Кофе и полынь - Софья Валерьевна Ролдугина Страница 15

Мне сделалось дурно. Я отвернулась и поспешила вслед за леди Уоррингтон, но всё равно слышала, с каждым шагом неразборчивей:

— Мёртв! Вот так досада! Да, мёртв… Досадно!

Постепенно голос стих.

Я провела там ещё около часа или двух, но ничего нового о клубе не услышала. Зато увидела наконец дворецкого, пусть и мельком. Мы с леди Чиртон шли уже к выходу, когда на лестнице услышала вдруг:

— И, мистер Гибсон, насчёт юбок. Кто б их ни взял, он, поверьте, не сознается…

Говорила служанка — двумя пролётами выше. Саму её, маленькую и скромную, было почти не видно… в отличие от дворецкого. Мистер Гибсон оказался рослым и широкоплечим, пусть и худощавым мужчиной; полагаю, что лет тридцать-сорок назад, в юности, он был настоящим атлетом из тех, что без труда согнут подкову. Волосы его, совершенно седые, были гладко зачёсаны назад; тёмная одежда — по крайней мере, издали — выглядела безукоризненно. На среднем пальце левой руки темнело крупное кольцо. Странно, но не слишком: слуги обычно не носят украшений, особенно таких броских, но из всякого правила существуют исключения.

Что он ответил служанке, я не различила. Но тон у него был мягкий, успокоительный, ласковый — таким голосом не грозят вычесть из жалования или уволить без рекомендаций. Выслушав ответ, служанка просияла и принялась быстро и негромко что-то уточнять, но к тому времени мы уже спустились в самый низ лестницы, и слов было не разобрать.

— Прислуга в последнее время взбудоражена, — качнула головой леди Чиртон, заметив, что я прислушиваюсь. — Обычно тут не увидишь ни горничной, ни лакея, только если не вызовешь их сама. Мне, право, жаль немного, что вы застали это место в таком беспорядке.

Я уверила её, что клуб произвёл на меня наилучшее впечатление. А затем спросила вскользь, когда примерно начался «беспорядок», предположив, что уже дней десять как… и с удивлением услышала, что гораздо раньше — почти две недели тому назад!

— Примерно когда лопнула бочка, — добавила леди Чиртон.

«Выходит, что это не визиты Эллиса взбудоражили прислугу, — промелькнула у меня мысль. — Две недели… Примерно когда убили графа Ллойда. Так в лопнувшей ли бочке дело? Или прислуга что-то знает?»

Меня так захватила эта версия, что я немного расстроилась, когда сам Эллис её развенчал.

— Да нет, дело как раз в бочке, — вздохнул он, покачивая чашку в ладонях. Кофе уже изрядно остыл. Это была, впрочем, не первая порция за минувшие полчаса… настолько «не первая», что, на мой взгляд, даже лишняя уже. — Что для благородных господ — забавный случай, для прислуги — трагедия. Ведь если стоимость виски вычесть из жалования, то, пожалуй, и жалования-то не останется, причём не у одного человека. Ещё и младшие горничные рассорились между собой: у двух пропали нижние юбки. Причём одна служанка очень высокая и худая, как жердь, а вторая приземистая и пузатая, как… да как бочка, — усмехнулся он. — Вор, похоже, стянул вещи наугад — может, заметил приоткрытую дверь кладовой. А откуда он взялся в клубе — уже другой вопрос. Служанки винят друг друга, а дворецкий считает, что это какой-то мальчишка-посыльный поддался соблазну. Ну, знаете, из тех, кого отправляют с записками.

«И вправду беспорядок», — мысленно согласилась я с суждением леди Чиртон.

Зал кофейни уже опустел; погода нынче выдалась ненастная, и немногие отважились навестить «Старое гнездо» — и тем более задержаться тут до темноты. На кухне Георг спорил с Рене Миреем, исключительно от скуки; Мадлен наблюдала за ними. Приходящую прислугу я отпустила. Снаружи лило как из ведра, изредка громыхал гром, ветер завывал в щелях и трубах…

Словом, воцарилась подходящая атмосфера для того, чтобы вспомнить все на свете мрачные и таинственные истории, но я собиралась рассказать, конечно, только одну. И, дождавшись, пока Эллис сделает паузу в рассуждениях, произнесла:

— В клубе я встретила графа Ллойда. Он выглядел очень растерянным, вероятно, потому что смерть его изрядно утомила. И неудивительно: как сказала бы мисс Блэк, это главное дело жизни — и очень ответственное.

Конечно, это было нечто вроде дружеской шутки. Пусть Эллис и знал о наследии Алвен, о даре сновидения и даже о Валхе, но в глубине души я ожидала, что он посмеётся или хотя бы улыбнётся — и потом можно будет и покаяться в том, что разговора с призраком, увы, не получилось.

Но всё вышло совершенно иначе.

Эллис, до сих пор сонный несмотря на несколько чашек кофе, вдруг разом приободрился и словно бы вспыхнул, как свеча — настолько ярким и ощутимым был его интерес. И резко спросил:

— Где?

— Что, простите?.. — потерялась я от неожиданного напора.

— Где вы встретили призрака? — уточнил он быстро. Глаза у него заблестели. — Не то чтобы я разбирался в повадках этих ребят, но поговаривают, что чаще всего их можно увидеть в месте, где они окончили жизненный путь. Так где? В клубе несколько десятков комнат, если не под сотню, и телефонный аппарат, знаете ли, тоже далеко не один… тем более что его можно было и перенести, времени на это у убийцы было с избытком. Но если я точно буду знать, где убили графа, то наверняка смогу найти и улики, и доказательства! А значит, дело сдвинется с мёртвой, простите за каламбур, точки!

Мысленно посетовав на собственную недогадливость, я подробно описала комнату с зелёными обоями, где видела призрака. Эллис тут же набросал план и сообщил, что собирается завтра же вернуться в клуб, и не в одиночку, а в компании нескольких «гусей» — и доктора Брэдфорда.

— Если там осталось хоть одно пятнышко крови, мы его найдём, — азартно потирая руки, сообщил детектив. — А уж Нэйт сумеет определить, что это за кровь и кому она принадлежит — человеку или животному. Может, удастся проследить, куда переместили тело после убийства… Мечты, мечты! Но уже сейчас можно с уверенностью утверждать, что место было выбрано не случайно.

— Вы имеете в виду клуб? — спросила я. Эллис поощрительно кивнул. Я задумалась, вспоминая, что уже знаю, и сообразила, что он имеет в виду. — Эта комната располагается в том крыле, куда редко заходят! Там есть кабинеты с мемориальными табличками в честь великих государственных деятелей, которые при жизни были членами клуба. И, насколько я поняла, из-за суеверий мало кто хочет подолгу находиться среди табличек с именами мертвецов.

— А стены в клубе толстые, — добавил Эллис. — Выстрела никто не услышит… Да, тот, кто выбрал этот огромный