Дыхание дьявола - Джилл Джонсон Страница 14

– Meu Deus![30] Да это просто музей.

Я не могла быть уверена в том, что это комплимент. Окинув взглядом собственную кухню, ничего необычного я не отметила.

– Светильники, мебель, посуда, – не останавливалась Симона, – все это ведь из сороковых-пятидесятых, нет?

Она оказалась недалека от истины.

– Все это из дома моего отца.

– И ваша одежда тоже оттуда?

Теребя пальцами лацкан, я ответила:

– Да.

– Ему разве это не нужно?

– Больше нет.

По выражению лица Симоны сложно было что-то понять.

– Вы что же, себе совсем ничего не покупаете?

У меня мелькнула мысль о стоявшем на крыше телескопе, который в тот самый момент как раз был наведен на заднее окно Симоны.

– Конечно покупаю. По мере необходимости.

Симона принялась обходить кухню кругом, скользя кончиками пальцев по обстановке, ненадолго останавливаясь, чтобы подержать в руках заварочный чайник, или подсвечник, или керамическую вазу. Включила угловую лампу и снова выключила. Отщипнула листок базилика, который рос в горшке на подоконнике, растерла его между большим и указательным пальцами и поднесла их к носу. Я наблюдала за ней, стоя в дверном проеме. Было так странно, что в моей квартире находился кто-то еще. В этом была некая интимность.

Наблюдая за Симоной, я отметила, что все взятые в руки вещи она возвращала на свои места немного под другим углом или слегка меняя их положение. Это привело меня в смятение. Я могла бы остаться педантичной до конца и напомнить Симоне о данном ею обещании ни к чему не прикасаться. Вместо этого я молчаливо следовала за ней, возвращая вещи на положенные им места точь-в-точь так, как все было до ее прихода.

– Вам это неприятно? – спохватилась Симона, поворачивая крышку мельницы для перца на четверть оборота влево.

– Вовсе нет, – заверила ее я, возвращая крышку в исходное положение.

– Думаю, что все-таки есть немного, – с улыбкой возразила Симона, складывая руки за спиной. – Как же мы попадем в ваш сад?

Я подняла взгляд к люку в потолке кухни.

– О, я вижу. По лестнице. Можно уже подниматься?

– Только не в такой одежде. Слишком много открытого тела. Это небезопасно. Подожди здесь. Я принесу комбинезон.

Оглядев Симону в моем комбинезоне, я испытала странное чувство – словно, надев мою вещь, она и сама стала принадлежать мне. Или наоборот.

– Твои волосы.

– Что с ними?

– Их нужно убрать.

Симона стащила с запястья резинку и собрала гриву волос в высокий конский хвост. Протянув к ней руку, я проговорила:

– Ты пропустила несколько прядей. Давай я помогу.

Однако Симона увернулась от меня и, самостоятельно собрав волосы, скрутила их в пучок.

– Сойдет?

– Да. Я пойду первой. Нужно кое-что подготовить.

Я взобралась по лестнице, распахнула люк, бегом пересекла крышу и повернула телескоп к небу. Симона неуклюже выбралась из люка, а оказавшись на крыше, с опаской скрестила руки на груди.

– Это ведь не в полной мере сад, верно? Я имею в виду, что это не место для отдыха.

– Нет. Это лаборатория.

– И некоторые из этих растений способны убить?

– Многие. Хочешь о них послушать?

– Конечно. За этим я и здесь.

Польщенная таким ответом, я расправила брезентовый стульчик и поставила его перед ней. Давненько я никому не читала лекцию по классификации. Дав себе пару мгновений, чтобы привести мысли в порядок, я заговорила.

– Ядовитые растения в моем саду организованы согласно классификации. Здесь пять секций в соответствии с областью поражения токсинами – мышечные, нервно-мышечные, нервные, кровеносные и кожные раздражители. Если растение из какой-то секции требует больше солнца или тени, чем остальные, в течение дня я могу поменять его положение, однако на ночь всегда возвращаю каждое растение в его секцию. Знаю, это звучит нелогично. Возможно, тебе покажется, что растения стоило бы сгруппировать согласно естественному ареалу их обитания. Юго-Восточная Азия, Южная Америка, Африка – в самой солнечной части сада. Северная Америка, Северная Европа – в прохладной, тенистой. Однако для собственной безопасности я все же предпочитаю группировать растения в соответствии с классификацией.

Жестом я указала в дальний угол сада.

– Там зона мышечных токсинов. Эти растения содержат алкалоиды, которые воздействуют непосредственно на мышечную ткань и провоцируют рвоту, боли в животе и мышечную слабость. Видишь то высокое растение позади, с зелеными соцветиями?

Симона повернула голову в нужном направлении.

– Это Veratrum viride[31], в обиходе ложный морозник, – сообщила я. – Очень ядовит. При случайном проглатывании вызывает холодный пот, головокружение, затем угнетение дыхания и сердечного ритма, а также снижение артериального давления, что в итоге повлечет смерть. Однако обычно люди успевают его выблевать прежде, чем он успеет нанести невосполнимый урон. Самая ядовитая его часть – корень. Некоторые индейские племена использовали корни морозника, чтобы выбирать вождей. Кандидатам давали съесть корень, и того, кто продержался дольше остальных, не выблевав съеденное, признавали вождем.

Я замолчала, ожидая реакции и последующих вопросов, которые неизбежно возникали в студенческой аудитории, но Симона сидела, засунув сомкнутые ладони между колен, с нечитаемым выражением на лице. Меня же неудержимо несло дальше.

– Вон там, на другой стороне – нервно-мышечная секция. Ты узнаешь эти розовые цветы, я уверена.

– Это же наперстянка, нет?

– Именно. Латинское наименование – Digitalis Purpurea. Безобидное на вид растение, которое очень полюбилось иллюстраторам детских книжек. Однако в листьях, цветках и семенах наперстянки содержится сердечный гликозид дигитоксин – яд, который воздействует на процесс передачи импульсов от нервов к мышцам и может вызывать паралич.

– Так из-за него можно остаться парализованным?

– Верно, но, если доза токсина окажется выше, это может вызвать остановку сердца. Даже получив мизерную дозу, человек будет испытывать умеренные симптомы отравления – потерю аппетита, тошноту, сонливость, головные боли и боли в области живота. Ничего хорошего.

Эта информация не осталась без внимания: глубокая складка пролегла между бровями Симоны.

– А это растение единственное, что может вызвать паралич? – уточнила она.

– Нет, существует множество других. Вон то, с красными ягодами, – ответила я, указывая в сторону растения, – Karwinskia humboldtiana[32] из семейства крушиновых, в обиходе – койотильо.

– Койотильо. Что-то испанское.

– Так и есть. Родом это растение с юго-запада Америки: Техаса, Нью-Мексико, Мексики, северной Колумбии.

– Из Мексики… – повторила за мной Симона. – А яд содержится в ягодах?

– Растение в целом содержит ряд антраценоновых токсинов, наибольшая концентрация которых отмечается в семенах незрелых ягод. Через одну-три недели после употребления токсин вызывает вялый паралич конечностей, однако если доза оказалась высокой – смерть.

– Насколько высокой должна быть доза?

– Пять-шесть семян.

– Какие