Рублевский ноктюрн - Чингиз Акифович Абдуллаев Страница 2

— Иногда это не совсем хорошо, — глухо произнес Мохов. Мешки под глазами были более чем заметны.

— Мне сказали, что вы прилетели из Москвы, и я немного поискал в интернете. Только не совсем понятные намеки, в основном в зарубежных изданиях.

— Наверно, — мрачно согласился гость.

— Будете что-нибудь пить? — еще раз предложил Дронго. Он видел состояние своего гостя.

— Нет, — ответил Борис Алексеевич, — я приехал не за этим.

Он помолчал и затем продолжил:

— Вы знаете, какое страшное горе у меня случилось?

— Нет. В последний месяц я был в Австрии, и там сейчас сложно с российскими газетами. А самое неприятное, что в Европе почти везде отключили российские каналы. За исключением Турции и Сербии. Хотя я обратил внимание, что в некоторых газетах — какие-то сообщения о трагедии в Москве, в семье российского олигарха.

— Олигархов в Москве не осталось, — меланхолично заметил вице-премьер.

— Возможно, — усмехнулся Дронго, — просто остались очень богатые люди. А олигархов, решающих за власть, как жить огромной стране, действительно не осталось.

Гость молчал.

— Судя по мешкам у вас под глазами, вы плохо спали последние дни, — неожиданно произнес Дронго. — У вас покрасневшие глаза. Я обратил внимание на ваши носки разного цвета. Один темно-синий, другой черный. Вам, видимо, было все равно. На шее у вас выросли волосы, это значит, вы последний месяц не были в парикмахерской. И судя по вашим ногтям, вы давно не были на маникюре. Хотя ваша обувь вызывает особое уважение. Такую пару шьют вручную во Флоренции.

— Да, — невесело согласился гость, — все верно. Насчет носков я даже не заметил. Достал из чемодана и, видимо, спутал. Все остальное правильно. И насчет Флоренции. Я заказывал там в прошлом году пять пар обуви. Будем считать, что вам удалось произвести на меня впечатление.

— Это не для показательного выступления. Мы не в цирке. Обычная наблюдательность.

— Я не хотел вас обидеть.

— Обижаются горничные. Я принял к сведению вашу фразу. Итак, давайте с самого начала. Что у вас произошло?

Мохов тяжело вздохнул. Неожиданно попросил:

— У вас есть водка? Или виски?

— Со льдом?

— Не обязательно.

Дронго принес бутылку и разлил виски в три высоких пузатых хрустальных стакана. Отдельно принес кубики льда в высокой колбе. Он не любил виски, но не хотел сразу противопоставлять себя гостям. И поэтому немного плеснул и себе.

— Вы сами не пьете? — понял гость.

— Когда работаю, вообще не пью.

— А когда не работаете?

— Тоже не очень. Мешает сосредотачиваться.

— И наверно, не курите. Не вижу пепельницы.

— Не курю. Даже не пробовал никогда в жизни. Сейчас принесу пепельницу, — сказал Дронго.

Он никогда не разрешал курить дома. Но он почувствовал, что у Мохова произошло нечто ужасное. Принес пепельницу и положил на столик. Гость залпом выпил виски и достал пачку сигарет. Закурил. Дронго терпеливо ждал.

— У меня убили жену, — наконец произнес Мохов.

Дронго не сказал ни слова. Бывают моменты, когда лучше промолчать.

— Убили в нашем доме на Рублевке, — продолжал гость, — это произошло примерно три недели назад. Я сделал все, чтобы эта история не попала в газеты и на телевидение. Но журналисты все равно что-то пронюхали и написали…

Дронго понимающе кивнул.

— Идет следствие, — продолжал Мохов, — прошло уже три недели. Но пока никаких результатов. Меня уверяют, что подключили лучших специалистов. Я добрался до самого верха. Звонил даже министру внутренних дел. Руководителю следственного комитета.

Но пока все безрезультатно… Кто-то сумел влезть в мой дом и задушить мою жену.

— В доме были люди кроме вашей супруги?

— Несколько человек. Их уже допрашивали по нескольку раз, даже проверяли на этом, «детекторе лжи», так называют полиграф. Никаких результатов.

— И вы решили обратиться ко мне?

— Не только поэтому, — выдавил Мохов. — Все еще хуже, чем могло было быть. Наш сын стал невольным свидетелем убийства своей матери. Он ребенок. Ему нет даже четырнадцать лет. Можете себе представить, как на него это подействовало. Он нашел ее первым. Теперь он в ужасном состоянии. Говорят, что у него шок. Таким образом, этот убийца отнял у меня сразу двоих. Супругу и сына…

— Понимаю…

— Не понимаете, — резко оборвал его гость. С силой потушил сигарету. Достал другую. Сжал зубы. — Не понимаете, — упрямо повторил он, — и никто не может понять. Я не думал, что меня настигнет такая… такая участь.

— Соболезную, — тихо произнес Дронго.

— Можете налить мне еще виски? — попросил Мохов.

Дронго взял бутылку. Налил. Гость снова залпом выпил. Он не пьянел. Он зверел. Было видно, как он тяжело дышит.

— Я хочу, чтобы вы осознали нашу трагедию, — сказал Борис Алексеевич. — Мне сообщали, что вы лучший специалист в мире по расследованиям самых запутанных преступлений. Поэтому я прилетел к вам в Баку. Назовите мне любую цену. Сто тысяч, двести, пятьсот тысяч, миллион. Я хочу, чтобы вы нашли убийцу. И указали мне на него. Не выдавая его следственным органам. Вы меня понимаете?

— А вы понимаете, что меня могут посадить за подобные действия в вашей стране?

— Никто вас не посадит. Я все уточнил. Я оформлю вас как своего помощника, и вы мне помогаете по работе. Согласно двусторонним соглашениям между нашими странами вы можете работать в Москве. Я готов оформить все необходимые документы. Наш друг может подтвердить, — показал он на вице-премьера. Тот согласно кивнул.

— И потом найти и выдать убийцу для вашей вендетты? — уточнил Дронго.

— Да, — громко ответил Мохов, — и только в этом случае я готов с вами работать. Мне нужен этот убийца. Я вырежу ему глаза, отрежу ему уши, забью его до смерти. Я хочу найти этого подонка.

— Успокойтесь, я не совсем понимаю, что у вас там произошло. Насколько я помню, все дома на Рублевке и вокруг оборудованы видеокамерами. У вас там своя охрана. Неужели ничего не нашли?

— В том-то всё и дело. У нас на доме тоже стояли видеокамеры. Никаких посторонних.

— Но вы сказали, что кого-то допрашивали. Значит, было много людей?

— Да. Моя дочь от первого брака Кристина. Она как раз в ту ночь оставалась у нас. Потом наша кухарка Рухсара. Ей уже под пятьдесят. Наша горничная Амалия и мой секретарь Диана… В этот момент меня не было дома. Я был на встрече.

— Простите. Что делала секретарь в вашем доме?

— Готовила документы. Водитель ждал, когда она ему их передаст.

— Это, видимо, второй водитель?

— Почему вы так решили?

— Наверно, первый был с вами, а она приехала со вторым.

— Да, все правильно.