Шато - Жаклин Голдис Страница 13

опасностью, потому что я могу слоняться по дому, сбегать на кухню, проверить детей, пока течет вода в ванне. Но я всегда возвращаюсь прямо перед тем, как она перельется через край. Себ утверждает, что когда-нибудь я отвлекусь и это неминуемо случится. Но я никогда не отвлекаюсь. Тогда почему я смотрю и просто жду, сложа руки?

Ванна полна, но я не спешу выключать воду. Серафина никогда не узнает. Я вытру все, что перельется. Но, должна признаться, мне доставляет некоторое удовольствие портить ее идеальные полы, пусть даже несколько мгновений.

– Как там Себ? – Арабель развалилась на кремовом шезлонге лицом ко мне, пока я нежусь в сланцево-серой ванне. Она зашла внутрь, услышав шум воды, и мы немного покружились, прежде чем я погрузилась в ванну. Мы обе испытали почти детский восторг от того, что воссоединились и возродили эту давнюю простую традицию. Окно за спиной Арабелль выходит на террасу, где в глиняных горшках буйствуют травы, их стебли покрыты росой. Если бы я не знала, что это реально, вид показался бы почти мультяшным из-за сияющей зелени на фоне ослепительного безоблачного неба.

– У Себа все хорошо. – Я вожу мочалкой по руке, нанося гель для душа с древесным ароматом. – Он все тот же. Трудоголик. В последнее время я почти не вижусь с ним, и это иногда очень полезно для моего брака. – Я пожимаю плечами, размышляя об этом. – Мы любим друг друга, ты знаешь. Но я всегда была в некотором роде одиночкой. Вы, девочки, не в счет. Наш брак меня устраивает. И я занята детьми… – Я задумываюсь над этой фразой, размышляя о том, насколько она правдива. Дети стали старше. Они исчезают в своих комнатах на втором этаже в ту же секунду, как, привезя их домой, я закрываю дверь гаража. Скоро они будут водить машину или ездить на метро самостоятельно, и я даже не буду устраивать эти совместные поездки. Честно говоря, я не возражаю. Приятно иметь немного свободного времени для себя. Скучаю ли я по сладкому периоду младенчества? Липким ручкам малышей? Нет, у меня непопулярное мнение: мне нравится, когда они сами подтирают свои задницы, премного благодарна. – И в любом случае, я занята…

– Спином.

– Спином, – эхом отзываюсь я, и мне начинает казаться, что то, чем я занимаюсь, звучит просто и банально, хотя, по сути, я стремлюсь сделать жизнь людей лучше. В темном, освещенном свечами пространстве, которое я намеренно обставила так, чтобы оно одновременно приносило умиротворение и возбуждало, люди кричат о том, что они хотят выплеснуть из себя и из своей жизни. А затем я прошу их проговорить, что им необходимо. Особенно если им нужна конкретная помощь, потому что часто тот, кто может оказать ее, крутит педали на соседнем тренажере. На моих занятиях предприниматель познакомился с инвестором-ангелом. Сваха с одинокой девушкой. Много-много связей, которые обогатили как помощника, так и тех, кому помогают. Журнал Women’s Health назвал меня Опрой фитнеса. Для меня важно быть полезной людям. Пусть даже это не сработало с единственным человеком, которому я всю свою жизнь хотела помочь.

Но внутри меня что-то ноет, и я уже какое-то время старательно загоняю это еще глубже. Ведь есть другие, более серьезные способы помогать людям. Помимо спина. Я понятия не имею, какие именно, и задумываюсь, не слишком ли я стара, чтобы следовать какой-то новой прихоти? Есть причина, по которой вы не слышите о сорокалетних людях, которые сменили работу юриста на работу физика-ядерщика. В какой-то момент ты должен выбрать путь и следовать по нему до самой смерти.

И есть вероятность, что, попробовав что-то новое, я почувствую, что все мои старания построить карьеру были напрасны. Не так ли?

Но почему-то в преддверии своего сорокалетия я продолжаю вспоминать свое детство, когда услышала, как кто-то в школе упомянул, что играет на пикколо. Пикколо! Я даже не знала, что это такое. Но это слово просто звучало круто. Я пришла домой и объявила отцу, что хочу играть на пикколо. И вместо того, чтобы сказать мне, как это будет дорого, как непрактично, что, если я хочу быть музыкантом, можно выбрать, что-то попроще, например, гитару или флейту, он поддержал мое спонтанное желание. В течение трех лет я занималась игрой на пикколо с учителем, которого мы нашли в часе езды от дома. Папа каждую неделю возил меня на метро. Честно говоря, у меня получалось ужасно. Но это было весело. Я удовлетворила свою прихоть. Не знаю, можно ли следовать капризам после сорока, когда столько всего связывает по рукам и ногам – муж, карьера, частная школа и прочее. Слишком много всего.

Боже, с чего все это пришло мне в голову? Арабель листает свой журнал, не обращая внимания на мое внутреннее смятение. Я хотела бы поделиться своими переживаниями, но пока не могу их толком сформулировать. Должно быть, это кризис среднего возраста, мысленно убеждаю я себя. Это пройдет.

– У вас с Жанкарло иначе, да? – спрашиваю я подругу. – Вместе двадцать четыре на семь?

– Больше. Двадцать пять на семь. – Она смеется и наклоняется ближе, принюхиваясь. – Это гель Себа?

– Мой. Мне нравятся мужские ароматы.

– А мне нравятся цветочные. – Арабель снова смеется. Ее зубы не идеальны, как и нос, он немного большеват. Ее кожа не такая безупречная, как у меня, – я не критикую, просто констатирую факт. Она не делала ботокс или филлеры, лишь пользуется кремами, которые можно купить в аптеке. Ее ногти не сверкают глянцевым лаком – они отполированы и не более. И ее длинные темно-русые волосы тоже несовершенны. Она не сушит их феном, не завивает, не разглаживает затем утюжком, чтобы создать структурированные локоны, как это делаю я. Однажды я сказала, что ей следует снять видео о том, как она делает укладку, и она посмотрела на меня в замешательстве и заявила, что видео будет чрезвычайно коротким, потому что все, что она делает, это моет голову шампунем, добавляет немного кондиционера (не всегда), а затем расчесывает волосы и дает им высохнуть на воздухе. В довершение всего, она никогда не ходит в спортзал; черт возьми, не думаю, что она в принципе о нем задумывается. Она бегает – очень быстро и не очень долго. Не для того, чтобы похудеть или привести в тонус руки или ноги, к чему стремимся мы, американцы. Она утверждает, что делает это для того, чтобы выплеснуть свою энергию. Представляете?! Я не хочу признаваться даже самой себе, сколько выдержки мне требуется, сколько ободряющих речей