Ночной кастинг - Валентина Владимировна Гасс Страница 2

— Для легальности. И потом, разве ты не смотрела «Гладиатора» Ридли Скотта с Расселом Кроу? Вот размах так размах!

— Нет, шефу, конечно, виднее…

— Чифу, — поправил Марчелло.

— Ну да, Чифу… Слушай, а такое может сработать. Получается типа кастинга, да?

— Марго, за что я тебя и ценю. Ты схватываешь всё на лету. Вначале мы хотели озаглавить мероприятие «Римскими каникулами», но, ты же понимаешь, такой фильм уже есть. Одри Хепбёрн, Грегори Пек… Кажется, 1953-й…

— Не дави на меня своим кинематографическим интеллектом, — предупредила Марго.

— И не думал. Поэтому остановились на названии «Римская пицца». Кстати, именно я это название и предложил. — Марчелло довольно ткнул себя пальцем в грудь.

— Почему пицца?

— Три основных ингредиента. Специи по вкусу. А в итоге — огонь-еда.

Марго некоторое время молчала, прокручивая в голове варианты достижения результата.

— Не люблю виски, — тем временем снова сказал гость, подхватил бутылку, налил себе на два пальца в бокал и выпил.

— Да… — протянула задумчиво Марго. — Огонь так огонь. Главное, чтобы то пламя нам крылышки не подпалило.

Глава 1

Катаклизм

Элис хмыкнула.

— Да ну нет, — сказала она самой себе вслух. — Только не со мной. Только не со мной!

Девушка стояла перед распахнутыми стенками платяного шкафа в растерянности. Последние минуты она перебирала свои наряды, стремясь выбрать что-то для сегодняшней встречи. И — о ужас! — не смогла этого сделать. Все до единого наряда выглядели или непрезентабельно, или по-идиотски инфантильно, или по-старушечьи. О золотой середине речи не шло.

Тогда Элис и схватила разочарованный ступор; в её мозгу загорелись яркими лампами те самые слова, которые она ещё полгода назад и представить себе не могла.

МНЕ — НЕЧЕГО — НАДЕТЬ.

Эля всегда была уверена, что такая фраза — удел безмозглых капризных красоток, занимающихся по жизни ерундой, а не вдумчивых и достойных девушек-фрилансерш, но… Получите и распишитесь!

— Вот гадство! — в сердцах воскликнула Элис и с силой захлопнула дверцы.

«Что, мне опять в замызганных джинсах на деловые переговоры идти? — одновременно с отчаянием и негодованием подумала Эля. — Дожила, блин, до двадцать восьми лет! А может, у Бьянки занять? Да только у этой коровы всё на три размера больше! Кроме лифчика, который, наоборот, на те же три размера меньше…»

Элис вернулась к своему рабочему месту за ноутом. Села, стала открывать какие-то сайты со шмотками на заказ, быстро в них запуталась и зло свернула все вкладки.

«У меня и туфель нормальных нет. И помады. И теней. И причёска опять паклями», — думала она, окончательно себя растаптывая.

«И ты не можешь догадаться, как выйти из такой позорной ситуации? — спросил её ехидный внутренний голос, который просто обожал её доставать и бесить. — Тебе тогда надо на курсы в школу особо одарённых записаться…»

«А действительно, — мелькнуло у Эли. — Я же только что заказ сдала крупный, немного денежек получила. Почему бы не поступить как нормальная женщина и не спустить их одним махом?»

Приняв такое нетривиальное для её образа жизни решение, Элис принялась действовать. Встреча с клиентом только вечером, у неё ещё куча времени!

Она натянула видавшие виды джинсы, напялила футболку с застиранным Винни-Пухом на груди и прикрыла всё это непотребство кофточкой, заодно и слегка замаскировав свой внушительный бюст. Быстро причесалась перед зеркалом — ещё совсем недавно она носила хаер-ирокез, но теперь, отдавая дань взрослению, перешла на более прагматичное каре; напялила раздолбанные кроссовки и выскочила из своей законно полученной однушки на краю Города.

Чтобы добраться до торговой аллеи, следовало пересечь по диагонали пару кварталов. Сейчас Эля шла через заросший парк, который когда-то числился основным, а сейчас, после того как в центре возвели новый современный развлекательный комплекс, превратился в доживающий свои годы — запасной.

Стоял благодатный и тёплый летний денёк; люди с удовольствием спешили навстречу ей и по своим делам. Эля, опять же неожиданно для себя, обращала внимание на женщин, что встречались ей по пути. На спешащих куда-то в одиночестве, на тех, кто дефилировал с кавалером, на мамаш с колясками, на безалаберных студенток, сбившихся в стайки. И все они — почти все — представлялись ей именно что женственными. Разумеется, не каждая из них выглядела сногсшибательной красоткой. Но даже в дурнушках Эля различала то самое женское обаяние, которое выделяет и обозначает пресловутый слабый пол. Девочки, попавшие в поле её внимания, были стильно накрашены, женщины — ухожены и модно одеты. Глаза у некоторых представительниц её «стаи» блестели и горели, отражая лучи сверкающего в чистом небе солнца.

Эля замечала то, на что никогда бы не обратила внимания раньше. На стильные туфли-лодочки вон той тридцатилетней стройной леди. На красивую причёску молодой мамочки, ведущей за ручку бутуза-карапуза. На безупречный макияж высокой бизнес-леди, идущей рядом со своим импозантным попутчиком.

Элис смотрела на это и всё сильнее втягивала голову в плечи, начиная сутулиться. Она представлялась себе какой-то белой вороной. Нелепой и жалкой пародией на девушку. К счастью, никто из встречных не обращал на неё специального внимания, что ещё больше Элю уничижало. Она, получается, вообще для всех пустое место?!

Такие странные рефлексии появились у неё не так давно.

До громкого дела госпожи фон дер Ляйн[1]. Эля и думать не думала о каких-то там женских переживаниях. Одевалась в кислотно-неформальные балахоны, фиксировала себе лаком воинственный ирокез на голове, вставляла в ухо кольцо, которому позавидовал бы прожжённый пират, и в таком виде коммуницировала с обществом, на которое, по большому счёту, ей было наплевать. Её б воля, она вовсе не покидала бы дом; всё, что надо, — ноутбук и связь с миром посредством сети Интернет — имелось у неё в наличии. Крохотную свою квартирку Элис получила от государства, как сирота. До совершеннолетия девушка воспитывалась в детдоме.

Точно неизвестно, что сбило её «настройки». Может быть, удивительные приключения, которые свалились на неё вместе с новой «работёнкой» в деревне Кочки, а может, и просто пришло время. Она постоянно отставала от сверстниц по жизни. Когда её однокашницы уже