Дурная кровь - Дженнифер Линн Барнс Страница 16

– Тебе всегда нравилось указывать мне, о чем думать, а о чем нет, – тихо сказал Майкл. – Я определенно не мог считать, что ты хотел сбросить меня с лестницы, или что ты и правда собирался сломать мне руку, или что ты специально удерживал меня под водой в ванной. И правда, за кого это я тебя принимаю?

Тэтчер не отреагировал ни на одно из обвинений Майкла. Он будто их даже не слышал.

– Ты и правда думаешь, что я убил Селин? Похитил ее? Что я причинил бы ей какой-то вред?

Я ощутила, как мне хочется поверить ему, хотя я и знала, что он способен на насилие. Вот какой властью над людьми обладал Тэтчер Таунсенд. Вот как убедительны были эмоции, которые выражали его голос и его лицо.

– Так, что ли, Майкл? – настойчиво повторил Тэтчер. – Думаешь, я как-то связан с ее исчезновением?

– Думаю, ты ее трахал.

Тэтчер открыл рот, чтобы ответить, но Майкл продолжал:

– Думаю, тебе надоело ее трахать. Думаю, ты заглянул к ней в день, когда она исчезла. Думаю, ты ей угрожал. Скажи, что я ошибаюсь.

– Ты ошибаешься, – сказал Тэтчер без тени сомнения. Я посмотрела на Лию, но она ничем не намекала, что это может быть ложь.

Майкл сделал еще один шаг вперед. Хотя я не могла различить ни тени гнева на лице Тэтчера Таунсенда, интуиция подсказывала, что Майкл видит, как он наблюдает за яростью, нарастающей в его отце, – из-за обвинения, из-за того, что эти слова произнес его собственный сын, из-за того, как он вывалил семейное грязное белье перед чужаками, замарав репутацию Таунсендов.

– Не говори мне, что ты слишком порядочный, слишком утонченный, чтобы спать с дочерью делового партнера. – У Майкла была специфическая реакция на ярость. Он всегда подбрасывал дров в огонь. Тэтчер Таунсенд видел себя основателем династии, человеком, который не уступает никому и никогда. Ему нужно было видеть себя таким. И Майкл точно знал, чем заплатит, если попытается это отнять.

– Можно забрать мальчишку из трущоб, – небрежно сказал он отцу, – но нельзя забрать трущобы из мужчины.

В лице Таунсенда не было ни малейшего намека, никаких признаков. Он не сжимал кулаки. Он не издал ни звука. Но в одну секунду Майкл стоял перед своим отцом, а в следующую послышался удар и Майкл уже лежал на полу.

Тэтчер отвесил ему оплеуху. Ты ударил его достаточно сильно, чтобы он упал и остался лежать. Но ты уже мысленно переписываешь историю. Ты не выходил из себя. Ты не терял контроля. Ты победил. Ты всегда побеждаешь.

Дин встал между Майклом и его отцом, а Лия наклонилась, чтобы проверить, что с Майклом.

Тэтчер Таунсенд пошел налить себе еще выпить.

– Рад видеть вас у себя дома, – сказал он, выходя из комнаты. – И сообщите мне, если вам понадобится какая-то помощь.

Глава 15

Одно дело – знать, что отец Майкла агрессивен, а другое – увидеть это своими глазами.

– Не знаю, как вы, – сказал Майкл, поднимаясь на ноги и вытирая кровь с губы тыльной стороной ладони, – но я считаю, что все прошло хорошо.

Небрежный тон Майкла почти вывел меня из равновесия. Я знала, что моя жалость ему не нужна. И моя ярость тоже. И что бы я ни чувствовала, он это увидит.

– Хорошо? – повторил Дин. – Ты считаешь, что это прошло хорошо?

Майкл пожал плечами:

– В частности, тот факт, что я представил тебя своему отцу как моего хорошего друга Барфа, будет вечно жить в моей памяти.

Это не имеет значения, если не позволишь этому иметь значение. Мне было больно за Майкла, за мальчика, каким он был, за то, что ему пришлось расти в этом доме.

– Ты в порядке? – спросил Майкл у Слоан.

Она стояла рядом со мной, совершенно неподвижно, быстро дыша, бледная. Она думает об Аароне. Думает о том, что только что случилось с Майклом. О своем отце. О его отце.

Слоан сделала три крошечных неуверенных шага, а потом бросилась к Майклу и обняла его за шею так крепко, что мне показалось, будто она никогда его не отпустит.

Мой телефон зазвонил. Глядя на Слоан, обхватившую Майкла, я взяла трубку.

– Прошло совсем не хорошо. – Слова, которыми меня поприветствовала агент Стерлинг, напомнили мне, что видео и аудио транслировались ей. – Не стану спрашивать, в порядке ли Майкл, и не стану говорить, что вас предупреждала. Но я сообщу вам, что Бриггс с нетерпением ждет момента, когда Тэтчера Таунсенда притянут за рукоприкладство.

Я включила громкую связь.

– Вся группа слышит, – сообщила я Стерлинг.

На мгновение мне показалось, что она сейчас повторит свои слова об отце Майкла, но она, наверное, решила, что Майкл ее за это не поблагодарит.

– Что мы узнали? – спросила она вместо этого.

– Когда Тэтчер сказал, что Майкл ошибается, он не врал. – Лия прислонилась к огромному пианино, скрестив ноги. – Но я не могу сказать, имел ли он в виду, что Майкл ошибается во всем или в какой-то части.

Я мысленно повторила слова Майкла. Думаю, ты ее трахал. Думаю, ты заглянул к ней в день, когда она исчезла. Думаю, ты ей угрожал. Я попыталась переключиться на точку зрения Тэтчера, но вместо этого обнаружила, что смотрю глазами Майкла. Ты обвинил его, что он с ней спит. Обвинил, что он ей угрожает. Ты не говорил, что он ее похитил. Не говорил, что он вломился в ее студию или разгромил ее в припадке ярости.

– Что-то еще? – Голос агента Стерлинг отвлек меня от мыслей, но, пока Лия сообщала ей о единственной значимой лжи, которую она обнаружила, – слова Тэтчера, будто Реми один из его близких друзей, – мои мысли снова обратились к психологическому портрету Майкла.

Ты не стал с порога размахивать кулаками. Ты не выходил из себя. Ты сказал, что все прошло хорошо. Я проследила эти факты до их логического завершения: Майкл не верил, что отец причинил Селин какой-то физический ущерб. Иначе ты бы ударил в ответ.

Я посмотрела на Майкла – на проступавший на лице синяк, на то, как он стоял, как слегка отклонился от Лии.

Когда Лия требовала от тебя ответа в комнате Селин, ты сказал то, что гарантированно заставило бы ее сбежать. А когда я открыла рот, чтобы продолжить разговор…

Майкл изо всех сил