День похищения - Чон Хэён Страница 14

– Пр…ст…и

Слова почему-то застревали у него во рту – как будто ему в глотку кто-то вставил такую же стеклянную перегородку, не давая звукам вырваться наружу. Или даже не так: как будто кто-то сдавил ему горло так сильно, что было трудно дышать. Видимо, Хиэ можно спасти, только если он извинится и будет прощен. Мёнчжун уже не мог свободно пошевелить дрожащими руками; задыхаясь, он начал плакать от своего бессилия, потому что ничего другого больше сделать не мог. От этого зрелища лицо Рохи понемногу стало искажаться. Мёнчжун подумал, что оно сейчас тоже начнет размазываться, как у Хиэ, но нет: на ее лице отразилась жалость. Сквозь ее гнев в какие-то моменты стало проступать любящее лицо, и от этого угрызения совести начали терзать его еще больше. Мёнчжун расплакался так сильно, что не мог дышать: он раскрыл рот пошире, и слезы текли прямо в горло холодными струями.

«Холодными?..» На этом месте Мёнчжун резко проснулся и раскрыл глаза. Его лицо было все мокрое – видимо, он действительно плакал во сне. Над ним склонилась Рохи:

– Так больно?

– А? Что? – рассеянно переспросил Мёнчжун, утираясь.

Холодная вода – откуда ей здесь быть? Он прикоснулся ко лбу и нащупал какой-то маленький холодный кубик. Это был лед.

– Я думала, что ты плачешь оттого, что лоб распух. Это ерунда, перестань, ты же взрослый мужчина…

Как и во сне, Рохи смотрела на него строго, но на ее лице была видна забота. «Наверное, из-за распухшего лба так волнуется. Потому и лед приложила, невинная душа… Знала, что нужно холодное прикладывать, но не догадалась в полотенце или в тряпку завернуть». От ее неуклюжей доброты у Мёнчжуна еще больше защемило в груди.

«Нужно быстрей ее возвращать, хватит уже с меня преступлений».

* * *

Поздно ночью Мёнчжун вышел из дома и спустился с горы. Рохи вышла его провожать: дошла до края двора и теперь спокойно смотрела на него сверху вниз. «Может, попрощаться хочет», – подумал он, но увидел, что она лишь неловко дернула рукой и тут же ее опустила. Мёнчжун же на это отмахнулся, мол, «да ладно, не надо». В темноте видно не было, но Рохи точно улыбнулась.

Спускаясь по тропе, он набрал Хеын. Нужно ее предупредить, что он поедет к девочке домой и сам посмотрит, что там и как, раз родители трубку не берут. В глубине души у него имелись опасения, что это неправильный шаг и что ездить туда не надо. Пошли гудки, но бывшая жена тоже не отвечала. Мёнчжун глубоко вздохнул и сбросил звонок. «Достали уже, что за мода такая – никто трубку не берет! Всё, хватит, как сделаю, так и будет». Он решил общаться с ней жестко. Но через секунду уже писал сообщение:

Дозвониться не смог, они не подходят к телефону. Съезжу разведать обстановку на месте.

Мёнчжун успел дойти до конца тропинки, а ответа от бывшей все не было. «Сама всю эту кашу заварила, меня втянула, а сейчас непонятно чем занимается! Или это с Хиэ что-то случилось?» Нехорошие мысли полезли одна за другой. Ему хотелось все бросить и помчаться в больницу, но у него было незаконченное дело, и он решил сначала разобраться с ним. Тем более что это был далеко не первый раз, когда жена не отвечала на звонки и сообщения. Так что не привыкать.

Мёнчжун сел в машину и завел двигатель. Дорога была знакомой: по ней он вез сюда Рохи, такое точно не забудется. Проехав по трассе, Мёнчжун свернул направо на подъезде к нужному микрорайону, потом проехал немного вперед и на развилке снова свернул направо. Чем больше он углублялся в этот жилой комплекс, тем выше становились стены домов, окружавших его с обеих сторон дороги. Элитное, роскошное жилье.

Подъезжая к кварталу, где жила семья Рохи, Мёнчжун понемногу сбросил скорость. Его не покидало странное ощущение. Что-то здесь было не так, что-то изменилось с прошлого раза. Времени с тех пор прошло немного, и он догадался, что его сейчас смущает. На часах было 11 вечера. Примерно в это же время он позавчера сюда и приезжал. Вот только света сейчас было сильно больше – почти в каждом доме горели окна. Мёнчжун даже фары мог не включать – все и так было видно. А в прошлый раз в домах было темно – горели только уличные фонари… Сегодня все было иначе. Он тащился по району с черепашьей скоростью и также по-черепашьи вытягивал шею, осматривая дома по обеим сторонам проезда – не спали практически нигде. И это обстоятельство Мёнчжуна почему-то совсем не радовало. Дурное предчувствие туманом заклубилось у него в груди. Он покачал головой: «Давай без паранойи. Сейчас важнее выяснить, чем так заняты родители Рохи. Они в курсе, что у них вообще-то ребенок пропал?»

Мёнчжун свернул налево и, оказавшись ровно на том самом месте, где в прошлый раз сбил Рохи, остановил машину. Перед нужным ему домом творился какой-то бардак. Точнее, даже не совсем бардак – просто дом был со всех сторон окружен толпой людей. Тем, кто стоял сзади, мешали головы передних, поэтому они раскачивались из стороны в сторону, чтобы увидеть, что же там происходит. Похоже, народ так спешил сюда, что даже свет в домах не успел потушить.

Выключив фары, Мёнчжун сдал чуть назад. Инстинктивно он догадался, что при таких раскладах лучше не подъезжать прямо к дому на глазах у всей толпы. Оставил машину чуть поодаль и к месту скопления людей пошел пешком. Чем ближе он подходил, тем плотнее становился гул. Люди смотрели в сторону дома с нескрываемым любопытством.

Мёнчжун оглядел зевак. Ему нужен был кто-то говорливый, кто охотно поделился бы с ним тем, о чем судачат люди, при этом не сильно интересуясь, что здесь делает посторонний мужчина явно не из этого района. Он обратил внимание на женщину лет пятидесяти, подошел поближе, но та даже не взглянула на него.

– А что тут случилось?

То ли его расчет оказался неверным, то ли женщина просто не расслышала вопрос, но она, скрестив руки на груди, с застывшими зрачками продолжала смотреть прямо перед собой. Мёнчжун непроизвольно повернулся в ту же сторону. Видно ничего не было – люди впереди загораживали обзор. Сам он был