Кисть ее руки. Книга 1 - Содзи Симада Страница 10

Дорога начала явно подниматься вверх и наконец стала совсем крутой. Я задыхался. Из-за трудного подъема притупился страх темноты. Я шел, не помня себя. Склон продолжался. Меня охватил иной страх: что, если крутой склон никогда не кончится? Ноги были деревянными. Асфальт под нашими ногами давно уже кончился и превратился сначала в землю, а потом в песок. Идти стало еще труднее, и достаточно было слегка поскользнуться, чтобы упасть. У меня болели лодыжки, колени и подошвы ног. К тому же я все время нес обе сумки, так что уже больше не чувствовал своих рук.

Вдруг мы оказались перед большими воротами. Это было так неожиданно, что я остановился, даже забыв обрадоваться.

Теперь, вспоминая обо всем, я понимаю, что это действительно был вход в другой мир. Моим глазам, привыкшим к темноте, это представлялось дворцом из потустороннего царства, сияющим огненно-золотым цветом, и я сразу пришел в себя. Ошеломленный, я некоторое время просто смотрел.

Здание сильно отличалось от того, что я ожидал увидеть. Огромные столбы ворот с обеих сторон были сделаны из отполированных толстых стволов старых деревьев. Стволы были не гладкие, на них тут и там были выступы, видимо, бывшие ветви. На правом столбе мастер каллиграфическим шрифтом выписал по выбеленному дереву слово «Рюгатэй», стараясь обойти выступы. Я был в восторге, пораженный, что нечто подобное может существовать в таком отдаленном месте.

4

К счастью, большие ворота были незаперты. В обе стороны от них тянулся дощатый забор. Он был выкрашен в черный цвет, и поэтому в темноте казалось, что ему нет конца.

«Рюгатэй» располагался на середине склона горы и, вопреки моим ожиданиям, выглядел совершенно современно. Я представлял себе более традиционную гостиницу в японском стиле. Обычно у входа в такие гостиницы стоит каменный фонарь, а к дверям ведет дорожка, тоже каменная. Однако в «Рюгатэе» не было ни того, ни другого. Хотя построили его скорее в европейском стиле, он был красив утонченной японской красотой. Эта уникальная красота нашла отклик в моей душе, не потерявшей чувство прекрасного, несмотря на усталость.

Меня поразило не только само здание. Оно было расположено по диагонали от ворот, и, направляясь ко входу, я зашел на участок. Вдруг я почувствовал совсем рядом справа какой-то вертикальный объект. И вздрогнул от неожиданности.

Это была высокая каменная стена. От времени она покрылась черным мхом и сливалась с ночной тьмой, как будто для того, чтобы напугать меня. Я шел, не предполагая, что что-то подобное окажется так близко ко мне, поэтому чуть не вскрикнул от удивления. Каменная стена была такой высокой, что край ее терялся в темноте, и, казалось, она достает до самого неба с погасшими звездами.

Я постоял там некоторое время, пытаясь понять, где находится верхний край этой таинственной каменной стены. Но от усталости все, что я мог видеть в ночи, – это какой-то непонятный объект, похожий на темное облако, висевшее в вышине. Может быть, какой-то мост; или все-таки опустившееся так низко облако?

От усталости и у меня кружилась голова. Где я нахожусь? Куда мы попали после долгого путешествия по незнакомым дорогам? Это сон? Мы на краю света? Из-за головокружения и усталости мне захотелось просто присесть на месте.

Я взял себя в руки и перевел взгляд на здание. На меня произвели сильное впечатление каменная стена и что-то темное в вышине, но и само здание «Рюгатэя» было тоже совершенно уникально и полно очарования.

Коротко описывая его, можно сказать, что красота здания складывалась из сочетания некрашеного старого дерева, прозрачного стекла и бесчисленного количества голых лампочек. Не уверен, смог ли я найти правильные слова, чтобы донести до читателя его атмосферу, но не сомневаюсь, что сам я глубоко прочувствовал замысел архитектора. Мои глаза, долго бывшие в сплошной темноте, благодарно воспринимали золотистое сияние, вызванное таинственным желтоватым светом, который эти многочисленные голые лампочки излучали в окружающую темноту.

Этот свет вызвал у меня воспоминания о прошлом. Он навеял ассоциации с видом ночных магазинов в городе, где я жил маленьким ребенком, или витрин в незнакомых местах, которые я посещал во время своих путешествий. Дремавшие в моих детских воспоминаниях пейзажи ожили, и я почувствовал ностальгию, страх, смущение и странное замешательство. Я стоял, замерев.

В Токио нет сооружений, похожих на это. Все лучшие здания строят там, как правило, в западном стиле. А такие встретишь скорее в провинции.

Гостиница была трехэтажной, хотя и построена из дерева. Окна верхнего этажа были очень большие, и, наверное, можно даже сказать, что внешние стены на третьем этаже почти целиком состояли из стекла. В этих окнах, занимавших всю стену, были деревянные решетки, делящие всю поверхность на правильные квадраты. Перекрытия и рамы были из натурального дерева, никогда не знавшего ни краски, ни лака, и в комнатах не было никаких занавесок.

В этом огромном стеклянном пространстве, высоко поднятом над землей, тоже висело множество голых лампочек, и их желтоватый свет разливался в прозрачной пустоте. Этот вид в высоте затронул какие-то чувствительные струны в моей душе. Свет этот заливал все уголки помещения, хотя там не было ничего, что стоило бы освещать. Прозрачное стеклянное пространство было совершенно пустым.

И вдруг там появилась человеческая фигура. Это была миниатюрная девушка с длинными черными волосами, одетая в кимоно золотого цвета. Некоторое время она неподвижно стояла боком к окну.

Она вела себя довольно странно, что привлекло мое внимание. Дело в том, что она совершенно не двигалась, словно кукла. Затем на ее белых щеках замерцал оранжевый свет. Я догадался, что где-то возле нее горел камин. Снаружи стиль этого деревянного здания можно было принять и за японский, и за европейский. Но вот камин на третьем этаже, несомненно, соответствовал европейскому стилю.

Я продолжал стоять, уставившись на нее, как слабоумный. В том, как она держалась, тоже была красота, столь же нереальная, как и все здание. Там, на высоте посреди тьмы, она была похожа на куклу, неторопливо разыгрывающую представление в лучах прожекторов. В то время она казалась мне не похожей на живого человека.

Девушка повернулась ко мне. Мое сердце колотилось. Затем она приблизилась к окну. Но я не заметил, чтобы она сделала хоть шаг. Она будто просто скользнула вперед на каком-то устройстве с роликами.

Обе руки поднялись вверх. Она прижала обе ладони к стеклу. Оставаясь в этой позе, она случайно посмотрела на землю. Туда, где был я. Наши глаза встретились. Я заметил, что, не ожидая увидеть кого-нибудь в такой