Игры. Нерассказанное - Дженнифер Линн Барнс Страница 20

– Мне надо руки помыть, – сказала я и пошла к кухонной раковине. Я выиграла немного времени – этого хватило для того, чтобы сосредоточиться на мысли, что моя мать, кажется, задумала проучить вовсе не меня. А Рори.

Он был старше меня на пять лет и тяжелее фунтов на сто, и все же ему придется безропотно сидеть на стуле, пока я снова и снова буду вонзать иглу ему в кожу безо всякой анестезии, потому что альтернатива гораздо, гораздо страшнее.

Я выключила воду и пошла обратно. Мне совсем не хотелось его зашивать. Если кто-то узнает об этом, меня выгонят с учебы. Хуже того, я стану соучастницей семейного преступления, которое подтолкнуло Рори вступить в драку в баре именно сегодня назло моей матери.

Но, если я откажусь, думала я, она разозлится еще сильнее, и Рори придется совсем туго. Кузен смотрел на меня так, будто хочет плюнуть мне в лицо, а потом сблевать – именно в таком порядке.

– Садись, – велела я Рори. Оставалось надеяться только на одно: что, если я безропотно выполню приказ матери, без тени слабости или бунта, она успокоится настолько, что снова обо мне позабудет, ну или хотя бы отвлечется на время.

Чтобы я успела закончить учебу. И придумать, как увезти Кэйли.

Рори сел. Я приподняла его голову. Потом пошла в ванную за антисептиком – а заодно выкроила себе еще немного времени на раздумья. Обработала руки и инструменты, потом вскрыла иголку и нить. Они, к счастью, уже были продезинфицированы.

– Давай уже за дело, – сказала мать и шагнула ко мне.

«Вперед», – сказала я себе, но приступить к работе было не так-то просто. Ситуацию осложнял Рори, который постоянно дергался. Я поднесла иглу к ране и решила отвлечь его разговором – потому что совет расслабиться вряд ли бы помог.

– Кто это тебя? – спросила я.

– Че? – спросил он. Как ни крути, а Рори не был самым умным из моих кузенов.

– Сегодня в баре тусовались богатенькие ребята, – уточнила я. – Кто из них тебя так разукрасил? – Вопрос переманил на себя все его внимание, и я смогла начать.

Работала я уверенной рукой. Иголка ведь самая обычная. А кожа – это просто кожа.

– Да не важно, – тихо ответил Рори, едва шевеля губами. – Я всех троих придушу. Ух, подонки!

В моей семье такими угрозами попусту не сыпали.

– Анна, стой. – Приказ матери отскочил от стены, будто пуля. Но у меня в голове крутилось: «Не навреди». Я наложила последний стежок и только тогда остановилась.

Мать наклонилась к Рори так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Потом с силой нажала большим пальцем на раненую щеку – чуть ниже шва.

– Ты хоть знаешь, кто эти мальчишки? – спросила она. Рори не ответил. Мать усмехнулась. – Ну и ну.

Она еще сильнее вдавила палец ему в кожу, а потом перевела взгляд на меня.

– Посмотрим, догадается ли Анна. Слушай. К нам в Роквэй-Вотч приехали богатенькие мальчики. Высокомерные до усрачки. И завтра утром хотят лодку арендовать. Кто это? – Последний из наложенных мною швов затрещал и лопнул.

Я постаралась сосредоточиться. Лодка. Поблизости есть только одна локация, куда можно добраться вплавь. Остров, принадлежащий миллиардеру. Остров Хоторнов.

Кто это?

– Хоторны, – ответила я.

– Ну хоть у этой мозги на месте. – Мать снова воззрилась на Рори. – Один Хоторн с двумя дружками. Если точнее, Тобиас Хоторн Второй. Тоби. Единственный сын богатейшего человека нашей страны. И, даже если он будет умолять, чтобы его убили, мы не станем исполнять это желание, ты меня услышал, а, Рори?

– Да, – сквозь зубы ответил он.

Мать отняла руку от его щеки.

– Поправь последний стежок, – приказала она мне совершенно невозмутимым тоном.

Меня замутило, но я справилась с собой и стала доделывать работу. Чтобы хоть как-то помочь себе, я с головой ушла в мысли. Тобиас Хоторн Второй. Тоби. И снова перед глазами появился парень с рыжевато-каштановыми волосами и развязными движениями императора, лениво разлегшегося на носилках. Я ни капли не сомневалась, что именно он носил фамилию Хоторн и, судя по всему, был виноват в моих сегодняшних бедах. Спасибо, конечно, выскочка привилегированная.

Я доделала шов, и мать заторопилась к выходу. Рори поспешил следом, как верный пес. В дверях она остановилась и обернулась ко мне.

– У тебя уверенная рука, – сказала она.

И это был вовсе не комплимент. А обещание. Обещание вернуться во что бы то ни стало.

Глава 3

В ту ночь я больше не уснула, а на рассвете вышла из дома. У меня был выходной, но мне не сиделось на месте. Нужно было немного проветрить голову, так что я отправилась в магазин, а потом на самую окраину города. Я тоже жила на окраине – аренда жилья в других городках, поближе к моему колледжу или к больнице, чем Роквэй-Вотч, была мне не по карману, так что я решила поселиться на отшибе. Дальше моего дома был только заброшенный маяк и прилегающая территория, до того недружелюбная, что вряд ли здравомыслящий человек туда бы сунулся.

И все же это произошло.

Я знала, что к хижине Джексона лишний раз приближаться не стоит, так что оставила покупки на ступеньках маяка, построенного в далеком девятнадцатом столетии. Выглядел он так, будто с тех пор его каждый божий день норовили разрушить соленая вода и штормовые ветра. Крыша когда-то была синей, башенка – светлой, почти белой, а теперь вся краска слезла, а ползучие растения захватили стены. Вот уже несколько десятилетий маяк не работал. Он буквально рассыпа́лся на кусочки.

Это было мое самое любимое место в Роквэй-Вотч.

Маяки всегда казались мне сказочными строениями, они будто бы предостерегали: «Не приближайся!», служили переходным пространством между «здесь» и «там». Сюда нелегко было пробраться, но я каждые две недели совершала этот подвиг с полными пакетами продуктов.

– Вот пристрелю тебя когда-нибудь, – пригрозил мужской голос, принадлежавший рыбаку с окладистой бородой.

– Не надо, пожалуйста, – спокойно сказала я, обернувшись к нему.

Чисто теоретически Джексон Карри не был отшельником: он совершал регулярные вылазки на своей лодке, общался с людьми, чтобы распродать свой улов, но глубоко презирал их, причем всех, включая меня.

Он задержал взгляд на пакете, стоявшем на ступеньках маяка.

– Я же просил: хватит.

– Как ваш артрит? – спросила я. Джексону было всего сорок – сорок пять, но многолетний рыбацкий труд изуродовал его руки.

– Не твое собачье дело.

– Значит, примерно так же, – предположила я и, взяв его правую руку, осторожно осмотрела: