Яблоневый дворик - Луиза Даути Страница 11

Наверное, он постоянно проделывает нечто подобное, думала я, разумея под «ним» не водителя фургона, а тебя. Я вспоминала твою спокойную уверенность, вкрадчивую грацию твоих движений, отсутствие суетливости и спешки. Ты прекрасно понимал, что делаешь. Интересно, как часто ты этим занимаешься? Может быть, это у тебя такая игра — раз в неделю выходить на охоту и ловить новую жертву?

Я представила себе кабинеты депутатов парламента, бесконечные коридоры, раздевалки, туалеты и подсобки. А может — от этой мысли я, несмотря на все свои попытки быть рассудительной, содрогнулась, — ты член интернет-клуба, и вы соревнуетесь между собой, кому удалось заняться сексом в самом необычном месте и при самых необычных обстоятельствах? Разгар рабочего дня, сердце старейшей в мире демократии — приключение должно принести тебе много очков. Не исключаю, что во мне говорило тщеславие — или оптимизм, — но меня не покидало ощущение, что ты довольно-таки разборчив.

Не похоже, что ты подкарауливаешь добычу на парковке возле супермаркета где-нибудь в Эссексе, рассуждала я. Даже раздвигая ноги женщине, которую ты до того никогда не видел, ты действовал с изяществом и любезностью: в том, что ты делал, не было ничего грубого или грязного. Ты заглядывал мне в глаза, ты меня целовал, ты встал на колени и помог мне надеть сапог. Ты блудливый самец, который любит рискованный секс с незнакомками в необычных местах, но у тебя чертовски хорошие манеры.

Я не хочу сказать, что с точки зрения морали есть разница между нами и теми, кто трахается на парковке в Эссексе. Это абсолютно одно и то же. Каменная кладка, мозаика и мрамор… Просто мы обставляем свою сцену декорациями более высокого класса, чем покосившийся забор и ряд мусорных баков, вот и все.

Размышляя об этом, я заметила, что женщина уже ушла, зеленый фургон отъезжает от тротуара, а водитель все продолжает бормотать ругательства. Но вот фургон исчез, и на противоположной стороне улицы я увидела мужчину в темно-синем деловом костюме. Он смотрел через окно кафе на меня. Это был ты.

* * *

Полгода спустя, после автокатастрофы и нашего последующего разрыва, когда мы снова на короткое время воссоединились и лежали в постели в пустой квартире в Воксхолле, ты рассказал мне об этой встрече. Ты увидел меня на экране камеры слежения у входа в Дом с решетками, и пока я в раздумье стояла у входа, спустился вниз и решил пойти за мной. Ты сразу понял, что я просто брожу, без всякой цели. Когда я пересекала Парламентскую площадь, ты был всего в нескольких метрах от меня. В какой-то момент, шагая по Сент-Джеймс-парку, я вдруг оглянулась; ты подумал, что я тебя заметила, и немного отстал. Убедившись в своей ошибке, ты снова сократил расстояние и по Дьюк-оф-Иорк-стрит рискнул идти почти рядом со мной. Я больше не оборачивалась. Ты проследил, как я зашла в кафе, и решил посмотреть, не жду ли я кого. Ты стоял на другой стороне улицы в дверях магазина, но я, несмотря на то, что практически не отрываясь смотрела в окно, тебя не заметила. Ты хмыкнул: люди видят то, что хотят увидеть. Ты ловил кайф, наблюдая за мной, сказал ты. Тебя возбуждало, что ты следишь за мной, оставаясь незамеченным. Я созналась, что не увидела тебя главным образом потому, что слишком глубоко погрузилась в свои мысли. И это были мысли о тебе. Ты почувствовал себя польщенным. Именно так ты и предполагал. По твоим словам, по особому выражению моих глаз, по задумчивой складке у рта ты догадался, что я вспоминаю то, чем мы занимались в Подземной часовне. Твоя самонадеянность разозлила меня. Я перекатилась на спину подальше от тебя и сказала, что в тот день в кафе думала вовсе не о тебе, а о предисловии к новому университетскому учебнику, посвященному комплексному подходу к молекулярной биологии. Ты знал, что я лгу. Навалился на меня, одной рукой закинул мои руки за голову и прижал их к кровати, упер пальцы мне в ребра и начал давить, пока я не призналась, что думала о тебе, о тебе, о тебе…

Когда я, визжа и моля о пощаде, сдалась, мы долго лежали обнявшись. Потом, обводя пальцем линию твоего плеча, я спросила:

— А откуда ты знал, что в тот день я буду в Вестминстере?

— У меня было предчувствие, вот и все, — пожал ты плечами. — Просто было такое чувство, что надо туда зайти.

Я смотрела на тебя.

— Или, возможно, — добавил ты с напускной скукой, подперев голову рукой, — я следил за камерами видеонаблюдения у этого входа каждый день, начиная со вторника, в надежде, что ты появишься…

Я продолжала смотреть на тебя, и твой взгляд посуровел.

— Или поручил кое-кому из друзей предупредить меня, если ты пройдешь контроль.

Я смотрела на тебя, твой взгляд оставался жестким, пока ты не прочитал на моем лице искреннее сомнение, и тогда, наконец улыбнувшись, сказал:

— Я пошутил! Это было просто совпадение…

Когда происходил этот разговор, мы лежали полураздетыми. После той встречи, когда отъехал зеленый фургон и я увидела тебя на другой стороне улице, прошло полгода. Событий за это время случилось столько, что их хватило бы на целую вселенную.

Ты стоял на другой стороне улицы, и я расплылась в широкой улыбке. Она зеркально совпадала с улыбкой, которую ты посылал мне через разделявший нас поток транспорта. Ты перестал улыбаться только чтобы посмотреть по сторонам, прежде чем шагнуть на мостовую.

Через минуту ты уже сидел в кафе рядом со мной, спокойный, в темно-синем костюме в полоску (я успела отметить, что он выглядит не так шикарно, как серый). Ты заполнил собой все кафе. Одной твоей улыбки хватило бы, чтобы занять его целиком. Зубы и глаза — вот на что я обратила внимание в тот день.

— Ну-ну, — сказал ты, отодвигая кресло и усаживаясь напротив меня. — Значит, все-таки собираешься угостить меня кофе?

Я повернулась, чтобы позвать официантку.

И тогда я в первый, но далеко не в последний раз спросила:

— Так чем же ты все-таки занимаешься?

Ты пожал плечами.

— Госслужба. Сплошная скука. Присматриваем за парламентским хозяйством, смазываем шестеренки для тех, кто наверху…

Как бы часто я ни задавала тебе этот вопрос, ты ни разу не повторился с ответом.

В том маленьком кафе мы провели часа полтора. За первой чашкой кофе последовала вторая, и этого хватило, чтобы я почувствовала необычайное возбуждение. Ты засыпал меня