Стив Гамильтон - Кровь неба (в сокращении) Страница 20

— Я больше не намерена это обсуждать. А вам нужно ехать домой и подлечиться.

— Я свободен?

— Да.

— А Винни?

— Да.

— Я тоже потерял напарника, — сказал я.

— И когда это было? — спросила она, помолчав.

— Это было в Детройте, где я служил в полиции. В нас обоих стреляли. Мой напарник погиб. А я выжил. Я долго еще потом казнился.

— Хотите сказать, что знаете, каково это?

— Да.

— Ни черта вы не знаете, — сказала она. И ушла.

Через час я уже стоял на ногах. Мне, правда, казалось, что я ступаю по иголкам, но я поднялся и брел вдоль кровати, и тут в палату вошли Ги с Масквой. Масква шагнул ко мне и взял за руки.

— Как ты, Алекс?

— Стою, — ответил я. — И это уже что-то. Винни видели?

— Да. Лицо у него…

— Ему повезло. Хотя, думаю, он так не считает.

— Нам очень жаль, — сказал Масква. — Констебль не разрешил нам лететь за вами. Сказал, что сам вас заберет.

— Возможно, это спасло вам жизнь, — сказал я. — Но мы нашли Тома.

— Ты настоящий друг, Алекс. И Винни ты теперь нужен больше, чем когда-либо. Время вылечит его тело, но дух… Дух его болен, Алекс.

— Мы о Винни позаботимся, — пообещал я. — И я, и его родные.

— Вот и хорошо. А если что понадобится, звони нам.

— Есть еще одно дело, — сказал я и протянул ему свои ключи. — Машину мы оставили у вашего дома.

— Какой разговор? Конечно, мы ее привезем.

Ожидая их, я попросил медсестру найти мне обувь на распухшие ноги. Она принесла огромные шлепанцы. И я заковылял по коридору искать палату Винни.

Он лежал на койке, и лицо у него было забинтовано.

— Как ты, Винни? — спросил я.

— Лучше не бывает. — Он взглянул сначала на меня, а потом на мои ноги. — Отличные тапочки, старина.

Может, дух его и был болен, но я этого не заметил.

— Мне сказали, что ноги у тебя раза в два хуже моих. Надо будет для следующего раза купить тебе ботинки получше.

— Для следующего раза?

— Я обещал тебе пиво, — сказал он. — Пошли отсюда.

Мы нашли свою одежду, подписали какие-то бумаги и подождали рецептов для Винни. Через час мы уже стояли у входа. Приехал наш грузовичок, и мы отправились домой.

С педалями справляться было трудно, но я старался.

— Ты не хочешь позвонить домой? — спросил я.

— Констебль Рено звонила вчера моей матери. Сообщила, что я скоро буду дома.

— Какая молодец. Да, чуть не забыл, — сказал я, достал телефон и включил его. — Помнишь, как они звонили? — Я просмотрел список. — Двадцать семь звонков.

— И когда поступил последний?

— Вчера, около двух.

— Они, наверное, все узнали, — сказал Винни. — Тот парень вроде говорил, что он брат Реда Олбрайта. Понимаю, что он чувствует.

Вскоре Винни заснул. Я вел машину. До дома было восемь часов езды по уже знакомым дорогам. Мы здесь были всего несколько дней назад, но как все изменилось! Весь мир стал другим.

Время тянулось медленно. Я смертельно устал, но ни за что не хотел останавливаться. От Вавы мы направились на юг, по берегу озера Верхнее. Теперь до дома было рукой подать. Оставалось только мост переехать.

— Тьфу ты, черт! — буркнул я. — Как на нас посмотрят…

Я позвонил по сотовому в полицию Херста, спросил, нет ли поблизости констебля Рено.

Через минуту я услышал ее голос:

— В чем дело, Макнайт?

— Мы подъезжаем к мосту. Не могли бы вы позвонить пограничникам, объяснить ситуацию?

— Вы что, столько успели проехать? В вашем состоянии надо быть поосторожнее.

— Я думал, вы только и мечтаете, как бы мы скорее отсюда убрались.

— Не надо со мной кокетничать, Макнайт.

— Прошу прощения. Мы просто хотим поскорее вернуться домой.

— Я сейчас позвоню и скажу, чтобы пропустили двух типов, которые похожи на бродяг.

— Определение точное.

Она повесила трубку.

Я въехал на мост. Винни проснулся и взглянул на воду.

— Уже мост? — спросил он.

— Не волнуйся, нас там ждут.

Американский пограничник был предупрежден. Он оглядел нас и пропустил без лишних расспросов.

На мичиганскую землю мы въехали на закате. Отвезти Винни домой, мечтал я. Убедиться, что с ним все в порядке, и завалиться спать. И спать три дня, не меньше.

В Парадайз мы приехали уже в темноте. Когда я свернул на нашу дорогу, меня ослепил свет фар встречной машины.

— Это кто же здесь ошивается? — буркнул я и, остановив машину, открыл дверцу.

