Искатель, 1998 №5 - Даниэль Мусеевич Клугер Страница 19

— Старый школьный друг, — сказал Зеев (он же — Владимир) об оскорбленном вице-консуле. — Договоримся, я думаю.

— Сколько? — мрачно спросил Ротштейн.

— Пятнадцать тысяч.

— Долларов? — уточнил на всякий случай Ицик.

— Шекелей, — невозмутимо ответил Баренбойм.

— Сколько?! — еще не веря своим ушам переспросил Ицик.

— Пятнадцать тысяч шекелей, — повторил Баренбойм смехотворную (по сравнению с тремя сотнями тысяч) сумму. И слово свое сдержал. Консульство больше не беспокоило ни МИД, ни газету.

Ицик, радостный словно хасид, дождавшийся прихода маши-аха, простил автора, взяв с него слово больше не писать о русской мафии. А если и писать, так в том смысле, что в Израиле ее нет и быть не может.

Розовски узнал об этой истории от самого Баренбойма, когда тот обмывал счастливое окончание комбинации вместе со своими школьными друзьями — Михаилом Коганом и оклеветанным вице-консулом. Он почему-то решил, что удобнее всего это сделать у Натаниэля, когда Сарра Розовски в очередной раз отправилась навещать родственников. Будучи первым клиентом частного детектива Натаниэля Розовски (и одновременно — последним пострадавшим, с которым пришлось иметь дело полицейскому офицеру Натаниэлю Розовски), он считал, что имеет некие особые права на личное расположение последнего. В принципе, Натаниэль ничего против не имел — хотя бы потому, что шумный Баренбойм иногда становился неоценимым источником информации. Так вот, от неожиданных гостей Натаниэль и узнал некоторые любопытные детали происшедшего. Например, что гениальный план — потрясти чересчур прижимистого Ицика Ротштейна — родился в буйной голове непоседливого Баренбойма, когда он в очередной раз читал о невероятных суммах штрафов за клевету и диффамацию в печати.

Так что, говоря о постоянной и устойчивой связи Зеева Баренбойма с русскоязычной периодической прессой, Розовски не погрешил против истины.

— Привет, Зеев, это Розовски.

— Натаниэль? Привет, как дела?

— Замечательно, а у тебя?

— Полный порядок, — жизнерадостно сообщил Баренбойм. — Видел сегодня твою маму, она сказала, что ты все еще не женился. По-моему, она очень из-за этого переживает.

— Больше она тебе ничего не рассказывала? — поинтересовался Натаниэль настороженно.

— Нет, не успела. А в чем дело?

Натаниэль вздохнул чуть свободнее.

— Понятно. Нет, она не переживает. Это она так пошутила, Зеев, не обращай внимания. На самом деле она очень довольна, что я не женат. Целыми днями дома, ей не так скучно.

— Да? — разочарованно сказал Баренбойм. — Как же… А я думал… Я ей сказал, что есть приличная…

— …женщина, — закончил Розовски. — С высшим образованием. Обеспеченная. Разведенная. Твоя соседка. Скажи, Зеев, только честно — ты что, открыл брачную контору?

— Почему? — Баренбойм говорил немного растерянно. — Просто знакомая.

— Ах да, извини. У нас матримониальные дела — не бизнес, а потребность души… — Розовски вздохнул. Маркин, слушавший разговор с большим интересом, согласно кивнул. — Послушай, — сказал Натаниэль. — Мне нужна твоя помощь.

— А в чем дело? — осторожно спросил Баренбойм. — Что-то случилось?

— Ничего серьезного, что это ты такой подозрительный? Просто ищу одного человека. Думаю обратиться к твоему другу. Как его… Михаил Коган, кажется?

— Миша? — настороженность в голосе Баренбойма усилилась. — Он что, натворил что-нибудь? Не может быть, он же приличный человек… — тут он осекся, вспомнив, видимо, прошлогоднюю историю.

