Убийство на Острове-тюрьме - Ши Чэнь Страница 17

– Что она натворила? И почему ты называешь ее Невестой? Это потому что она любит носить свадебное платье?

Я замечаю, что, когда не затрагивается личный опыт Е Пин, ход ее мыслей становится необычайно ясным и логичным. Нравственных дилемм у нее тоже не возникает. Но стоит только упомянуть ее ребенка, как все рушится к чертям.

– Эту шалаву зовут Сы Хунъянь. Говорят, что она чокнутая нимфоманка. Только и делает, что днями напролет думает, где бы добыть себе мужика. А еще говорят, она прикончила всех тех, кто с ней спал. Причина проста: те мужики просто хотели ее трахнуть, а жениться на ней не собирались, а эта сука день и ночь талдычит про свадьбу, – кривится Е Пин.

Я знаю, что такое нимфомания, и этому заболеванию есть физическое объяснение: оно вызывается сбоем гормональных секреций в организме. У мужчин различные формы сексуальных девиаций встречаются чаще, чем у женщин. Больные часто не могут обуздать свои желания, и ради сексуального удовлетворения они готовы пойти на все, даже на преступление.

– Прикончила из-за свадьбы? – спрашиваю я.

– Не удивляйся, Алиса, ты многое позабыла. В лечебнице «Наньмин» полно чудиков! Видишь этого человека? Мужчина, одетый в белый халат, прямо как у доктора У. Его зовут Юй Цзиньлун, но мы называем его Сагава. Он тоже некогда был врачом, но во время операции он не смог устоять и съел печень своего несчастного пациента! Конечно, по прошествии времени его поймали. Но он успел съесть очень много человеческой печени!

Я вижу человека, подходящего под описание Е Пин. Это интеллигентный, похожий на настоящего джентльмена мужчина средних лет. Он как раз что-то обсуждает с седым стариком. Старик выглядит нормально, по нему вообще нельзя сказать, что он псих.

Словно прочитав мои мысли, Е Пин добавляет:

– Когда Сагава не голоден, он ничем не отличается от обычного человека. Но я советую тебе поменьше ему надоедать. Кто знает, когда он проголодается в следующий раз? Мы же для него ничем не отличаемся от жареной курочки.

Каннибализм. Да еще и пристрастие к печени.

– А кто с ним разговаривает?

– Седой старик? Его зовут Профессор, он такой душка! Очень славный дедушка. Если у тебя будут какие-нибудь проблемы, он непременно поможет. Чуть не забыла, его настоящее имя – Хуан Вэньчжэн. Раньше он слыл известным интеллектуалом. Директор тоже его уважает. Он предложил столько всего хорошего для больницы!

– И?

– Что «и»? – озадаченно смотрит на меня Е Пин.

– Ты назвала его славным дедушкой, хорошим человеком, но, насколько мне известно, все пациенты здесь – преступники, включая нас с тобой. Мы ведь тоже сидим тут не просто так, верно?

– Нас ложно обвинили! – повышает голос Е Пин.

На нас начинают оборачиваться люди. Кажется, мои слова ее взбудоражили. Сейчас я вынуждена ее успокоить:

– Да, конечно! Нас ложно обвинили, это верно!

Услышав, что я сказала, Е Пин значительно смягчает выражение лица.

– Думаю, и с Профессором не так все просто. Может быть, его тоже несправедливо обвинили? Прямо как нас?

Е Пин наклоняет голову и задумывается:

– Алиса, ты права, Профессор не так уж прост. Большую часть времени он очень милый, прямо как добрый старший товарищ, но иногда…

«В нем просыпается убийца!» – мысленно кричу я.

Е Пин не стала продолжать. Но в целом я все поняла. Люди здесь – преступники с психическими расстройствами. Профессор обычно спокоен и миролюбив, но иногда крайне опасен. Либо маниакальное расстройство, либо раздвоение личности. Что же до того, когда он здесь появился, Е Пин ничего не знает. В больнице его считают давним пациентом. Директор одобряет любую его просьбу, за исключением случаев, когда Профессор не в себе.

Кого здесь только нет. Все изгнанники общества собрались на этом острове.

– Алиса! Ты здесь! – кто-то окликает меня сзади.

Это парень в доспехах рыцаря. Интересно, откуда он их взял. Из-за толстой брони я не могу разглядеть его телосложение. Но, судя по форме лица, обрамленной краями шлема, он высокий и худощавый.

– Здравствуйте, – я вежливо киваю ему. – А вы…

– Я же Дон Кихот! Что такое? Что-то произошло?

Судя по тому, как он со мной разговаривает, парень явно хорошо меня знает. Похоже, мы с ним ладим.

– Дон Кихот, – говорит Е Пин. – Тут все его так зовут. Он сумасшедший. Раньше все твердил о спасении мира, а потом заколол родную мать копьем! Вот уж герой нашелся!

– Мамаша, да не делал я этого! Сколько еще раз повторять?! – Дон Кихот повышает голос на Е Пин.

Тут перед моими глазами предстает странное зрелище. На плече у Дон Кихота сидит голубь в крапинку! У этого маленького красавца чудесное обтекаемое тельце, красивый выгиб хребта. Он наклоняет голову и искоса смотрит на меня глазами цвета белого песка. Позже я узнаю, что этот вид голубей именуется голубем Янсcенов. Это чистокровная бельгийская порода гоночных голубей. Когда я осторожно протягиваю к нему руку, голубь встревоживается, взмахивает крыльями и улетает.

– Санчо всегда такой застенчивый! Всех боится, кроме меня.

Дон Кихот выглядит таким гордым, когда говорит это.

– Санчо? Его так зовут?

– Да, так его прозвали. Санчо – моя правая рука! Когда я покину этот богом забытый остров, Санчо вместе со мной отправится вершить великие дела. Помни, Алиса! Придет время, и ты обомлеешь! – Дон Кихот подмигивает Е Пин. – И ты, Мамаша, тоже!

Е Пин безразлично фыркает и поворачивается к нему спиной.

Внезапно у порога игровой комнаты начинается какое-то волнение. До меня доносятся отголоски брани. Пациенты быстро отступают к стенам, словно в страхе перед чем-то. Центр игровой комнаты в одно мгновение пустеет. Я поворачиваюсь к Дон Кихоту и замечаю, что он бледнеет на глазах и начинает дрожать всем телом, от чего у него дребезжат латы.

Интересно, чего они так боятся?

2

– Эй, отрыжка общества! Свободное время кончилось, живо разбегайтесь по своим конурам!

Человек, вошедший в комнату, строен, с глазами, похожими на две зеленые фасолины на длинном узком лице, которое светится мрачным светом. Лицо у него белое, с румянцем. Он напоминает ободранную крысу. Мужчина одет в форму охранника, он расхаживает взад-вперед по центру комнаты с дубинкой в руке, постоянно постукивая ею по ладони другой руки. Вокруг тишина, все молчат, на их лицах написан страх. Особенно у Дон Кихота, я даже чувствую, как он дрожит в своих доспехах. Е Пин тоже дрожит, не смея