Ложь на крови - Александр Александрович Тамоников Страница 23

«Да уж, кто бы говорил», — усмехнулся про себя офицер, а вслух спросил:

— И что же, немцы перед уходом не вызывали никого из вас к себе, не намекали, что уходят?..

— Меня — точно нет. Про Пашку не знаю. Да и перед тем, как они ушли, в лагере было как в улье — немцы метались, злющие, как собаки. Даже пристрелили кого-то, кто под горячую руку подвернулся. Так что мне не до этого было. А на следующее утро мы проснулись сами — побудки-то утренней не было, — а все двери заколочены, фашисты разбежались, ну а мы сами по себе. Тут и началось…

Здесь Топилин сделал паузу. Впрочем, Митьков и сам не хуже его знал, что произошло дальше, помнил по рассказам других узников, не замаранных подобными мерзкими делишками (не считая, разумеется, Захарова). Да, бывший капо поделился с ним весьма ценной информацией. Конечно, там присутствовала изрядная доля вранья, но и правды тоже было немало. Пожалуй, им с Юркиным надо было сразу с этих предателей и начать. Но, как говорится, если бы знал, где упасть, соломки бы постелил. Но все же лучше поздно, чем никогда.

Старший лейтенант встал, чтобы позвать конвоира. И тут неожиданно Топилин тоже вскочил. Михаил напрягся. Разумеется, он был при оружии, да и сотрудник за дверью тоже. Но заключенный неожиданно подбежал к парню и умоляюще посмотрел на него.

— Гражданин начальник. — Он преданными глазами глядел на Митькова, а голос стал просящим. — А то, что я рассказал, зачтется мне?

— Следствие и суд все учтут, — серьезно ответил старший лейтенант. — Главное — чтобы вы были честным и искренним и добросовестно сотрудничали.

— Конечно, товарищ офицер. Все про всех расскажу, кому надо и сколько надо. Хотите, я не только про Пашку, но и про других расскажу такое, что вы просто ахнете?

Михаил усмехнулся. Слушать рассказы о других подобных Топилину и Прокопчуку типах, конечно, интересно, но смысл? Большинство пали жертвой самосуда узников лагеря. Немногим повезло так. Собственно, только этим двоим. Ну, еще и Захарову. Но послушать можно.

— Ладно. — Офицер вернулся за стол. — Рассказывайте.

Далее он в течение почти часа выслушивал рассказы Топилина обо всех гадостях, которые творили его «сослуживцы». Парень уже не сомневался, что собеседник изрядно приукрашивает, да и приписывает покойникам собственные грешки. Про Захарова он больше ничего нового не рассказал, разве что упомянул про убийство тех двоих, которые решили расправиться с Прокопчуком. Собственно, это была единственная кровь на руках Захарова. А вот в том, что тот сдал узников, которые готовили поджог лагерной администрации, засомневался. Конечно, все возможно, но у Захарова была другая задача в лагере, поважнее. Да и без него это было кому сделать.

Наконец Топилина увели. Митьков свою задачу выполнил. Можно возвращаться обратно. Юркин упомянул, что займется повторным допросом бывших узников лагеря, но, по мнению офицера, в этом уже не было необходимости, поскольку им здорово помогли разобраться с делом Захарова заключенные из числа предателей.

* * *

Обратно старший лейтенант вернулся уже ближе к вечеру. Капитана на месте не было, но Михаил не сомневался, что он обязательно появится.

Так оно и произошло. Где-то через полтора часа после возращения парня на рабочее место пришел и Дмитрий. Как всегда, со своим неизменно хмурым выражением лица. Но Митьков уже успел немного изучить своего наставника и догадался, что тот вернулся не с пустыми руками.

— А, вот и ты, боец, — бросил Юркин и уселся за стол. — Чем порадуешь?

— Думаю, много чем, — улыбнулся старший лейтенант и начал рассказывать.

Капитан внимательно выслушал его рассказ. На лице не отразилось никаких эмоций, однако когда Михаил закончил говорить, он одобрительно покивал.

— Неплохо, неплохо, — заметил Дмитрий. — Что ж, этого следовало ожидать. Значит, наш с тобой Захаров-Сеньков успел пройти разведшколу абвера и поработать в других лагерях.

— Так точно, — подтвердил парень. — Хотя, товарищ капитан, неизвестно, сколько правды и неправды в рассказе этого бывшего капо…

— Ты прав. Тем более раз ты сказал, что этот первый, как его…

— Прокопчук, — подсказал Митьков.

— Да, Прокопчук. Он сослался на слова капо. А тот узнал хрен знает откуда. Про пьяного немецкого офицера — брехня, ни в жизнь не поверю, что тот стал бы о таком трепаться с каким-то шкурником. Но, Мишаня, сам знаешь, дыма без огня не бывает.

— Вот и я об этом же подумал. Топилин не сказал, в каких конкретно лагерях в рейхе работал Захаров.

— Ну, Красная армия не так давно вошла на территорию рейха, так что вполне возможно, что нам повезет. Но, мне кажется, лучше заняться разведшколой. Этот капо не говорил, где она находилась?

— Нет. Хотя я потом спросил.

— Да, это, конечно, задачка. Понимаешь, такие школы находились как у немцев, так и на оккупированных территориях. Как я знаю, кое-какие документики из этих разведшкол у нашей разведки имеются. Так что будем с тобой штудировать их.

— Так, может, Захарова отправляли в рейх? — предположил старший лейтенант.

— И такое возможно. Но я почему-то сомневаюсь. Думаю, все-таки он где-то у нас обучался, на оккупированной территории.

— Товарищ капитан, раз уж мы столько узнали, может, снова допрашивать бывших узников из Полян не имеет смысла?

Юркин хмыкнул:

— Опоздал ты, дружочек, со своим советом. Я с ними сегодня уже встретился. Правда, всего с тремя, но… Они, кстати, подтверждают то, что тебе рассказали эти два предателя. Захаров и впрямь ни с кем в лагере близко на контакт не шел, не дружил и не приятельствовал, держался особняком. Но что действительно правда — это то, что Пашенька все делал по-умному, раз умудрился не попасться на своей «работенке». Иначе бы и ему не миновать удавки. В то, что он пленных агитировал, охотно верю. Но что таких было больше десятка, сильно сомневаюсь.

— Да я тоже, — признался Митьков. — Просто Топилин врал, чтобы выгородить себя и очернить других.

— Ну, это неудивительно. Тем более эти другие уже на том свете, а с покойников какой спрос?.. Кстати. — Юркин поворошил лежащие на столе бумаги. — Пришли ответы на два запроса.

— И что там?

— Ну, первое то, что и ожидалось: Павел Владимирович Сеньков, а после женитьбы — Захаров, действительно приехал в Ростов в тридцать пятом, сразу по приезде обратился в милицию с заявлением о том, что его по дороге ограбили неизвестные. Забрали деньги и документы. Поэтому он выправлял себе новые.

— Получается, так, как вы и говорили?

— Ну, а зачем изобретать колесо, если оно уже существует? Я же говорил тебе, так многие