Искатель, 2003 №2 - Ирина Камушкина Страница 11

у вас много времени, но я счел своим долгом уточнить некоторые детали после того, как тщательно изучил ваши описания происшедшего вчера вечером. К счастью, ряд субъективных факторов, таких как приготовление раков и ухи, требовали наблюдения за временем, поэтому мы располагаем достаточно точными сведениями относительно тридцати минут, предшествовавших обнаружению трупа. С половины десятого, когда Ляля отправилась за своим мольбертом на камни, до десяти, когда мы все собрались перед ней на площадке. Так вот, как следует из ваших показаний, в эти полчаса никто не только не видел ее, но и даже не находился в западной части острова. — Алексей Петрович помолчал и добавил: — А вместе с тем ни один из нас не провел все это время у костра. Отлучались все. Начну по порядку. Как я уже говорил, в девять тридцать Ляля ушла за своим мольбертом по одной из четырех тропинок, которые отходят от костра. Эта тропинка петляет вдоль камней, и больше на нее никто не выходил вплоть до десяти часов, когда мы все вслед за Сергеем поспешили по ней к Ляле. В тот момент, когда Ляля ушла, у костра не было Димы — он пришел минут через десять-пятнадцать со стороны пляжа — и его жены Алины, которую позвали, когда были готовы раки. Алина все это время собирала чернику за домом и вдоль тропинки, ведущей от дома к костру. Откуда и когда именно она пришла, никто не помнит, за исключением Димы, который подтвердил, что она вышла к костру со стороны дома через несколько минут после него. Не было у костра и Наташи, она ушла мыть шампуры сразу же, как только Ляля споткнулась о них, то есть в девять тридцать. Примерно в это же время ваш покорный слуга отправился по тропинке в сторону дома, следом за мной туда же пошла и Диана. Это подтвердили Максим и Николай, которые остались у костра. Я дошел почти до дома; Диана, следовавшая за мной, видела, как у сарая я свернул в сторону уборной. Пробыл я там некоторое время и вышел к костру одновременно с Димой, но с противоположной стороны. Ни по дороге к дому, ни обратно я никого не заметил, хотя и смотрел по сторонам.

Далее, примерно в девять пятьдесят Николай отошел к своему катеру за черпаком, а через некоторое время Максим пошел в дом за зеленью. Обратно он вернулся вместе с Дианой, которая ходила к себе переодеться. К костру они вышли вместе, никого по дороге не встретив. Сергей все это время далеко от костра не уходил. Но когда и насколько он отлучался, никто не запомнил. Он утверждает, что несколько раз выходил к воде со стороны камней, вроде бы слышал плеск весел, видел какую-то лодку, но определенно ничего сказать не может.

Алексей Петрович закончил и, помолчав, спросил:

— Я все изложил верно? Ни у кого нет возражений? Тогда, если позволите, я хотел бы задать несколько вопросов. Николай...

Николай посмотрел на часы и предупредил:

— Я перенес на час встречу с пожарником, и вы мне обещали…

Алексей Петрович кивнул:

— Да-да, я помню и буду краток. Николай, скажите, пожалуйста, когда вы отходили к катеру, заметили вы кого-нибудь на берегу?

— Нет. И я это написал.

— Но Наташа утверждает, что с девяти часов тридцати минут до десяти мыла шампуры на мостике. Вы не могли ее не заметить.

— Не было ее там. Шампуры валялись, а ее там не было.

— Хорошо. Наташа, как вы это объясните?

Наташа пожала плечами.

— А что тут объяснять? Я отошла на несколько минут в кустики. Не буду же я об этом писать.

Алексей Петрович заметил беглый взгляд, который Наташа бросила на Сергея, и обратился к Диме:

— Когда Ляля пошла за мольбертом, вас у костра не было, вы в это время гуляли вдоль берега. Так? Вернулись вы к костру одновременно со мной примерно без пятнадцати минут десять по той же тропинке, по которой спустя минут пять убежал за черпаком Николай. Вы видели Наташу на берегу?

— Нет, там никого не было.

— Наташа?

Она насмешливо посмотрела на Алексея Петровича и с вызовом ответила:

— Ну и что? А я скажу, что была там и тоже никого не видела. Кому вы будете верить, мне или Диме? И вообще, с какой стати я должна перед вами отчитываться? Ведь все равно убийцу уже поймали.

— До суда еще далеко, а пока приговор не вынесен…

— Я ничего плохого не делала и не собираюсь отчитываться.

— Хорошо, у меня остался последний вопрос. Алина, вы все то время, пока отсутствовали, собирали чернику и даже принесли немножко ягод для компота, не так ли?

— Да, все верно.

— Примерно в течение получаса вы находились около тропинки, ведущей от дома к костру. Так?

Лина кивнула, не поднимая глаз.

— Но как же объяснить тот факт, что вас там никто не видел, хотя три человека дважды прошли от костра к дому и обратно?

Лина молча смотрела перед собой, словно его слова не имели к ней никакого отношения.

Алексей Петрович не стал повторять свой вопрос, а обратился ко всем:

— Ну, вот, господа, собственно, и все, что я вам хотел сообщить. Как видите, я не задержал вас надолго. — Алексей Петрович замолчал, но никто не тронулся с места. Он обвел глазами всех, сидевших у кострища, и остановил взгляд на Диме. — Я полагаю, вы хотите узнать, какие действия я предприму дальше? — И, дождавшись согласных кивков, он ответил на свой вопрос: — А дальше мне придется обратить внимание следствия на досадные несоответствия в наших показаниях. — Он в задумчивости пожевал свою нижнюю губу и доверительно добавил: — Придется, если вы не сочтете возможным рассказать правду. Которая, как я понимаю, может и не иметь никакого отношения к Лялиной смерти.

Николай с недовольным видом потер свою бычью шею.

— Ну, я пошел, мне-то рассказать больше нечего. — Он невежливо сплюнул сквозь зубы и, тяжело ступая литыми охотничьими сапогами, зашагал к своему катеру.

Диана молча поднялась и вопросительно взглянула на Алексея Петровича. Она чувствовала, что нравится ему, и могла в его присутствии позволить себе быть слабой и беззащитной.

Они встретились глазами, и он проговорил:

— Вы плохо выглядите, идите прилягте.

Максим поднялся вслед за ней.

Алексей Петрович спросил у него:

— Максим, можно мне посмотреть последний Лялин набросок?

— Конечно, пойдемте.

— Я зайду к вам чуть позже.

Алексей Петрович повернулся к Алине. Она неподвижно сидела на поваленном дереве, глядя прямо перед собой широко