Напротив стоял черный седан. Из него вышли двое с пистолетами в руках.

Я не успел ничего предпринять. Времени смыться не было — да и куда бы мы делись в таком-то состоянии?

— Вылезайте, — велел один из мужчин, в кожаной куртке.

Он был широкоплечий, с могучей шеей — как вышибала из ночного клуба.

Он проверил, нет ли у меня оружия, и велел встать, опершись о капот.

Тот, который подошел к Винни, был посерьезнее. И тут я сообразил. Он же знал номер моего сотового. А по нему можно, приложив минимум усилий, узнать адрес. Нос у него был здоровый, но после всех рассказов я ожидал увидеть что-то совсем уж необыкновенное. Так вот он какой, брат Реда. На нем тоже была кожаная куртка. Он приставил к виску Винни пистолет.

— Кто из вас Макнайт? — спросил он.

— Я Макнайт, — ответил я.

— А ты индеец? — Он дернул Винни за волосы.

— Да.

— Зачем вы звонили Реду?

— Искали моего брата, — объяснил Винни. — Ред нанял его проводником.

— Это я знаю.

— Тогда что вам от нас нужно?

— Что мне от тебя нужно, тупой индеец, так это чтобы ты рассказал, что там, черт подери, произошло.

— Мы не знаем, — сказал Винни. — Знаем только, что в этом был замешан человек по имени Гэннон.

— Этого мало. Мой брат мертв. И я хочу знать почему.

— Я тоже хочу. — Винни говорил спокойно.

— Мы нашли его, — сказал я. — Мы нашли вашего брата.

— Где?

— В лесу. Там, где всех их закопал Гэннон.

— Вы нашли Реда?

— В этого человека, который стоит рядом с вами, Гэннон стрелял. Отстрелил ему пол-уха. А хотите знать, что он сделал с Гэнноном? С человеком, который убил вашего брата?

— Хочу.

— Он взял палку, крепкую палку, — сказал я, — заточил ее, и, когда Гэннон стрелял в меня, Винни подкрался сзади и вонзил палку ему в спину. Если бы Винни попал в сердце, тот умер бы сразу, но этого не случилось. Умирал Гэннон долго.

— Он сказал вам что-нибудь?

— Пытался, но не мог — захлебывался кровью.

— Хотите сказать, этот человек убил того, кто убил моего брата?

— Да, — ответил я. — Отомстил за своего брата. И за всех остальных.

Мужчина отпустил Винни и покачал головой:

— Так все и было? Так как звали эту сволочь?

— Гэннон. Хэнк Гэннон.

— Он сделал это один?

— Этого мы не знаем, — сказал я. И подумал: да какого, собственно, черта? А если что получится? — Может, хотите помочь нам узнать подробности?

Мужчина пристально посмотрел на меня:

— Ты это о чем?

— Любопытно узнать, кто еще был замешан — может, люди, которые поехали с ними? Или еще кто, кого вы знаете.

По его лицу я догадался, что зашел слишком далеко. Он стоял, тяжело дыша и качая головой.

— Я там тоже мог бы оказаться, — сказал он и сунул пистолет в карман. — Они никогда без меня не охотились… Думаю, вы, парни, поняли, зачем мы приехали, — продолжил он. — Я с ума сходил. Мне нужно было хоть что-то сделать.

— Да, — кивнул я. — Я вас понимаю.

— Мы съездили туда и вернулись домой. А потом, как узнали, помчались сюда. Вас поджидали. — Он посмотрел на мои ноги. — А почему в шлепанцах?

— Долгая история, — сказал я.

— Ну ладно, нам пора. Надо кое с кем переговорить. Поехали, Джей…

Они направились к своей машине.

— Эй! — обернулся он вдруг. — Полицейские нам правду сказали? Моего брата действительно сожгли?

— Да, — ответил я. — Их всех сожгли.

— Их сожгли, Дал… — подал голос его приятель.

— Да, я слышал.

— Я просто хотел сказать…

— Все, хватит! Поехали!

Они сели в машину и укатили.

— Ты в порядке? — спросил я Винни.

Винни стоял, опираясь на капот.

— В полном, — ответил он. — Это была разминка.

— Ты о чем?

— Завтра будет хуже, — сказал он. — Завтра мне придется разговаривать с родными.

Глава седьмая

Когда я проснулся, шел снег. Легкий октябрьский снежок. Дорогу можно было пока не чистить. Часы показывали 12 часов 34 минуты. Значит, проспал я часов четырнадцать. Я поставил ноги на пол, и ступни заныли от холода. Я принял горячий душ, сбрил шестидневную щетину и оделся.

А потом завел грузовичок и тронулся в путь. У дома Винни машины не было. Должно быть, поехал к матери.

Я направился в «Глазго-Инн». Джеки посмотрел на меня, как смотрят на живого мертвеца, и сделал мне омлет из пяти яиц. И подал его с холодным «Молсоном». А я сидел у огня и блаженствовал.