо.

Повернув дверную ручку, она поняла источник этой силы: сладкий запах был настолько всепоглощающим, что перебивал мучивший ее запах отбеливателя.

Хёнгён широко открыла глаза и глубоко вдохнула через нос и рот. Ни горчинки, ни нотки спирта, так раздражавшего ее нос. Даже липкая влага начала казаться приятной.

Хозяйка квартиры, не переставая зажимать нос, пояснила:

– В гостиной и спальне все хорошо. Я позвала вас из-за этой комнаты. Здесь жила пара с ребенком. Женщина была аккуратной, приличной, а вот мужчина – немного странным. Недавно они куда‐то пропали. Я пришла за арендой, потому что они не оплатили ее, а нашла вот это… Они уже как‐то платили мне из суммы депозита, так что и взять‐то с них нечего.

Хёнгён прошла внутрь комнаты, наслаждаясь приятным чувством. Из-за деревянной двери, покрытой странными символами, исходил тяжелый сладкий аромат. «Я будто нырнула в огромный пудинг», – подумала женщина. Она не удивилась бы, если б