Тайник абвера - Александр Александрович Тамоников Страница 26

– Ну, понятно, – кивнул Буторин. – Вы мне комплект фотографий сделайте, пожалуйста. Особенно лиц убитых. Вы будете по своей линии устанавливать личности, а мы по своей. Посмотрим, может, сообща получится быстрее. И пальчики снимите у обоих. Есть у вас такая возможность?

– Ну, это если они где-то фигурировали по нашей линии, – вставил участковый. – «Залетные» какие-то, «гастролеры», которые что-то не поделили меж собой. Обычное дело.

– Может быть, – согласился Буторин, хотя на счет «залетных» уголовников у него сомнения были сразу.

Руки у обоих чистые, без наколок. Да и что им тут делать? В городе можно было сколько угодно разбираться и спорить. Разрушено до 90 процентов домов, в развалинах сотни трупов спрятать можно. Когда еще дойдет до строительства и восстановления. Была причина, заставившая двух вооруженных пистолетами мужчин плыть на остров в такую погоду и там друг друга убивать. То, что пистолеты у обоих были немецкие, тоже мало о чем говорило. На полях и в лесах еще можно найти любое оружие: хоть автомат, хоть пулемет, хоть миномет. Можно и пушку.

Фотографии и дактилоскопические карты обоих убитых Буторину передали ближе к вечеру. Приехал участковый Быков и вручил майору пакет. Сосновский и Коган, продрогшие за день на озере, с интересом уставились на товарища. Тем более что Буторин не успел еще толком рассказать им о трупах на острове. Пришлось быстро пересказывать события дня, одновременно распечатывая пакет и рассматривая фотографии.

– В принципе, опознанию подлежат, – пожал плечами Коган и взял в руки дактилоскопические карты. – А это что? Их пальцы? «Тело номер один» и «тело номер два».

– Понимаете, ребята, – Буторин подошел к этажерке, на которой лежала папка, – я вспомнил про квартиру, где жил неизвестный, который приходил и уходил через черный ход. Вот и подумал сравнить. Хуже не будет. Вот пальчики, которые мы сняли на квартире. А это с покойников…

– Ну-ка, ну-ка, – Коган схватил лупу на медной рукоятке и принялся рассматривать и сверять отпечатки. – Слушай, Виктор, а ведь это удача!

– Что? Ты серьезно? – Сосновский подсел к Когану, пытаясь вырвать у него лупу и посмотреть самому.

– Так, стоп! – Коган не отдал лупу и серьезно посмотрел на друзей. – Давайте-ка без самодеятельности, ребята. Подозрения есть, значит, надо отдать в милицию, в лабораторию, пусть сверяют при большом увеличении и выделяют схожие участки. Нам нужна толковая и профессиональная экспертиза. Но я уверяю вас, что пальцы одного очень похожи на те, что мы нашли в квартире.

– Хорошо, завтра утром я сам отвезу их в милицию, – согласился Буторин. – А вот фотографии следует показать Лыжину и Барсукову. Вдруг это кто-то из бывших курсантов.

Лыжина привели в комнату первым. Он ежился, все время пытался засунуть руки в рукава ватника. Буторин осведомился, не болен ли Лыжин, на что тот пожал плечами, ссылаясь на какую-то непонятную слабость и отсутствие аппетита. Буторин пообещал ему завтра прислать врача, а пока положил перед бывшим курсантом разведшколы фотографии с лицами убитых на острове. Лыжин смотрел, ежился, морщился, потом поднял глаза на Буторина:

– А они чего, мертвые, что ли? Тоже линию фронта переходили?

– Лыжин, я вас спросил только, знакомы вам эти лица, знаете вы этих людей или нет.

– Да вроде нет, – пожал плечами Лыжин. – Трудно сказать. Живой он все равно выглядит не так, как мертвый. Живых, может, и опознал бы, хотя нет, ничего похожего в памяти нет. Не знаю.

Лыжина увели. Когда за ним закрылась дверь его комнаты, которую тщательно охраняли, на допрос привели Барсукова. Нога у него болела уже меньше, и он шел, почти не хромая. Никакого удивления, в отличие от Лыжина, поздним вызовом он не выказал. Спокойно вошел, сел, когда ему разрешили, и стал ждать вопросов. Буторин выложил перед ним несколько фотографий сначала одного убитого. Барсуков взял их в руки и стал рассматривать, чуть наклонив голову и хмуря брови. Потом вернул майору:

– Нет, этого не знаю точно. Ни потом, ни раньше в школе такую личность не встречал.

– Хорошо, тогда посмотрите еще на одного человека, – и Буторин протянул Барсукову несколько фотографий второго убитого.

И опять Сосновский, Коган и сам Буторин внимательно наблюдали за реакцией перебежчика. И она удивила и обрадовала. Барсуков посмотрел на первое фото, поспешно взял второе, третье, снова первое, а потом угрюмо ответил:

– Этого знаю. Из нашей школы. Этот тот самый Танцор и есть. Мирон Ситник это. Убитый, значит? Ну, туда ему и дорога.

– Послушайте, Павел Трофимович, – Коган встал и подошел к Барсукову. – Вы внимательно посмотрите. Если есть сомнения, скажите нам об этом. Это точно Мирон Ситник, курсант разведшколы из «Абвергруппы-104»?

– Точно, – заверил Барсуков. – Смерть краше не делает, но этого я узнаю и мертвым. А того, первого, я правда не знаю. Не видел никогда.

Когда Барсукова увели, Буторин уселся за стол и снова принялся машинально перебирать фотографии. Сосновский и Коган подсели к нему. Они стали рассказывать, что ничего необычного и подозрительного на берегах Псковского озера не нашли, хотя каждому удалось опросить до десятка самых разных людей.

– Значит, надо продолжать искать на берегах. Вот что, ребята, давайте так поступим. Я с Борисом здесь останусь. Есть у меня сообщение от одного рыбака об интересах вот этого неопознанного к некоторым местам на берегу озера. Поищем, посмотрим. А ты, Михаил, с утра бери фотографии и езжай в Ленинград. Попробуем договориться с авиацией. Может, истребителем или связным самолетом тебя забросят. Надо фото срочно в Ленинграде показать Шелестову.

– А ведь он может оказаться нашим инженером из Ленинграда, о котором говорил Лангенберг, – согласился Сосновский. – Заодно передам Максиму данные и об этом майоре из Берлина, который тут застрял у нас в лагере.

Благодаря вмешательству Управления милиции по Псковской области моторная лодка все же нашлась. Руководство предлагало в том числе и помощь в прочесывании местности, но Буторин пока отказался. Непонятно, что нужно искать, как это выглядит и насколько это опасно. Сначала нужно узнать, что же тут оставили фашисты такого, к чему они рвутся вот уже столько времени, не жалея подготовленных в разведшколе агентов.

Через пять часов поисков оперативники вернулись на берег практически без результатов. Несколько километров пройдено по береговой линии, удалось прочесать вдоль и поперек несколько островов, но не найдено ничего интересного. Камни, чахлый кустарник с облетевшими листьями.

– Так мы ничего не найдем, – сказал Коган, сдерживая дрожь.

– Миноискатель нужен, – согласился Буторин. – Если что-то хотят взорвать, то там обязательно должен быть металл.

– Взрывчатку можно поместить и в деревянные ящики, – Коган постучал по борту лодки.