Якудза из клана Кимура-кай - Геннадий Борчанинов Страница 4

— Меня пригласили, ты же слышал, — равнодушно сказал я. — Нельзя такие приглашения игнорировать.

Масахиро закатил глаза и снова вздохнул. Его тоже можно было понять, прежний Кадзуки явно не отличался умом и сообразительностью, чтобы успешно провернуть такое дело. Да и храбростью тоже не отличался. К счастью, на его месте теперь я.

— Да, Ироха Юдзиро, — тихо сказал он.

Я подошёл к стойке поближе, перегнулся через неё и схватил его за предплечье, притягивая к себе.

— Я многое переосмыслил, когда по голове получил, — сказал я. — Если трусить, то ничего в жизни не получишь. Так что нам с тобой надо становиться смелее.

Опешивший Масахиро ничего не ответил, и я отпустил его.

— Бывай. Я ещё загляну, — сказал я.

Он молча ушёл в подсобку, а я вышел на улицу. Пожалуй, стоило согласиться на предложенную лапшу, но теперь уже поздно. Утренняя прохлада понемногу сменялась теплом, по мере того, как выходило солнце, необычайно большое и яркое для меня, обитателя совсем других широт. Мне даже пришлось снять куртку и нести в руках.

Визитную карточку семьи Одзава я на всякий случай из кармана достал. Адрес на ней был написан одной азбукой, название — другой. Для меня это выглядело странновато, но здесь такое происходило очень и очень часто.

А карточка непростая. Плотный картон, золотое тиснение. Такие может себе позволить не всякий бизнесмен, а здесь их раздаёт натуральная шпана. Значит, денежки у якудза водятся, и немалые.

Мысли о том, как легко и быстро заработать, крутились у меня в голове одна за одной. И этот заработок чаще всего находился по ту сторону закона. А все прибыльные делянки наверняка поделены теми же якудза, значит, влезать на уже занятые места будет опасно. Придётся придумать что-то новенькое.

Сразу же в офис я не пошёл, такие дела требуют подготовки. Я просто шатался по району. На ходу мне гораздо лучше думалось. Да и спешить было некуда, на самом деле. Конечно, в случае с долгом господина Ирохи медлить нельзя, но я считал, что спешка нужна только при ловле блох.

Я вышел к железнодорожной станции, возле которой околачивались какие-то гопники. В голове всплыло странное слово чинпира. Они занимались тем, что цеплялись к прохожим обывателям, по-простому говоря, глумились. Развлекались. Большинство прохожих обходило их стороной, но некоторым не везло. Нет, район здесь всё-таки плохой.

Пара человек из этой гопоты казались смутно знакомыми, но я всё ещё плохо отличал японцев друг от друга, так что мог легко ошибиться.

— Эй! Кимура-кун! — крикнул один из них.

Я даже не сразу понял, что обращаются ко мне.

— Эй, ты оглох? Тебе говорят! — крикнул другой.

Я остановился и повернулся к ним. Их пятеро, расклад совсем не в мою пользу. Повезло же, чёрт побери, попасть в тело какого-то слюнтяя, теперь придётся выгребать всё, что он наворотил за восемнадцать лет самостоятельной жизни. А исправлять репутацию куда труднее, чем зарабатывать с ноля.

— Пчёлы покусали, Кимура? — насмешливо спросил один из них, явный заводила.

Остальные так, подпевалы, ведомые, любители похохотать за компанию. Шакалы.

— По голове получил, — холодно произнёс я, уставившись заводиле прямо в глаза мёртвым рыбьим взглядом.

В былые годы этот взгляд работал безотказно. Надо бы потренировать перед зеркалом. Рожу кирпичом, не мигать, смотреть точно между глаз оппоненту. Мало кто выдерживает.

Этот тоже не выдержал. Нахмурился, покосился на своих дружков, будто в поисках поддержки. Зарядился от них уверенностью.

— Что, от нас тоже хочешь? — спросил заводила.

— А ты осилишь? — хмыкнул я.

Отступать нельзя. Даже если их пятеро. Во-первых, я сам себя перестану уважать. Во-вторых, я уже сейчас видел, что он даст заднюю. Не будет лезть в драку посреди бела дня, на глазах у толпы, испуганно обходящей нас, словно мы прокажённые.

Обывалы смотрели одновременно с испугом и с облегчением. Их пугала сама ситуация, которой они стали свидетелями, и в то же время они радовались тайком, что это не они стали жертвами этих чинпира, этих великовозрастных гопников. От этого становилось как-то… Противно, что ли. Я понял, что имел в виду тот парень, когда назвал меня катаги. Он назвал меня одним из них.

— А ты сомневаешься, Кимура? — после короткой паузы скрестил руки на груди заводила.

— Тебя, толстяк, даже моя младшая сестра отделает, — вставил другой гопник.

Я на него даже не взглянул, продолжая буравить взглядом главного. Тот стоял, скрестив руки, это его и погубило.

Как учила нашего Президента ленинградская улица… Я почесал кончик носа. А затем в два быстрых шага оказался рядом с заводилой, на расстоянии удара, вкладывая всю силу и массу в размашистый хук. Не самый быстрый, но он и этого не ожидал.

Мой кулак пришёлся заводиле прямо под ухо, тот рухнул в нокдаун, на руки одному из своих дружков. Трое оставшихся опешили на секунду, но тут же опомнились.

А вот теперь пора отсюда сматываться. Я развернулся и начал ставить спринтерский рекорд.

Нет, спортом точно не помешает позаниматься, да и удар поставить обязательно нужно. Но я слышал позади злое пыхтение и продолжал бежать, даже когда лёгкие начали гореть, а перед глазами заплясали разноцветные пятна.

Толпа вокруг глазела на всё это, как на какое-то представление.

— Полицию! Зовите полицию!

— Они хотели его ограбить!

— Держите!

Кто-то попытался схватить меня за плечо, и я резко остановился, с размаху ударяя локтем назад, не глядя. Что-то неприятно хрустнуло, плеснуло, но я не стал останавливаться и разглядывать последствия, я побежал дальше.

Не останавливался я до самого дома, хотя преследовать меня прекратили почти сразу же. Объясняться с полицией… Не с этого я хотел бы начать новую жизнь.

У крыльца я немного привёл себя в порядок, отдышался. Вспотел, как загнанная лошадь, но это ладно. В конце концов, я прибежал домой, а не на танцы с девочками.

Я проскользнул внутрь, бросил куртку на вешалку. На кухне гремела посудой мать, и я попытался скрытно прошмыгнуть мимо, но не преуспел.

— Кадзуки, это ты? — крикнула она, не отрываясь от процесса готовки.

— Я! — ответил я.

— Иди обедать! — приказным тоном сказала она.

Я бы предпочёл сперва сходить в душ после такого спарринга и пробежки.

— Попозже! — сказал я.

— Кадзуки! — строго воскликнула она, но я уже закрылся в душе.

Всё в стирку, вонять потом мне не к лицу. Разве что визитку пришлось достать из кармана и положить на полочку над умывальником.

Собой вообще тоже надо