Раскаленное эхо. Опасный поворот. Аналитик. Три недели в Париже - Ли Чайлд Страница 13

Элли. Две были немного крупнее двух других. Ричер наклонился и посмотрел на них снизу. В принципе он знал, что кобылу нетрудно отличить от жеребца, но в стойлах было темно, а хвосты скрывали детали. В конце концов он решил, что первая — это не кобыла. Но и не жеребец. Кое-чего у него не хватало. Мерин. Он поплелся дальше и посмотрел на следующее животное. Так, это кобыла. Следующая тоже оказалась кобылой. Последним стоял еще один мерин.

Ричер отступил на несколько шагов. Которая из кобыл крупнее? Та, которая слева, решил он. Хорошо, это большая кобыла. Пока все идет нормально.

Теперь седло. Каждое стойло соединялось со стеной конюшни горизонтальной балкой, на которой висела разнообразная упряжь. Конечно, там были седла. Но помимо седел, еще целый вагон всяких непонятных ремешков, попон и железок. Ричер снял с балки седло. Открыл стойло.

Лошадь прижала уши и стала поворачиваться к нему своим огромным задом. Ричер коснулся рукой ее бока. Лошадь продолжила маневр. Не стой сзади. Это правило знал даже он. .

Она продолжала боком наступать на Ричера. Он повернулся к ней правым плечом и сильно толкнул ее, как только она коснулась его тела. Лошадь затихла. Он поднес к лошадиному носу тыльную сторону ладони. Он видел такие вещи в кино. Ты чешешь ей нос тыльной стороной ладони, и она с тобой знакомится. Нос лошади был сухим и мягким.

— Молодец, хорошая девочка, — прошептал он.

Он поднял седло и нахлобучил его ей на спину.

— Не так, — раздался сверху чей-то голос.

Он развернулся и посмотрел наверх. Элли лежала под потолком на тюках с сеном, подложив руки под подбородок.

— Сначала надо положить попону.

— Какую попону?

— Потник.

— Элли, кто-нибудь знает, что ты здесь?

Она серьезно покачала головой.

— Я прячусь.

— Ты знаешь, что делать с этими конскими причиндалами?

— Конечно, знаю. Я могу запрячь своего пони сама.

— Так помоги мне тогда, ладно? Иди и сделай это за меня.

Она кое-как сползла вниз к Ричеру.

— Сними с нее седло, — сказала Элли. Затем она сняла с коновязи кусок ткани и забросила его на спину лошади. — Теперь клади сверху седло.

Он опустил седло на потник. Элли нырнула под брюхо кобылы, соединила концы ремешков и попыталась их затянуть.

— Давай сам, — сказала она. — А то они слишком тугие.

Ричер подровнял ремни и сильно потянул за концы.

— Не затягивай слишком сильно, — скомандовала Элли. — Подожди, пока она раздуется. Лошади надувают живот, чтобы тебе помешать. Но они не могут долго удерживать воздух в себе, так что в конце концов они снова сдуваются.

Ричер наблюдал за животом лошади. Он становился все больше и больше, пока кобыла пыталась ослабить ремни. Наконец он сдулся.

— Затягивай, — сказала Элли.

Он затянул ремни так туго, как только смог. Элли держала в руках поводья.

— Теперь сними с нее лассо, — сказала она. — Просто потяни его вниз.

Он потянул лассо вниз. Петля проехалась по ушам кобылы, загнув их вперед, скользнула по носучг снялась.

— Теперь держи вот это, — Элли протянула ему спутанный клубок каких-то ремешков. — Это называется уздечка.

Он крутил эти ремни и так и сяк, пока они не стали походить на уздечку, а потом натянул ее на голову лошади до упора. Он постучал металлической деталью по губам кобылы. Мундштуком. Кобыла сжала зубы.

— Нащупай большим пальцем место, где кончаются зубы, — подсказала Элли. — Сбоку. Там есть дырка.

Ричер провел большим пальцем по зубам лошади. За последним коренным зубом он надавил на десну, и его палец проник

кобыле в пасть. Она, конечно, тут же открылась. Ричер моментально затолкал туда металлический мундштук, ослабил кожаные ремни над ушами и застегнул пряжки.

— Накинь поводья на переднюю луку, — сказала Элли.

От мундштука тянулся какой-то длинный ремень, Ричер догадался, что это и есть поводья. А штука, торчавшая вверх из передней части седла, называется лукой. Элли в это время натягивала стремена.

— Подсади меня, — сказала она.

Ричер усадил ее в седло. Она проверила, как застегнуты пряжки. Некоторые поправила. Закрепила свободные концы ремней.

— Ты все сделал очень хорошо, — сказала она и протянула к нему руки.

Ричер снял ее с седла и опустил на землю.

— Я тебе ужасно благодарен, малышка.

Элли забралась обратно на тюки с сеном. Ричер вывел кобылу из стойла и повел через двор с таким видом, как будто занимался этим каждый день.

Бобби Грир стоял на ступенях террасы и ждал. Кобыла подошла прямо к нему и остановилась. Бобби проверил все то, что уже проверяла Элли.

— Неплохо, — одобрил он. — Но ты провозился дольше, чем я ожидал.

Ричер пожал плечами:

— Я для них новый человек. У меня такой подход: в первый раз лучше не торопиться. Им надо привыкнуть ко мне.

Бобби снова согласно кивнул:

— Можешь отдыхать. Я сам отведу ее в конюшню, когда вернусь.

Ричер повернулся и зашагал к своему бараку. Поднявшись наверх, он обнаружил там Кармен, которая сидела у него на кровати со стопкой чистого белья на коленях.

— Я принесла тебе постельное белье.

Ричер замер у люка — одна нога уже в комнате, а другая на последней ступеньке.

— Кармен, это безумие, — сказал он. — Ты должна сейчас же уйти. Они очень скоро поймут, что я самозванец.

Она посмотрела на простыни, лежавшие у нее на коленях.

— Ты должна сейчас же уйти, — повторил он.

— Не могу. — Она резко повернула лицо к слабому свету, лившемуся из высоких окон. Ее волосы рассыпались по плечам. — Обними меня, — попросила она. — Я уже забыла, что чувствуешь, когда тебя обнимают.

Ричер сел рядом с ней и обхватил ее руками. Ее руки заскользили вниз и обвили его талию, лицом она уткнулась Риче-ру в грудь.

— Мне страшно, — прошептала она.

Так прошло двадцать минут. Может быть, тридцать. Ричер абсолютно потерялся во времени. Он лишь ощущал ее тепло, запах и ровное дыхание. Наконец она отстранилась от него и встала. Ее лицо было печально.

— Надо найти Элли, — сказала она. — Ей пора спать.

— Она в конюшне. Научила меня обращаться со всей этой лошадиной фигней. Выручила меня.

— Элли — добрая девочка. — Кармен протянула ему постельное белье.