Открытая рана - Сергей Иванович Зверев Страница 40

— Как всегда — долго, нудно и без гарантий успеха.

— А у нас судьба такая, чекистская. Пока результат добудешь, семь башмаков сотрешь.

— Горазд ты заливать, Шерлок Холмс. Работай!

Как любой правопослушный гражданин, Волк имел на кармане паспорт. Выписан тот был на имя Шепеля Нестора Федотовича. Имелась и справка, что он трудится заведующим снабжением артели «Красный коммунар», что в Подольске. Это такая шарашкина контора, производящая скобяные изделия и отправляющая продукцию по всему Союзу.

Там нас ждало открытие. В этой артели снабженцами были записаны еще двое. По описаниям это были Здыхайло, он же Слесарь, и Кисельников, позывной Сенатор, — бойцы из той самой пропавшей абверовской группы.

Загвоздка заключалась в том, что их уже неделю как не было на работе. Числились в командировке — один отправился в Ригу, другой в Таллин. В Прибалтике вдруг срочно потребовались скобяные изделия артели «Красный коммунар», притом в больших количествах. Видимо, заработались там снабженцы так, что до сих пор ни слуху от них, ни духу.

Как-то синхронно они умотали. Наверняка по очень важным делам. И это определенно не дела артели.

Какие у них дела? Какие планы? Те, кто мог нам об этом поведать, мертвы. Сами артельщики где-то ошиваются. Скорее всего, на работу они не вернутся. Узнают по своим каналам, что командир исчез, и попытаются уйти на дно. У них наверняка на такой случай подготовлены тревожные чемоданчики с деньгами и новыми документами. Или все же вернутся? Всякое бывает, но надо рассчитывать на самое неблагоприятное развитие.

Что-то происходит, и эта компашка готовит какую-то грандиозную пакость. Я просто физически ощущал растущее электрическое напряжение в воздухе.

Вообще, вся ситуация вокруг наших разработок и, что совсем плохо, вокруг установки «Астра-1» развивалась тревожно и неопределенно. Притом по всем направлениям.

Интересное сообщение пришло от зарубежных кураторов по игре в рамках разработки «Супостаты». Если раньше их агентура отдельным пунктом и в крайне категоричной форме нацеливалась на «Астру-1», то теперь пришло четкое указание — активных мероприятий по получению этой информации не проводить. Однако при ее возникновении сообщать незамедлительно.

Плохой признак. Он, скорее всего, означал, что у наших противников появились иные, более квалифицированные источники сведений по «Астре-1». И это на финишной прямой, перед испытаниями!

Да и вся картина у нас была какая-то кривая и неполная, как произведения всяких кубистов-авангардистов — что-то наляпано, но не поймешь что. Покушение на Ленковского. Убийство Базарова. Все эти пляски с разведывательной группой. Я не мог понять суть вражеской игры.

Началось все с Ленковского. И как он сейчас? Да нормально. Готовит установку к пуску. Работает ударно и продуктивно. И вызывает у меня все больше вопросов.

Зачем было на него покушаться, притом не доводить покушение до конца? И его память, так странно им утерянная. Которую он так и не вернул. Детство еще помнит. Потом все более смутно. Врачи, впрочем, говорят, что это не такая редкость.

Странно, что исчезла память о том прошлом, когда произошли самые важные для него события. Может, что-то кроется в этом самом прошлом? И он что-то недоговаривает? Скорее всего. Вся моя отточенная годами интуиция матерого опера буквально вопила об этом.

А что это означает? Одно — надо немножко сместить направление поиска. Ребята по отработке намеченного плана розыскных мероприятий и без меня справятся. А мне предстоит дальняя, но так хорошо знакомая дорога.

Я вздохнул. И отправился к Белякову с рапортом на выезд во Львов.

— На родину потянуло? — хмыкнул полковник, к которому вернулся былой оптимизм.

Видимо, ему удалось сгладить наш провал. Так что он опять читал с видимым удовольствием свежие газеты, выискивая там подлые происки буржуев.

— Моя родина — Полесье, — произнес я наставительно. — А Львов до сих пор бандеровский заказник.

— Чего ты там делать собираешься?

— Чуть подсветить личность Ленковского.

— Ага, подозреваешь? — заинтересовался полковник, который сам любил подозревать всех.

— Пока нет. Но эти заморочки с его памятью и прошлым. И вся эта суета вокруг него. Что-то непростое и потаенное в этой истории. А если и он не так прост?

— Сам академик Циглер нарадоваться на него не может. Польза большая нашему атомному проекту.

— В том и дело… Нужно попытаться понять, что он из себя представляет.

Полковник внимательно посмотрел на меня. Все же, несмотря на то что он мог высмеивать мои оперативные способности, особенно после позорных последних провалов, но к мнению и предчувствиям моим относился серьезно. Оперская удача мне обычно сопутствовала даже тогда, когда я предлагал неожиданные и казавшиеся вздорными комбинации.

— Ладно. Прокатись. — Он поставил подпись под моим рапортом.

— Хотелось бы Добрынина с собой взять. У него взгляд острый. Все замечает.

— У него своя командировка.

— По полицаям? — спросил я.

— По ним.

Строительство объектов Проекта преподносит нам больше всего забот и неприятных сюрпризов. Только по линии Главпромстроя МВД СССР у нас трудятся больше сотни тысяч заключенных. И не меньше гражданских специалистов. Вот время от времени там и случаются всякие коллизии и находки.

Недавно наши ребята, вместе с отделом МГБ по розыску нацистских преступников, на стройке обнаружили двух прекрасно чувствовавших себя полицаев, отличившихся в свое время в созданной немцами на оккупированной территории России Локотской Республике массовыми расстрелами мирных граждан. Им столько лет удавалось путать следы, а в итоге пригрелись в Проекте! Один даже дослужился до прораба и получил почетную грамоту от Первого главка.

Теперь Добрынину предстояло выяснить — они просто прятались или все же у них теперь новые господа и имела место разведывательная деятельность.

Добрынин справится. Не в первый раз разбирается с подобными делами, у него напор бульдозера и хитрость лиса. Но то, что не едет со мной, плохо. Я действительно рассчитывал на его наблюдательность и умение сводить разные факты в систему. Ладно, сами разберемся.

С этими мыслями отправился оформлять командировку и созваниваться со львовскими коллегами, от которых мне потребуется помощь.

Обычно одно упоминание нашего сильно засекреченного подразделения дисциплинирует. И я был уверен, что мне будет оказала любая помощь в нужном объеме.

Опять чемодан. Опять укоризненные взгляды жены, объявившей, что уж Львов точно полон моих зазноб, то-то меня туда так тянет.

— Папка, приезжай быстрее. И привези пулемет, ты же обещал! — напоследок проинструктировала меня Настюша.

Господи, дался ей этот пулемет.

Привычный стук колес. Мягкий вагон. Чай в подстаканнике с эмблемой Министерства путей сообщения…

Глава 34

За окном моего купе проносились поля, леса и мосты, станции и полустанки, чинно проплывали всей своей массой большие города.