Ночь чужих туманов - Александр Александрович Тамоников Страница 11

Истинных экскурсоводов также было двое, и оба были мужчинами. Это были студенты последнего курса исторического факультета, а их экскурсоводство — преддипломная практика и одновременно неплохая подработка. Конечно, оба экскурсовода были предварительно проинструктированы относительно всевозможных непредвиденных нюансов, которые запросто могли случиться в ходе длительного путешествия по советской стране. Кроме того, они знали, кем на самом деле являются Евгений Красулин и Галина Метелкина. Словом, и сами экскурсоводы, и замаскированные сотрудники КГБ основательно подготовились к непростой миссии.

Американских туристов встретили на пограничном контрольно-пропускном пункте, пересчитали (их было двадцать пять человек — как и значилось в списках), усадили в автобус, и автобус тронулся на территорию Советского Союза. Ехал автобус неторопливо, делая остановки в исторических местах. Когда наступала ночь, туристы вместе с экскурсоводами располагались на ночлег в заранее забронированных гостиничных номерах. Несколько раз ночевки были под открытым небом — это также было предусмотрено в экскурсионной программе. Экскурсоводы в подробностях рассказывали о местных достопримечательностях и красотах, туристы восхищенно ахали — словом, все шло по плану.

Оба сотрудника КГБ — Евгений Красулин и Галина Метелкина — также старательно изображали из себя экскурсоводов. Они, как и студенты-экскурсоводы, прекрасно знали английский язык — а иначе их никто и не внедрил бы в группу американских туристов. Что бы они там делали, как бы ориентировались без знания английского языка? Но, конечно же, главной их задачей было наблюдение за туристами — за всеми одновременно и за каждым в отдельности. Вечером, когда группа останавливалась на ночлег, Евгений и Галина уединялись и делились результатами дневных наблюдений.

— Вроде бы все нормально, — говорил Евгений. — Туристы как туристы — никаких сомнительных личностей. Правда, ведут они себя не как советские граждане: уж слишком шумят и то и дело норовят сунуть нос куда не следует. Ну да что с них возьмешь — капиталисты! А так все на уровне. И пока никого конкретно я ни в чем не подозреваю.

— А вот я подозреваю, — после молчания отвечала Галина. — Не то чтобы в чем-то конкретном, а так — интуитивно. Не нравятся мне некоторые туристы… Уж не знаю почему, но не нравятся. На уровне интуиции.

Интуиция — это было серьезно. Об интуиции Евгению читались лекции — еще когда он был курсантом Высшей школы КГБ. Особенно если это была женская интуиция. К женской интуиции необходимо было относиться со всей серьезностью, даже если она, на первый взгляд, казалась нелогичной и сумасбродной. Евгений прекрасно помнил эти лекции.

— А если точнее? — осторожно спросил он. — Кто именно тебе не нравится? И почему не нравится? По каким таким параметрам?

— Есть в группе четверо молодых мужчин… — задумчиво ответила Галина.

— Это те, которые всегда держатся особняком и постоянно о чем-то между собой шепчутся? — уточнил Евгений.

— Они…

— Я тоже обратил на них внимание. Но… Ну держатся особняком, ну шепчутся… Даже всегда ночуют в одном номере. Так и что же с того? Может, они, все четверо, друзья? Студенты, как и наши экскурсоводы? Скинулись со стипендий и поехали посмотреть мир. Почему бы и нет? Понятно, почему они держатся вместе. Ведь друзья.

— Может, и так, — согласилась Галина. — Да вот только не очень-то они похожи на обычных туристов. Выделяются… Посмотри на других — разношерстная, горластая, легкомысленная публика. А эти будто затянуты в бронежилеты. Внимательные, настороженные. К тому же подтянутые, ловкие, физически сильные. Это заметно с первого взгляда.

— Может, спортсмены? — предположил Евгений. — Почему бы и нет? Скажем, какие-нибудь хоккеисты или регбисты.

— Может, и так, — согласилась Галина. Однако создавалось ощущение, что она и сама не верит своим же словам. — А может, и не так.

— А что, если нам с ними побеседовать? — предложил Евгений. — Затеять непринужденный разговор в рамках культурного обмена? Так, мол, и так, кто вы, да откуда, как вам живется в вашей стране, какие у вас впечатления от советских видов. Глядишь, что-нибудь да и выяснится.

— Нет, нельзя, — возразила Галина. — У них могут возникнуть подозрения: почему мы затеяли беседу именно с ними, почему задаем именно такие, а не какие-нибудь другие вопросы. И ладно бы, если они и впрямь были студенты или спортсмены. А если нет? Если они только маскируются под туристов? Тогда что?

— А тогда мы их спугнем, — сказал Евгений. — И непонятно, что будет дальше…

— Вот именно, — кивнула Галина.

— Что ж, тогда будем за ними наблюдать, — сказал Евгений. — С преувеличенным вниманием, но вместе с тем и незаметно. Так, как нас учили, а дальше будет видно.

* * *

И Ботаник, и Философ, и Историк, и Химик были людьми бдительными. Интуиция у них была ничуть не хуже, чем у лейтенанта КГБ Метелкиной. В плане интуиции и прочих повадок все четверо больше напоминали зверей, чем людей. А зверь — он всегда заранее знает, что ему грозит опасность, он это чувствует особым звериным нюхом. Чувствовали это и четверо диверсантов. Они пока не знали, откуда им ждать удара, но то, что удар намечается, — это им было вполне понятно.

Нужно было обсудить положение и выработать план действий на случай непредвиденной ситуации. Говорить на такие темы в гостиничном номере было рискованно — там могли таиться прослушки. А автобусе было слишком много посторонних ушей, да и там также могли быть вмонтированы подслушивающие устройства. Во всяком случае, так считали сами диверсанты, а как оно было на самом деле, кто же мог знать?

Поэтому вся четверка выбрала момент, когда экскурсанты позволили туристам самостоятельно погулять по городу. Какой именно это был город? Кажется, это была Пермь, но диверсантов это мало интересовало. Пермь была для них пустым звуком, их целью был Свердловск. Там-то они и должны были приступить к действиям, ради которых, собственно, они и оказались в Советском Союзе.

— Вы обратили внимание на двух наших экскурсоводов — парня и молодую женщину? Которые все время держатся вместе и обособленно? И которые почти ничего не рассказывают нам о здешних красотах, а все больше молчат? — спросил Ботаник у подчиненных.

— А то как же! — ухмыльнулся Химик. — Дамочка — просто красотуля! Сказать по правде, я бы не прочь…

— Заткнись! — оборвал его Ботаник. — Разговор о другом!

— Понятно, что о другом, — развел руками Химик. — Это я так, для примера… А на самом деле тут все, по-моему, ясно. Мне кажется, они такие