Адские колокола - Джилл Джонсон Страница 14

Плечи детектива Чемберс обмякли, и она упала на стул.

– Честно говоря, я и сама теперь не понимаю.

– Возможно, вам станет легче, если я скажу, что Паскаль Мартанье так мне ничего и не прояснил.

– Наоборот, стало еще хуже. – Ее голос снова зазвенел. – Он мог бы дать мне подсказку, если бы не ваше вмешательство. Паскаль теперь нас и близко к себе не подпустит. – Вмешательство? У меня мелькнула мысль рассказать ей о грядущей выставке, но тут детектив Чемберс добавила: – Кстати, вы даже его фамилию произносите неправильно, должно быть «Мартаньё» и ударение на последний слог.

Вообще, я и сама бы догадалась, но она выводила меня из себя.

Тут детектив Чемберс хлопнула себя по бедрам и поднялась на ноги.

– Ай, к черту, это уже не поправить, двигаемся дальше! – жизнерадостно заявила она и обернулась вокруг себя, словно только что осознав, где находится. Я узнала это выражение лица, я видела его сотни раз на незамутненных лицах первокурсников: смесь восхищения и любопытства. – Потрясающее место, здесь так чисто, все такое белое, как будто в фантастическом фильме. Может, мне надеть халат?

– В этом нет необходимости.

Детектив Чемберс окинула взглядом висящие в ряд на стене халаты.

– Но почему нет?

– А вы разве не собирались уходить?

– Нет, я тут раздумывала… если не хочу попасть впросак в таком специфичном расследовании, вам стоит устроить мне краткий экскурс в ботанику.

Я фыркнула.

– Это невозможно.

– А вы постарайтесь, – возразила она, взглянув на часы. – У меня есть двадцать минут. Но имейте в виду, я полный профан, так что представьте, что на моем месте ребенок.

Я замолчала, задумавшись. Я никогда не читала введение в ботанику детям.

– А какого возраста ребенок?

– Предположим, десяти лет.

Я тоже сверилась со временем – студенты должны были прийти через час. Я планировала посвятить это время проверке работ, но перспектива дать урок ботаники десятилетнему ребенку выглядела куда более заманчиво.

– Хорошо, но ровно двадцать минут.

– Значит, мне стоит надеть халат?

Я вздохнула.

– Ну хорошо, надевайте.

Детектив Чемберс выбрала и надела халат, застегнув его всего на одну пуговицу и закатав рукава. Ох, это было моим проклятием – со счета сбилась, сколько раз я пеняла студентам за подобное наплевательское отношение к правилам безопасности.

– Нет-нет-нет, – одернула я детектива Чемберс и подошла к ней. – Если вы намерены ходить в лабораторном халате, то должны носить его как положено – это все-таки не модный аксессуар, а средство, обеспечивающее безопасность.

Я распрямила лацканы, застегнула все пуговицы и отвернула рукава вниз. К моему удивлению, детектив Чемберс не выказала ни капли раскаяния, а выглядела довольной и даже счастливой.

– Итак, начнем? – спросила я, усевшись за рабочий стол, и после энергичного утвердительного кивка начала: – На Земле существует 391 000 видов растений. Девяносто четыре процента из них – цветковые, которые также называются ангиоспермы. Остальные шесть процентов – гимноспермы, которые не производят цветков или плодов, потому что не образуют завязей… Десятилетние дети в курсе, что такое завязь?

– Конечно.

– Слово «гимносперм» греческого происхождения и обозначает «голое семя», то есть семена таких растений не защищены цветком или плодом. Примером могут служить шишки у хвойных растений. – Я взглянула на детектива Чемберс. – Пока что все понятно?

Она кивнула, но уже с меньшим энтузиазмом.

– Растения делятся на разные группы: древесные, травянистые, однолетние, двухлетние, многолетние, луковичные, клубнелуковичные и клубнеплоды, но я сейчас не буду вдаваться в их свойства и специфику.

Я сделала паузу, чтобы снова проверить, насколько доступно излагаю, и детектив Чемберс улыбнулась.

– Таксономия – это дисциплина, которая занимается наименованием, описанием и классификацией растений, а также принципами, по которым растение относят к какой-то группе. В современной ботанике каждое растение описывается семью категориями. Когда я была маленькой, отец научил меня мнемонической фразе для их запоминания: «Цирк огромный купол пестрый, словно радугу, вознес». Царство, отдел, класс, порядок, семейство, род и вид. Царство означает всю совокупность живых организмов, поэтому растения относятся к Царству растений. Отдел…

– Так, притормозите, – прервала меня детектив Чемберс, – по-моему, это уже трудновато для десятилетнего ребенка.

– Вам тоже трудновато?

– Ну… да.

– Ладно, давайте перейдем к сути. Обычно для именования растения используются три последние категории – семейство, род и вид. Например, это прелестное растение, – я вывела изображение кустарника, которым про себя называла свою собеседницу, на смарт-борд, – Berberis thunbergii f. atropurpurea – относится к семейству Berberidaceae, роду thunbergii и виду atropurpurea. Atropurpurea в конце названия, как правило, обозначает, что это разновидность с пурпурными листьями.

– А я догадалась по звучанию, – заметила детектив Чемберс с гордостью в самом деле десятилетнего ребенка. – Я запомню.

– Хорошо, потому что я задам проверочную работу.

– За бокалом? – тут же последовал вопрос. Кинув на собеседницу взгляд, я увидела, что она весело ухмыляется, непонятно почему.

– Прощу прощения?

– Сходим потом куда-нибудь выпить, чтобы вы меня испытали?

Я покачала головой.

– Я не пью. Кроме того, не завожу приятельских отношений с коллегами, когда занимаюсь расследованием.

Понятия не имею, зачем я так сказала – это было первое мое официальное расследование.

– Не считая инспектора Робертса, – заметила детектив Чемберс.

Я нахмурилась.

– Прошу прощения?

– Вы вместе завтракали. В Сохо. Наутро после отравления.

– А вы откуда знаете?

– Робертс мне рассказал, вернее, даже буквально сделал заявление. Мне кажется, он на что-то намекал. Ну знаете, типа того, что он умеет дружить с женщинами, а не тусит только со своими старперами из полиции. – Она не отрывала взгляда от моего лица. – Так почему для вас нормально заобщаться с ним, но не со мной?

Я бы не назвала общением процесс наблюдения за тем, как в середине ночи в переполненном кафе детектив Робертс поглощает сэндвич с беконом, но плохо разбиралась в человеческих отношениях. Помимо студентов я находила удовольствие от общения только с двумя людьми – Сьюзен и Матильдой – и не испытывала желания и не хотела уделять время кому-то еще.

– Полагаю, если у человека есть люди, заслуживающие особого отношения, не имеет смысла тратить время на других, так?

Детектив Чемберс явно не нашлась что ответить, так что я начала разглаживать листы студенческих работ, лежавших на столе. В конце концов, она нарушила молчание, заметив:

– Вы такая… непостижимая, Юстасия.

– Профессор, – поправила я.

– То вы дружелюбная, то колючая. Вы так непоследовательны в своих сигналах. И в то же время именно поэтому невероятно… притягательны.

Я понятия не имела, что она хочет сказать, и категорически возражала против того, чтобы меня называли колючей. Я ведь, между прочим, потратила двадцать минут своего времени, чтобы изложить