Спаси мой маленький мир - Татьяна Игоревна Булыгина Страница 21

— Линуся, у меня глюки.

— Кто у тебя?

— Галлюцинации. Я только что видела видение, или привидение, одним словом, молодую Веру Гербер в школе, где учится мой сын.

Алина спокойно и со вкусом зевнула, а потом пробурчала:

— Ты не привидение видела, а Лерку Гербер.

— Какую Лерку?

— Сестру ее младшую, Валерию Гербер.

— Линуся, я тебя умоляю, давай встретимся!

— Сейчас? В полдевятого утра? Я еще в постели, у меня сегодня лекции с трех часов.

В обед они пересеклись в кофейне «Бейкери», Аня решила совместить приятное с полезным, вкусно пообедать и поговорить с Алиной. Она очень удачно заняла маленький столик в углу, время было обеденное, и кафе было переполнено. Аня крутила головой, высматривая Алину, ну вот наконец-то и она, высокая, в светлом кашемировом пальто, с ярким шелковым платком на шее и сумкой необыкновенного вишнево-фиолетового цвета. Алина выглядела ослепительно.

— Я буду только кофе, успела дома пообедать, — сообщила Алина. Судя по приветливой улыбке и неторопливым плавным движениям, Алина пребывала в прекрасном настроении.

Аня засыпала подругу вопросами, а Лина, не торопясь и со вкусом, повествовала о семействе Гербер.

— У Вероники есть младшая сестра, моложе ее на десять лет, как ее называла Вероника, дура Лерка.

— А почему дура?

— Ну, ты же знаешь, у Вероники с головой всегда все было в порядке, помимо того, что она была красавица…

Тут подруги перекрестились: «Царство ей небесное».

— Да, в плане красоты природа не поскупилась, — продолжала Алина, — что Вероника, что Валерия — обе красавицы, и очень похожи друг на друга, вот как две капли… А по части ума получилось все иначе: весь ум в семье достался Веронике. У нее два высших образования, карьерные амбиции и железная хватка. А Лерка… — Алина притворно вздохнула: — Просто на удивление глупая особа.

Она с трудом окончила школу, потом какое-то швейное училище, но толком нигде не работала, очень рано вышла замуж, родила ребенка, вскоре муж у нее погиб. Кстати, ее дочь учится с твоим сыном в одной школе.

Вероника очень помогала сестре и племяннице. Она устроила Леру к себе на фирму, но долго там Лера не проработала: своей беспросветной тупостью она достала не только начальника, но и рядовых сотрудников. Вера рассказывала, что даже самые мелкие и простые поручения она выполняла с точностью до наоборот. Часть поручений за нее приходилось выполнять Веронике, и в конце концов у нее лопнуло терпение. Когда Лера уволилась из фирмы, Вероника давала ей деньги, практически полностью одевала племянницу. У Веры был очень сильный комплекс из-за отсутствия детей, поэтому Нинульку, племянницу, она баловала, как могла. Она летом оплатила им с Лерой поездку в Турцию…

— Это недешевое удовольствие, — заметила Аня.

— Конечно, в недорогой трехзвездочный отель, и всего на неделю, — продолжила Лина, — а когда я сказала Веронике, что ее сестрица неплохо устроилась жить за ее счет, Вера ответила, что ребенок, то есть Нинулька, не виноват, что ее мать такая бестолочь, и должна в свои восемь лет хоть что-то увидеть. Но Вероника говорила, что у Валерки есть другие достоинства: она прекрасная хозяйка, изумительно готовит, и дома у нее потрясающая чистота.

Аня рассеянно кивнула, потом вперилась взглядом в висевшую на стене литографию и замерла.

— Ты что, проснись! — Алина потеребила ее за рукав. — Ты что-то вспомнила? — Она с нескрываемым любопытством смотрела на Аню.

Аня действительно кое-что вспомнила, но рассказывать Алине ей не хотелось.

Ею овладело патологическое подозрение. «Молчание — точно золото», — решила она и отрицательно помотала головой.

— Знаешь, Алинка, что-то я нервничаю в последнее время, ночью почти совсем не сплю, а вот днем иногда просто отключаюсь.

— Со мной тоже такое случается, — сочувственно покивала Алина.

Вынырнуть из тягучего вечернего сна никак не получалось. Он обволакивал липким теплым дурманом и почти не давал дышать. С трудом Аня разлепила глаза, потянулась и сладко зевнула. Сегодня она чуть раньше пришла с работы и решила в тишине подремать часок. Пора было идти к родителям за Колей, а далее, как всегда: приготовление ужина, проверка уроков и прочие неизбежные домашние дела. Но вставать так не хотелось, и она принялась рассматривать развешанные на светло-кремовой стене любимые фотографии и акварели, ею же написанные в юности, — тогда она занималась в художественной школе.

Аня очень любила свою небольшую, тщательно отремонтированную светлую квартирку. Они с Колей переехали сюда всего два года назад из однокомнатной квартиры, и Аня, случайно или совсем даже не случайно, может, это был промысел судьбы, купила квартиру в соседнем дворе бабушкиного дома.

Из нескольких предложенных риелтором вариантов Аня выбрала именно эту квартиру. Порой когда она шла домой, Аня заходила в ворота и поворачивала налево, в бабушкин двор, он стал таким маленьким, со всех сторон его сжимали современные элитные высотки. Раньше во дворе были корт, клумбы и красивые скамейки, пышно цвели кусты сирени, теперь не осталось ничего. Земля в центре Екатеринбурга стоила запредельно дорого, и престижные новостройки старались отжать каждый метр. Аня поднимала голову, смотрела на бабушкин балкон, и воспоминания окутывали ее теплом и ароматом бабушкиных цветов. Бабушка очень любила цветы и в своей маленькой однокомнатной хрущевке выращивала не только фиалки, орхидеи и бархатцы, но и розы, и ароматный жасмин. На балконе летом цвели анютины глазки и благоухала петуния. Бабушка стряпала нежнейшие торты и рассыпчатое печенье. А еще учила с внучкой английский язык. И когда она все успевала?

Аня часто ночевала у нее, потому что школа была совсем рядом, и, когда Аня пошла в первый класс, бабушка уволилась с работы и полностью погрузилась в жизнь внучки-первоклассницы. Да, в точности так. Как сейчас Анины родители. Это добрая традиция нашей семьи, что ребенком занимаются бабушки, а родители работают, и им хронически некогда.

А ведь бабушка была, на минуточку, замначальника кредитного отдела Госбанка, в те времена в стране был один-единственный банк. Бабушка ушла на пенсию вовремя, спустя год-другой коммерческие банки стали появляться как грибы после дождя. Нет, шестидесятилетняя Александра Антоновна никоим образом не смогла бы вписаться в новый банковский мир.

«Наверное, это у меня от бабушки любовь к цифрам», — иногда думала Аня.

И все же порой она недоумевала: каким непостижимым образом сочеталась в бабушке ее любовь к кулинарии, цветам и домашнему уюту вместе с определенными карьерными достижениями. У Ани из цветов выживали сильнейшие, про кулинарию и говорить нечего…

И характер Александры Антоновны был тишайший, Аня не помнила не только резкого слова,