Хорошие девочки тоже лгут - Карен М. МакМанус Страница 21

– Спасибо, очень, – отвечает Люк. – Лучше и быть не может.

Кажется, этого ответа хватит для нас обоих, поэтому я просто киваю.

– Что за изменения в планах? – спрашивает Аннализа.

– Смена рассадки. Я только что говорил с твоим отцом. Он хочет, чтобы вы с Люком сели к нему за главный стол. По левую руку.

Люк выпячивает грудь.

– Там же сидит Гриффин, – замечает Аннализа.

– Уже нет, – слегка натянуто улыбается Клайв.

– Конечно, мы с Люком с радостью сели бы рядом с папой, – хмурится Аннализа. – Но Лиам здесь почти никого не знает, так что…

– Все хорошо. За меня не беспокойтесь, – вмешиваюсь я, пока она не успела предложить мне к ним присоединиться. Вряд ли я сейчас готов к встрече с Россом Сазерлендом.

– Он знает меня, – пожимает плечами Огастес.

– Чудесно. Лиам, тогда я оставляю тебя в надежных руках Огастеса, – сообщает Клайв и уводит за собой Люка и Аннализу.

– Везунчик, – тянет Огастес.

Я тут же краснею. Он что, флиртует? Или просто подшучивает надо мной? Без разницы, Огастес не в моем вкусе. Я тоже ему не подхожу. Просто… он выбивает меня из колеи.

Кстати, Огастес не ошибся – Кэт в самом деле здесь. Стоит возле нашего столика с кувшином воды в руках. На ней строгая черная рубашка и брюки, огромные очки в черепаховой оправе скрывают часть лица. Гости усаживаются на стулья, не обращая на нее внимания, и я, пользуясь возможностью, прямо смотрю на Кэт и вопросительно поднимаю брови, безмолвно интересуясь, что она здесь делает.

Окинув взглядом стол, Кэт с кувшином подходит ко мне и наклоняется над моим плечом.

– Джейми заболела. Пришлось заменить, – шепчет она, наполняя мой стакан.

Я киваю. Кэт подходит к Огастесу.

– Ну, здравствуй. Хорошо вчера погуляла? – интересуется он, откинувшись на спинку стула.

Пару мгновений Кэт смотрит на него и приходит к правильному выводу: лучше не возражать. Если заявить, что Огастес обознался, он от нее не отвяжется.

– Да. Великолепное поместье, – тихо говорит она и подается вперед, чтобы налить ему воды.

Огастес берет со стола стакан и протягивает ей.

– Кстати, очки тебе идут. – Он изгибает губы в полуулыбке.

Верно. Конечно. Как раз в его вкусе.

– Спасибо. – Кэт выливает остатки из кувшина в его стакан. – Сейчас вернусь.

Когда она уходит, напротив меня садится Лариса Сазерленд и скучающим тоном произносит:

– Еще раз здравствуй.

В отличие от всех прочих пока что знакомых мне Сазерлендов она не блондинка. Ее седеющие каштановые волосы собраны в строгий пучок на затылке, светлые глаза кажутся слишком большими на худом лице.

– Ты вроде хотел вчера с нами поужинать? – поворачивается она к Огастесу.

– Я заснул, – поясняет он, расстилая салфетку на коленях.

Еще в студии, услышав от него это оправдание, я почти не усомнился, что Огастес лжет. И сейчас он даже не пытается говорить убедительно. Но Ларисе, похоже, все равно.

– Как прошел учебный год в Брайтвуде? – спрашивает она.

– Трудно сказать. – Судя по его виду, Огастес уже не раз общался с ней на эту тему в прошлом и смирился, что в обозримом будущем она еще возникнет не раз. – Я учусь в Стайвесанте.

Я удивленно смотрю на Огастеса. О Стайвесанте я слышал. Там училась одна из моих бывших одноклассниц до того, как ее семья переехала из Нью-Йорка в Мэриленд. Школа государственная – бесплатная, другими словами. Вот уж не ожидал от Сазерлендов.

– До сих пор? – удивляется Лариса. – Я думала, ты перевелся.

– Ты предложила мне перевестись, – поправляет он.

– Всегда находится тот, кто нарушает традиции, – поджимает губы Лариса и, повернувшись ко мне, добавляет почти обвиняющим тоном: – Частная Брайтвудская школа – альма-матер нашей семьи! В ней учились все Сазерленды на протяжении нескольких поколений. До сих пор.

Огастес беспокойно ерзает рядом со мной. И я, решив его поддержать, заявляю:

– Стайвесант – потрясающая школа. Я знаю о ней, хотя никогда не был в Нью-Йорке. – И чуть не добавляю, что вообще не слышал о ее альма-матер, но уже забыл название.

– Она же государственная, – фыркает Лариса.

– Туда непросто поступить, – возражаю я. – Одна из самых престижных школ в стране. – Сам не пойму, почему я так рьяно защищаю школу едва знакомого мне Огастеса. Наверное, дома я точно так же вступился бы за любого из своих друзей.

– Спасибо, но не трать зря время, – бормочет Огастес. На миг он хмурится, потом на его лице вновь появляется ухмылка, к которой я уже начинаю привыкать. – Тетя Лариса ценит только то, что стоит баснословных денег.

– Что ты сказал? – бросает она.

– Ничего, – вежливо отвечает Огастес.

– Кстати, где твой отец? – прищуривается Лариса.

Прежде чем Огастес успевает заговорить, на свободные стулья рядом с Ларисой садятся двое мужчин. Один темноволосый, телосложением похожий на бывшего футболиста, другой – высокий эффектный блондин, очень похожий на Огастеса.

– Как поживает мой самый нелюбимый племянник? – спрашивает он, энергично разворачивая салфетку.

– Можно просто «племянник», дядя Паркер. Ни к чему грубить мне при каждой встрече. Ты знаком с Лиамом Руни?

– Нет. – Паркер протягивает руку. – Лариса хорошо о тебе отзывалась. Вы с отцом производите сильное впечатление, – произносит он с улыбкой, однако в ней столько льда, что я невольно чувствую себя незваным гостем. Обернувшись через плечо, Паркер добавляет: – Похоже, он как раз пытается очаровать старика.

Проследив за его взглядом, я вижу Люка, сидящего между Аннализой и иссохшим пожилым мужчиной с редкими седыми волосами, на носу которого очки в толстой черной оправе. Люк что-то говорит, и старик, запрокинув голову, разражается хохотом.

Вот и вся удивительная проницательность Росса Сазерленда.

– Может, Люк смягчит его для разговора с тобой, дядя Паркер, – замечает Огастес.

– Не понимаю, о чем ты. – Паркер раздувает ноздри. – Вы ведь помните Баррета? – Он кивает в сторону темноволосого мужчины. – Мой сосед по комнате в Принстоне, – добавляет он для меня.

– Очень приятно. – Едва удостоив меня взглядом, Баррет ослепительно улыбается сестре Паркера. – Лариса, давно не виделись. Как проводишь лето?

– Ужасно, – вздыхает она. – Ты не представляешь, во что подрядчики превратили мой дом в Галл-Коув. Там невозможно жить!

И Лариса начинает долго и нудно жаловаться на свой летний дом на каком-то острове в Массачусетсе, названия которого я даже не слышал.

Баррет внимательно слушает, порой издавая сочувственные звуки. Паркер, зевая, проверяет телефон – что ж, понимаю.

Поймав взгляд Огастеса, указываю головой в сторону его дяди.

– А почему нельзя играть с ним в покер? – спрашиваю шепотом.