— Конечно, приличный, иначе я бы и не спрашивал, — подтвердил Розовски. — Так что? Он все еще работает в «Ежедневной почте»?

— Работает, а что?

— Хочу с ним повидаться. Нужна консультация специалиста. — Натаниэль очень любил произносить подобные фразы. Ничего особенного не выражая, они тем не менее создавали у собеседника ощущение серьезности разговора и добавляли ему самоуважения. Вот и сейчас в голосе Баренбойма появились деловые интонации.

— Думаю, можно устроить, — сказал он. — Когда?

— Завтра с утра.

— Пожалуйста, — сказал Баренбойм. — Я ему могу позвонить прямо сейчас и предупредить. Во сколько ты будешь?

— В десять.

— Значит, в десять.

— Ты перезвонишь?

— Зачем? Он мне не откажет. Не волнуйся, можешь смело идти завтра.

— Если бы ты еще объяснил, куда, — сказал Натаниэль. — В газете только почтовый адрес. И телефон.

— Это понятно, — Баренбойм хмыкнул. — Если бы они давали адрес, представляешь, сколько наших бывших сограждан толклись бы там день и ночь?

— Представляю. Так где они находятся?

— Дай сообразить… Значит, так: улицу Швуот знаешь?

— Знаю.

— Там есть высокий дом на углу. Похож на старую фабрику. Номер 29. На втором этаже они и сидят. Найдешь?

— Найду. Спасибо, Зеев, — Розовски положил трубку.

— Что ты хочешь узнать в газете? — спросил Маркин.

— Да так… — ответил Натаниэль. — Хочу, чтобы Коган познакомил меня с астрологом, который дает столь точные прогнозы.

Маркин сел в кресло, которое недавно занимал инспектор Алон.

— Ты что, всерьез думаешь, что гороскопы имеют в этой истории большое значение?

— Почему бы и нет? — Розовски похлопал ладонью по пачке газет. — Если для человека, попавшего в переплет, какая-то деталь имеет значение, эта деталь и для тебя должна быть реальной и важной. Для нашей клиентки астрологический прогноз имел решающее значение. По ее утверждению — а у меня пока нет оснований ей не верить, — именно гороскоп, обещавший романтическую встречу, и оказался причиной ее появления на месте преступления.

— Это я уже слышал, — Маркин недоверчиво покрутил головой. — Вот уж не думал, что ты воспримешь это всерьез.

— Представь себе… — Натаниэль заглянул в пачку сигарет, выудил последнюю. — Любая реальность является таковой лишь в том случае, если кто-то в нее верит. В данном случае Головлева верит в точность астрологических прогнозов. Следовательно, сия точность — реальный фактор.

— Погоди, — Маркин озадаченно нахмурился. — Но ведь прогноз оказался ошибочным! Вместо романтичного приключения произошло убийство.

— Вот! — Натаниэль поднял указательный палец. — Теперь понимаешь? Все прогнозы сбывались, а этот дал грубейший сбой. Следовательно, мы просто обязаны познакомиться с автором. И предъявить ему рекламацию. В смысле: как же так, господин астролог? Что это с вами стряслось?

После этих слов он неторопливо закурил и выпустил в потолок струю серовато-лилового дыма.

Маркин с интересом следил за рассеивающимся облаком.

— Теперь понятно, — сказал он. — Ты прав. Ну а я? Что должен буду делать я?

— Ты? — Натаниэль нахмурился. — Ты должен собрать мне сведения об убитом. О Шломо Мееровиче. Все, что возможно. О нем, о его жене, о его соседях, о его работе. Привычки. Образ жизни. Короче — все.

— Ясно. А что-нибудь тебе известно?

— Только то, что он репатриировался в Израиль около десяти лет назад, что его жену зовут Далия Меерович и что в настоящее время она путешествует по Европе. И, естественно, что он был убит в прошлое воскресенье в собственной квартире. Вот адрес. — Натаниэль черкнул несколько слов на листке бумаги. — Есть