Право имею - Вячеслав Базов Страница 33

Снег же в парке, которого намело целые сугробы, был сияющий белый, и пятна крови на нём чернели, к тому же в снегу оставались глубокие следы. Здесь невозможно было спрятаться, как раненного зверя женщину выдавало всё, даже собственное хрипящее дыхание. Да и её одежда была совсем не приспособлена для того, чтобы залечь где-нибудь в сугробе: короткая юбка, капроновые колготки и шубка. Можно сказать, что именно шуба дала ей фору — нож запутался в мехе. «Шкура спасла шкуру», — думал охотник. Специально не спешил, шёл уверенно по следам. Цепочка их вела к детской площадке, к выщербленному небольшому домику. Такой наивной казалась попытка спрятаться там. В тишине парка он слышал и едва сдерживаемое дыхание, совсем рядом. Пока правой рукой удерживал нож, левой достал фонарик, театрально включил его в движении, когда направил свет в тёмный проём дома…

Сначала ему показалось, что вместо двери зеркало. Там стоял тёмный силуэт человека в такой же маске. А потом, в следующую же секунду, маска на пол-лица зажглась неоновым, и переносицу взорвало болью.

Глеб встряхнул руку, но запястье всё равно знакомо ныло. Нужно было сразу стрелять, но он не удержался — на маньяке была маска в половину лица, от носа до подбородка. Простая тряка, выкрашенная неоновой краской, и нарисованная на ней улыбка.

— Стой-стой! — имитатор не собирался драться. Он сел в снег, запрокинул голову. Нож лежал около ноги. — Послушай! Боже, поверить не могу, сами Черти…

Глеб обернулся. Женщина ещё дышала, забившись в угол декорации. В этой шубе она и правда была похожа на раненного зверя. Нужно было вызвать «скорую» — рана была глубокой, знакомо пахло кровью.

— Я же такой же, как вы, — продолжал гнусаво противник, по-прежнему не берясь за нож. — Ребят! Я от этой швали город освобождаю! От шлюх! Да ладно, ты же должен знать, я ни одну из них не трахнул! Я не маньяк! Я делаю вашу работу! Я буду убивать шлюх, другой займётся наркодиллерами! Вырежем всю шушеру, пока вы, ребят, займётесь реально серьёзными!..

Будь у Глеба шерсть, она бы сейчас стояла дыбом. Сначала он ногой отпихнул нож куда-то в сугроб, потом быстрым движением сорвал маску с лица имитатора.

— Таких как вы, — прошипел его, и в то же время не его голос, — я ненавижу больше всех.

Под маской оказалось рябое лицо, вмятины на котором, как кратеры на Луне, были видны даже в темноте. Подражатель всерьёз растерялся, когда его не похвалили. Запоздало попытался схватиться за нож, но вместо этого загрёб снег в горсть на том месте, где раньше было оружие. Застонал обречённо, забился, как безумный в припадке, попытался подняться. Глеб ударом ноги в грудь снова вернул противника в снег, потянул пистолет из кобуры на поясе.

— Будь больше времени, я бы тебя тут тонким слоем раскатал, тварь, — договорил Глеб, пока целился. Времени на месть не осталось, нужно было вызывать «скорую».

Да и выстрел уж точно кто-нибудь да услышал.

* * *

Глеб вернулся в чёртово логово глубокой ночью. Вошёл в дом как в пустой, и, переступив порог, ещё даже не разувшись, отправил сообщение: «Готово». Если Леонид спит, то увидит утром.

В общей гостиной горел слабый зеленоватый свет ночника, в остальном дом был тёмен и казался необитаемым. Глеб медленно, устало снял куртку, скинул с ног зимние ботинки. Вошёл в гостиную, но, подумав, вернулся и поставил ботинки ровно, закрыл дверцу шкафа для уличной одежды.

В спальню не хотелось идти, хотя и казалось: стоит упасть в кровать, и тут же заснёшь. Может, этого Глеб и не хотел. Перебирал как пасьянс все кошмары, что могли ему после этого присниться, и не спешил. Зашёл на кухню, включил свет только над столом, полез в холодильник за молоком, налил его в турку для кофе и поставил на огонь. Хотя он старался не шуметь особо — услышал, как открылась наверху дверь. Потом вторая. Тоже тихо, кто-то ещё берёг ночной покой дома. Разговаривать не хотелось.

Словно верные кошки, встречающие хозяина, сначала на кухню как бы нехотя и по своим делам вошла Ева, осталась стоять у дверного проёма. Кто-то оставался за её спиной, в гостиной. Наверняка Ник, и Ева уж точно знала, что он там. Значит, снова подлянку готовил. Глеб успел подхватить турку с огня до того, как закипело молоко, налил в чашку и сунул посудину под струю холодной воды.

— Как всё прошло? — спросила Ева и попробовала улыбнуться. Глеб стараний не оценил, скорчил болезненную рожу.

— Мудак. Нацепил нашу маску…

Интересно, выжила ли та женщина? Она ещё дышала, когда Глеб уходил, но не было слышно, чтобы ехала «скорая». Зато полицейская сирена выла где-то у входа в парк.

Ева подошла ближе, к обеденному столу. Что-то она, кажется, ещё собиралась сказать, но всё не решалась. Глеб тронул бок чашки с молоком.

Ева стояла на расстоянии вытянутой руки. Можно было коснуться кончиками пальцев её носа. Можно было достать из кобуры на поясе пистолет и пристрелить её. Хотя нет, она бы заметила. Но наверняка не придала бы этому значения…

Глеб вылил воду из турки. Она показалась увесистой, тяжёлой. Подходящей…

Почти одновременно Ник крикнул: «Отойди!», а Глеб размахнулся и ударил туркой. Попало не сильно, скорее обидно. Ева попыталась отскочить и споткнулась, упала на пол. Она теперь смотрела с ужасом, словно только что (в который уже раз) её мир рухнул. Пока Глеб доставал пистолет, из своего укрытия выкатился Ник, вытянул вперёд руку с ножом. Знакомым ножом, который когда-то давно Глеб спрятал с Викой. И Глеб настолько растерялся от того, что снова увидел его, что остановился на середине движения. Ева вскочила, приложила тыльную сторону ладони к щеке и прохрипела с искренней ненавистью:

— Это что было?

— Тест, — ответил Ник вместо него и опустил нож. Глеб кивнул, убирая пистолет в кобуру. Даже если Ева полезет драться — пусть спустит пар.

— Вы должны быть готовы. У любого из нас может сорвать крышу… не только у Ника. Я вот готов.

— Пошёл на *уй, — бросила Ева и сплюнула с кровью на пол. Отомстила — знала, что Глеб теперь спать не пойдёт, пока не уберёт. Ник прибавил, глядя прямо в