Рукопись, найденная в Выдропужске - Анна Викторовна Дашевская Страница 12

– Клад? – Усмехнулась тётушка.

Я только фыркнула в ответ.

– Зарыто наследство старушкино под камнем на площади Пушкина? Мы-то знаем, что клады просто так не ищутся и не находятся.

– Знаем, – кивнула Ядвига Феликсовна. – Только не забывай о том, что между реальностью и представлениями твоего заказчика о том, что именно он рассчитывает найти, может оказаться очень большая разница.

– Это-то понятно, – я длинно вздохнула. – Хорошо вам, археологам: определили место и копаете. Что уж нашли, то нашли, дальше сплошь работа исследовательская. А у меня всё время старая сказка, пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что.

– Угу, нам хорошо. Но ты не поверишь, ведь в наших находках из этрусских времён кое-кто и сегодня находит поводы для того, чтобы начать драку. Ладно, хватит болтать, время давно уже детское.

И мы разошлись по спальням.

Увы, заснуть мне не удавалось. Я вертелась с боку на бок, взбивала и переворачивала подушку, считала овец, слонов, крокодилов… Но выгнать из головы размышления о том, где и как искать заказанное, не получалось никак. Наконец я плюнула, прокралась в кабинет и налила из оставшейся там бутылки хорошую порцию коньяку.

– И мне плесни, – раздалось за спиной. – Кажется, напрасно я так легкомысленно отнеслась к твоему новому заданию. Найдётся в нём второе и третье дно.

Я позволила себе саркастически усмехнуться.

– Драгоценная моя тётушка, по-моему, до третьего дна мы уже добрались, и оттуда стучат!

– Ну вот завтра поглядишь, что нарыли волкодавы господина С., и будем смотреть, с чего начинать дальнейшее движение.

Уснула я всё равно не скоро.

И надо признаться, что главным образом мои мысли занимал не предстоящий розыск письменных свидетельств – «работа есть работа, работа есть всегда» 9), – а сказанное тётушкой уже напоследок. Тихо сказанное, мне на ушко прошептанное…

________________

9) Булат Окуджава «Песенка старого шарманщика»

А сказала она буквально следующее: «Вообще-то этот заказ появился очень вовремя. Он послужит отличной дымовой завесой!».

Отстранилась, улыбнулась как ни в чём ни бывало, потрепала меня по щеке и ушла в спальню.

Дымовой завесой? Завесой для чего? Что, почтеннейшая Ядвига Феликсовна, доктор исторических наук, профессор кафедры археологии РГГУ, почётный профессор университета «Сапиенца» и прочая, и прочая, втихаря приторговывает раскопанными артефактами? Продаёт этрусские статуэтки по сходной цене?

Фигня какая-то.

И тем не менее это было сказано. Что называется – а теперь живите с этим…

***

Накопали волкодавы господина С., прямо скажем, немного. Прямо хочется всплакнуть над их слабыми дрожащими лапками, которыми они рыли и рыли, чтобы принести хозяину вот эти несколько копий документов из архива МАРХИ и из Ленинки. Что, даже в архив Адмиралтейства носа не сунули? Ах нет, пардон. Вот письмо из архива Военно-Морского флота… Ну да, как и следовало ожидать, «запрошенные вами документы не найдены».

Печально, господа. Прямо хочется утереть скупую слезу, да я опять забыла сунуть в сумку бумажные носовые платки.

Ну что же, теперь поглядим на официальную биографию нашего героя…

Википедия тоже не слишком расщедрилась на сведения, но по крайней мере, дала какую-то географическую привязку. Санкт-Петербург, конечно, где Чевакинский в основном и работал, мало что обещает, там наверняка всё вычищено поколениями юных архитекторов, делавших дипломы и курсовые работы. Ещё есть место рождения, село Вешки близ Торжка, и место смерти, село Выдропужск. Плюс приписываемые мастеру работы в Дылицах и в селе Хотилово Бологовского района.

Хорошо. Но это мы пока отложим, для начала надо собрать сведения о фигуранте и его наследии. Начнём, пожалуй, с архитектурных вузов – что-то студенты да узнавали, не всё ж они скатывали с интернета, кто-то да писал все эти дипломы и курсовые. А у студентов есть преподаватели, и с ними стоит поговорить.

Так, а что у нас есть по части архитектурных учебных заведений? Возьмём Москву и Питер для начала…

Через несколько минут я уже не была так уверена в простоте этой задачи. Девять высших учебных заведений в Москве и десять в Питере заявляли о наличии направления «Архитектура», «Архитектурное проектирование», «Реставрационное проектирование» и тому подобное. А я-то, наивная, думала ограничиться МАРХИ и Строгановским!

А ведь сейчас конец июля, будет ли кто-то из преподавателей на месте? Ну-ка, поглядим, когда вступительные экзамены?

Сайт Архитектурного института меня порадовал – экзамены идут вот прямо сейчас. Вот и славно, значит, будем привлекать к работе специалистов.

– Лёлик, – окликнула я напарника, увлечённо резавшегося в какую-то игру в телефоне. – Лёлик, ты мне нужен!

– Ага! – он отложил телефон и уставился на меня.

– Вот тебе список, – я протянула листок с девятью названиями. – Нужно выяснить, кто из преподавателей специализируется на елизаветинском барокко и попросить разрешения прийти с вопросами о Савве Ивановиче Чевакинском. С вопросами пойду я, ты только попроси назначить время. Можешь представить меня журналисткой…

– Не надо, – Лёлик листок отложил в сторону. – Журналистов сейчас мало кто любит, да и зачем множить количество лжи в этом мире? Скажу, как есть, ты человек редкой профессии, они хотя бы из любопытства согласятся на встречу.

Глядя на захлопнувшуюся дверь, я только головой покачала: иной раз напарник мой выглядит лопух лопухом, а иногда выдаёт сентенции словно истинный философ.

Ну что же, а я пока займусь отправкой официальных запросов. Наш герой был главным архитектором Адмиралтейства целых двадцать шесть лет, так что материалы о его постройках должны у них быть. Центральный архив ВМФ мне не помощник, они хранят документы начиная с Великой Отечественной, а вот Госархив ВМФ – самое то, у них начало датируется 1696 годом. Значит, пишем им.

Сделано.

Где ещё служил Савва Иванович? Ага, три года был архитектором Академии Наук. А что у этих ребят с хранением документов? Архив есть, существует с 1722 года, правда, именуется почему-то Архивом Конференции… Ладно, они предлагают онлайн-запрос, мы не гордые, начнём отсюда.

Сработало. И ответ появился на экране немедленно. Вот только…

Единственное, что нашлось в системе о человеке, который всё-таки три года служил в Академии наук главным архитектором – это «Два рисунка обелисков, спроектированных им для установки в Москве на большой Тверской ул. в память размежевания городской выгонной земли Авг. 1755». А где проект мастерских? А перестройки башни Кунсткамеры?

Придётся снова отправлять письмо, ждать ответа, а потом, возможно, и ехать в Питер. Хотя, конечно, искомый нами «последний проект» вряд ли найдётся там, в столичном городе. Надо искать там,