Украденное братство - Павел Борисович Гнесюк Страница 9

Катя, взяв себя в руки, вежливо улыбнулась.

— Конечно, разберёмся. Андрей сейчас занят, но Максим вам поможет. Максим!

Молодой сотрудник появился в дверях, и Катя жестом передала ему клиента. Пока Максим, усадив дядю Васю за тестовый стол, начинал вскрывать системный блок, старик, видимо, чтобы разрядить обстановку, заговорил с Катей, которая снова принялась за протирание пыли, чтобы хоть как-то занять себя.

— Да он, внук-то мой, в Лимане сейчас, — с гордостью и одновременно грустью в голосе сказал дядя Вася. — В армии. Служит. Пишет, что холодно там, сырость. Я ему хочу хоть как-то помочь, поддержать, понимаете? Может, новенькую «видюху» ему прикупить, мощную, чтобы он знал, что дед о нём помнит, что дома его ждут… Чтобы отвлечься хоть немного, в игрушки свои поиграть.

Андрей, вернувшийся как раз в этот момент со склада, замер у входа, услышав эти слова. Его лицо стало непроницаемым. Он понимал всё с полуслова. Лиман… Армия… Его собственный брат, Николай, был по ту сторону этого невидимого, но ощутимого фронта. Продать современную видеокарту солдату ВСУ, который, возможно, целится в его же брата или в таких же, как он, жителей Донецка? Это было против всех его принципов, против самой его сути. Но он смотрел на старика — на его простые, рабочие руки, на его глаза, полные любви и заботы о внуке, и не мог его обидеть, не мог выплеснуть на него свою личную боль и политическую неприязнь.

Наступила неловкая пауза. Максим смотрел на босса, ожидая указаний. Катя замерла, понимая, какой внутренний конфликт бушует в её муже.

И тогда Андрей сделал шаг вперёд. Его лицо выражало спокойное сожаление.

— Знаете, дядя Вася, — сказал он мягко, но твёрдо, — именно эта модель, которую вы, наверное, имеете в виду, сейчас не в поставках. Гигантский дефицит по всей Украине. Цены на неё взлетели до небес, и достать её практически невозможно.

Лицо старика вытянулось, в глазах мелькнуло разочарование.

— Ох… А я-то думал…

— Но знаете что? — Андрей перевёл взгляд на Максима. — Давайте мы вам ваш системник почистим как следует, всё протестируем, все драйверы обновим. И сделаем мы это для вас абсолютно бесплатно. Пусть хоть так поработает, как новенький. А внук ваш вернётся со службы — здоровый, невредимый, — вот тогда и купите ему самую новую и крутую видеокарту. Будет у него на чём свои игры запускать. Договорились?

Дядя Вася смотрел на Андрея с немым удивлением, а затем его лицо озарила медленная, тёплая улыбка. Он понял. Понял не слова, а жест. Жест человечности.

— Спасибо вам, сынок, — прошептал он. — Большое спасибо… Очень вы меня выручаете.

Андрей кивнул и, отвернувшись, сделал вид, что погрузился в изучение бумаг на своём столе. Он не мог смотреть в благодарные глаза старика. Эта маленькая, тихая победа человечности над идеологией далась ему нелегко. И он снова почувствовал на себе взгляд Кати — теперь в нём читалась не только тревога, но и гордость, и понимание. В этом жестоком мире её муж старался оставаться человеком. И пока это было так, возможно, в их хрупком мире ещё оставалась надежда.

Офис погрузился в послеобеденную дремоту. Солнечный луч, пробивавшийся сквозь полузапыленное окно-иллюминатор, выхватывал из полумрака медленно танцующие в воздухе пылинки. Где-то на окраине города приглушенно проработал отбойный молоток, а может, это было что-то иное — звук был привычным и уже не вызывал прежней тревоги. Андрей, распечатав очередную коробку с сетевым оборудованием, с наслаждением потянулся, заставив хрустеть позвонки. В эти редкие минуты затишья его империя хаоса казалась ему уютной и почти домашней.

И тут зазвонил его рабочий телефон. На экране загорелось знакомое имя — «Дима, Харьков». Андрей улыбнулся. Дима был его старейшим поставщиком, их деловые отношения давно переросли в нечто большее — в странную, дистанционную дружбу, скрепленную общим делом, общими проблемами и тысячами километров проложенных виртуальных и реальных маршрутов доставки.

Он щелкнул ответом, прижал трубку к уху и привычно облокотился о стеллаж с коробками. — Дима, привет! — голос его звучал радушно и немного устало. — Получил партию, спасибо огромное. С картами, я тебе скажу, просто золотое дно! Их уже через час после выкладки разобрали. Ребята в чате чуть не подрались за последнюю RTX. Давай документы на почту, я сегодня же оплату инициирую.

Он ожидал услышать в ответ такое же бодрое «отлично, Андрюх!» или очередную историю о мытарствах с таможней. Но в трубке повисла неловкая пауза. Андрей даже отнял телефон от уха, проверил, не прервалось ли соединение.

— Андрей… — голос Димы прозвучал неестественно напряженно и как-то отстраненно. — Дякую, що пидтвердили. Зараз… зараз видправлю вам на пошту вси необхидни документи… з фактурою на ваши… — Он запнулся, подбирая слова. — На ваши… вишукавчи послуги.

Андрей поморщился, будто уловил неприятный запах. — Какие такие «вишукавчи послуги»? — переспросил он, не понимая. — Дима, ты о чем? Мы же не парикмахерскую открыли. А, ты про «услуги» … — До него наконец дошло. Он фыркнул. — Дима, ты что, с ума сошел? Мы же с тобой на русском двадцать лет общаемся! На каком еще «вишукавчи»? Ты мне, как всегда, «услуги» и напишешь. Или у тебя там клавиатура сломалась, только украинские буквы печатает?

В трубке снова наступила тишина, на этот раз тяжелая и многословная. Андрей слышал, как Дима на том конце провода тяжело дышит.

— Андрей… — наконец выдавил поставщик, и его голос стал тихим, почти шепотом. — Ты не понял. Это… это новые правила. Сверху. Жесткие. «Державна мова». Ко всем контрагентам, без исключений. Мне уже… мне уже предупредили. Во избежание… ну, ты понимаешь. Проверки, штрафы. Я не могу…

Андрей слушал, и его лицо постепенно мрачнело. Он больше не улыбался. Он смотрел в одну точку перед собой, уставившись на яркую этикетку с изображением видеокарты. Слово за словом, фраза за фразой — и вот уже знакомый голос старого друга превратился в безличный инструмент передачи какого-то абсурдного, чуждого приказа. Он чувствовал, как по его спине пробегает холодок. Это было не просто неудобство. Это было вторжение. Грубое, бесцеремонное, ломающее годами налаженные связи.

— Понятно, — наконец произнес Андрей, и его собственный голос показался ему глухим и далеким. — Новые правила. «Державна мова». Хорошо, ладно… Буду иметь в виду. Да, кину все на… на «почту». Договорились. Все.

Он не стал говорить «до свидания». Просто нажал на красную кнопку и опустил руку с телефоном. Секунду он просто стоял, глядя в пустоту, с таким выражением