Ночь чужих туманов - Александр Александрович Тамоников Страница 30

— Ну что, подадимся на север? — спросил Богданов.

— А то куда же еще! — проворчал Малой. — Шарахаться в разные стороны — в данном случае последнее дело. Собаку, которая не может взять правильный след, списывают со счетов самым беспощадным образом. А мы сейчас и есть ищейки.

— А тогда давайте поразмышляем, — согласился Богданов. — Каким именно путем эти красавцы подались в сторону севера? Вот дорога, которая ведет в ту сторону. Между прочим, единственная дорога… Теоретически рассуждая, проще всего воспользоваться ею. Два-три часа — и ты у цели. Что скажете?

— Я на их месте на дорогу не ступил бы, — сказал Рябов. — Рискованное это дело. А вдруг проверки? Да и потом догнать на дороге того, кто убегает, — нет ничего проще.

— Тем более что дорога эта им неведома, — поддержал Рябова Казаченок. — А что такое неведомая дорога? Такая дорога таит сюрпризы за каждым поворотом. Бегали мы наперегонки по чужим дорогам и знаем, что это такое! Я так думаю, что и они тоже бегали… А значит, по дороге они не пойдут.

— А тогда остается тайга, не так ли? — сделал вывод Малой. — Но ведь и тайга для них — нехоженый край. Там тоже могут быть всякие сюрпризы. Может, даже еще неожиданнее, чем на дороге.

— Могут-то они могут, — сказал Рябов. — Но ведь им и деваться-то некуда. Либо по дороге, либо по тайге. И в тайге, как ни крути, а все же безопаснее. Там хоть укрыться можно. А на дороге как на ладони.

— Допустим, что ты прав, — сказал Малой. — Да ведь тайга-то большая! На все четыре стороны до самого горизонта! И как тут напасть на их след? Мало ли какими путями они могли пойти!

— А ты не впадай в отчаяние, — посоветовал Рябов.

— А я и не впадаю, — сказал Малой. — Я размышляю. Пытаюсь определить их путь, чтобы нам понапрасну не рыскать по горам да по бурелому… Командир, а ты почему молчишь? Да еще и таинственно улыбаешься? Никак тебя осенила гениальная идея? Ну так поделись со своими боевыми товарищами, которые сейчас на перепутье и в размышлениях!

— Может, и осенила, — сказал Богданов, продолжая загадочно улыбаться. — Тут дело вот в чем… Скажи-ка, Георгий, вот что. Допустим, тебе нужно пройти сотню километров по этой тайге. Местность тебе незнакомая, пройти эту сотню тебе нужно как можно скорее, потому что за тобой погоня. Что ты предпримешь в таком случае?

— Ну… — поразмыслив, сказал Малой. — Во всяком случае, дуриком шарахаться по тайге я бы не стал, выбрал бы для этого самый короткий путь.

— И как бы ты это сделал? — спросил Богданов.

— Например, ориентируясь по компасу. Мне ведь нужно идти строго на север, не так ли? Хотя, может, и не нужно. Ведь местность мне незнакома, и я в доподлинности не знаю, где именно находится тот конечный пункт, в который я должен прибыть… А может, он находится не строго на севере, а, допустим, в некотором отклонении к северо-западу? Или к северо-востоку? Как бы мне его ненароком не миновать, этот мой конечный пункт… Нет, тут компас постольку-поскольку. Тут больше бы пригодилась карта.

— Допустим, — сказал Богданов. — Но ведь карта — это всего лишь бумага. Все препятствия на ней не отметишь. Скажем, всякие пригорки, буераки, болота… А заимки или хутора? Тоже, пожалуй, не отметишь. А там люди. А люди для тебя — нежелательные свидетели…

— Ну, ежели такое дело, — задумчиво произнес Малой, — то я бы предпочел какой-нибудь ориентир. Надежный, незыблемый — такой, который не подведет. И ориентировался бы по нему.

— И что же это за ориентир? — продолжал допытываться Богданов.

— Дорога! — Малой хлопнул себя по лбу. — Вот эта самая дорога, на которой мы сейчас стоим. Уж она-то доведет меня до самой цели. Тем более что она единственная. Тут и захочешь, а не собьешься с пути. Правда, по самой дороге мне идти нежелательно — ну так я по ней и не пойду. Я пойду по тайге, но так, чтобы не терять дорогу из виду. И все у меня будет тип-топ! Дойду за милую душу!

— Вот именно, — сказал Богданов. — Дорога. Думаю, вдоль нее они и пошли. Мы бы на их месте пошли бы точно так же, не правда ли? А они ничем не глупее нас.

— И все, что нам остается, — это определиться, по какой именно стороне дороги они пошли — по правой или по левой, — сказал Казаченок. — В самом деле, все просто. Если, конечно, как следует поразмыслить.

— А вот мы сейчас и поразмыслим, — сказал Рябов. — Вот смотрите, что получается… Справа от дороги — горы. Вверх-вниз, вверх-вниз… Замучишься по ним карабкаться. Даже если ты человек к таким путешествиям привыкший. А вот слева — низина. Этот путь куда как заманчивее. Ну так по какой бы стороне мы пошли? Думаю, что по левой. Так мы быстрее дойдем до цели. Тем более что никаких видимых следов после себя мы оставлять не намерены. Мы это умеем — не оставлять после себя следов. Так зачем же, спрашивается, нам карабкаться по горам?

— И впрямь, — согласился Малой. — Ну что, командир, идем на левую сторону, да и в погоню?

— Да, — кивнул Богданов.

* * *

— Идем так, чтобы не терять дорогу из виду! — дал команду Богданов.

Тут, конечно, сразу же возникли некоторые трудности. Что значило не терять дорогу из виду? Она то и дело мелькала сквозь заросли и в десяти метрах, и в двадцати, а иногда даже и пятидесяти. И на каком расстоянии от дороги прошли диверсанты — попробуй угадай. Спецназовцы решили растянуться цепью. Крайним от дороги шел Рябов, слева от него — Богданов, дальше Казаченок и последним Малой.

Самым опытным следопытом из всей четверки был Рябов. Он был потомственным таежником, умение ориентироваться в тайге и находить в ней даже самые незаметные следы присутствовало у него едва ли не на генетическом уровне. Ему-то и должны были сигнализировать остальные спецназовцы в случае обнаружения каких-либо подозрительных следов. Хотя, конечно, и остальные трое бойцов понимали толк в следопытстве. Без этого умения спецназовец и не спецназовец вовсе. Но все равно самым опытным из всех был именно Рябов. Уж он-то никак не мог ошибиться, чьи это следы — звериные или все же человека.

Впрочем, поначалу никаких следов — ни открытых, ни потаенных — никому не попадалось. Ну да этого следовало ожидать.