Сирени горький аромат - Татьяна Аксинина Страница 19

– А она не сама утонула?

– Нет, есть признаки, что ей помогли. Следы борьбы на теле.

Я жадно допиваю воду и пытаюсь осмыслить это жуткое происшествие. «Это не грабители. Ключ торчал в замке снаружи, а никто в дом не входил. Её убили прямо в бассейне, вот в этой самой воде, где я мечтала освежиться…» В ушах появляется звон, окружающее расплывается в тумане, сквозь него пробивается слабый голос.

– Даша, что с вами? – адвокат Григорий Григорьевич трясет мою руку, а когда я фокусирую взгляд на его лице, начинает успокаивать меня.

– Вам совершенно не о чем беспокоиться. Антон Борисович сказал, что организует вашу охрану.

– Господи! За что её убили?

– Наверное, у преступников были свои счеты с ней, я слышал, что обсуждалась версия похищения. Отсюда – борьба, оставившая следы на теле. Сначала даже подумали, что она сама оступилась на краю бассейна и ударилась головой. Думаю, мотив кроется в прошлом самой покойной. Но к вам, Даша, это не имеет никакого отношения. Сюда уже вызван новый сторож. А завтра прибудет охранник-водитель. Мне побыть с вами пока?

– Нет, я сейчас уеду по делам. Ненадолго. В город – и сразу обратно. С меня же не взяли никакую подписку. «Не останусь здесь ни за какие коврижки!»

– Конечно-конечно. Но, пожалуйста, не выключайте телефон. Антон Борисович волнуется, когда с вами нет связи.

Машину ставлю в нашем дворе сразу у подъезда Ксюши. Надеюсь, она дома, как обещала. Мне надо столько ей рассказать! Но сначала бегу к себе за тряпками. Ступеньки лестницы в строительной пыли, наша крутая дверь настежь, в прихожей мешки, банки, палки. Строители чем-то стучат в дальней комнате, но мне некогда смотреть. Ещё Марина прицепится со своими уточнениями. Я иду прямо в ванную, где сложены коробки с вещами, хорошо, что подписала всё маркером. Мне надо взять смену белья, кофтенку, халат, тапки… Роюсь в разных коробках, складываю вещички в пакет. Шум стихает, топочут тяжелые шаги. Работяги пошли на перекур? Нет, не все. У самой двери слышу мужской голос. Разговор по телефону. У меня просто кровь застыла в жилах. «Нет, шеф, ничего не нашли. Каждую книжку перелистали, каждую половицу подняли». Опять шум в ушах, я боюсь упасть в обморок и брякнуть чем-нибудь. Топот ног, скрежет ключа в замке, тишина. Как я вышла из двери, как бежала до квартиры Ксюши, плохо помню. Прибежала с сумкой, пакетом вещей и своими ключами в руке.

Ксюша с порога начала делиться впечатлениями: «Ты не представляешь, Даша, какое это счастья – ванна с горячей водой!…» Но я не слушала её.

– Там… у меня… ремонт… что-то искали…, – задыхаясь, выпалила я.

Подруга поила меня валерьянкой и слушала, раскрыв рот. «Да ты что! Не может быть! Какой ужас!»

– А кто этот шеф?

– Де не знаю я, по имени не назвал.

– А что именно они искали, он не упоминал?

– Нет. Но что-то небольшое и плоское, что в книжке могло лежать.

– Лист бумаги? Завещание бабушки? Компрометирующее письмо? Карта клада? Пакет с героином?

Я застонала.

– Ксюха, что ты несешь! Какой клад, какой героин? Ты же знала бабушку.

– Знала. И тебя знала. А теперь не могу никак въехать, с чего ты затеяла огромный ремонт, где взяла на него деньги, если нет ни клада, ни наркотиков. И, кстати, где ты сейчас живешь?

– В доме отца…

–???

– Мне так много надо тебе рассказать! Ты только меня не перебивай!

Перескакивая с пятого на десятое, излагаю Ксюше события последних дней. Ксюша то вскакивает, пробегает кружок по комнате, то снова садится. Она обещала не перебивать, но возгласы то и дело срываются с её губ.

«Он жив, вот здорово!»

«С тобой и с мамой на фотографии? – дай посмотреть! Точно, не врет!»

«Целый дом и бассейн – с ума сойти!»

«Никиту Чернова на дороге встретила?»

«Он – убийца Жаклин, не может быть!»

«А ты его – в машину, совсем чокнутая!»

«Какой ещё дом, в каком ещё Журавлёво?»

«Эта женщина вернула пятисотку – никогда бы не подумала».

«Мало им Жаклин, ещё и экономку убили!»

«Но это же не ты, надеюсь?»

Я совершенно выдохлась, в горле у меня пересохло. Налила себе чаю без валерьянки. Ксюша молчала, переваривала мою информацию, я будто слышала скрип шестеренок в её голове.

– А как тебя эти «кладоискатели» не заметили?

– Я в ванной была.

– Мылась?!

– Де нет же, там сложены коробки с вещами. Мне же надо бельё, кофточку, халат…

«Халат! Вот почему эти вопросы про халат, она была в воде в халате. Почему она была в моем халате? Это ясно, она, наверное, часто пользовалась бассейном и халатами, когда хозяев нет дома. Купалась, сидела в шезлонге, мечтала о красивой жизни… Брюнетка, худенькая, она сзади похожа на меня!»

– Ксюша, это меня хотели убить! Или похитить!

Ксюша выпила валерьянки сама и потребовала объяснений. Она согласилась со мной, что это вполне возможно.

– Осталось понять, кто?

– Как ни крути, отец затеял этот ремонт, я его не просила. И у него – криминальное прошлое, наверное, и связи остались. Он все организовал, может, он и есть этот «шеф»?

– Брось на отца наговаривать, Дашка. Это – только домыслы. Факты есть?

– Нет. Но у меня было плохое предчувствие, мне в том доме все время было не по себе. И не нужна ему никакая потерянная дочка, а надо только что-то маленькое, что могло быть в бабушкиной квартире.

– Номер счета в швейцарском банке, – Ксюшина фантазия снова заработала. – Бумажка с паролем к ячейке с драгоценностями. Банкнота в миллион долларов.

– Хватит гадать! Думай, что мне делать?

– Надо ехать на вокзал и купить два телефона с новыми «симками», чтобы мы могли связываться друг с другом, а больше никто не знал, – Ксюша излучает энергию, её хандру как рукой сняло. – Пусть мы не знаем причины, не знаем точно, кто этот «шеф», но тебе надо быть осторожной.

– Мы не знаем причины, – что-то зашевелилось в мозгу. – О! Адвокат сказал сегодня, что мотив кроется в прошлом. Что-то было в моем прошлом, чего я не знаю. И никто мне не говорит всей правды про то, как погибла моя мама.

– Вся эта история была так давно. Вот бы газеты старые полистать, но где найти такой хлам?

– Ксения! Какой хлам, какие тебе газеты нужны? Мы же с тобой не в каменном веке! Бабушка рассказывала, как она подрабатывала студенткой в городской библиотеке. Знаешь, что она делала? Переводила старые газеты