Белорусское небо - Сергей Иванович Зверев

Сергей Зверев

Белорусское небо

Серия «Лесная гвардия. Романы о партизанской войне»

Глава 1

— Ешь, ешь, доченька! — Елизавета смотрела с нежностью на дочь, поглаживая ее то по худому плечу, то по волосам.

За эти несколько дней состояние Светланы немного улучшилось: стали исчезать головокружения, перестало периодически темнеть в глазах. Но тело все еще было слабым. И сейчас в товарном вагоне мать пыталась заставить Светлану доесть разогретую на железной печке жирную тушенку. Романчук в углу о чем-то спорил с особистом Сорокой, что-то доказывал ему, а сын Игорь сидел рядом и хмуро с явным неодобрением посматривал на спорящих. Лещенко с Бурсаком стояли возле бокового люка товарного вагона и смотрели на проносившиеся мимо леса и степи. Немецкий эшелон с лошадьми шел не очень быстро, но за последние сутки ни разу не остановился. Это радовало беглецов — хотелось убраться как можно дальше от оккупированной Польши, добраться до своих, снова взять оружие и вместе с Красной армией бить ненавистного врага.

Многие в отряде хлебнули горя в фашистском плену. И сам лейтенант Канунников, и оба инженера, и дочь командира Светлана — все прошли через ад фашистского концлагеря. И сейчас в этом вагоне, куда партизанам удалось забраться в последний момент перед отходом эшелона, каждый думал о своем. Романчук с особистом, как всегда, спорили о том, как действовать дальше, Игорь верил отцу — капитану-пограничнику — и готов был сражаться где угодно. Жена Романчука Елизавета немного ожила, когда удалось спасти дочь, и теперь все свое время проводила возле Светланы, выхаживая ее, используя свои медицинские познания.

С двумя немецкими солдатами, которые находились в этом вагоне и должны были во время всего пути ухаживать за шестью лошадьми, удалось расправиться быстро и без шума. Тела выбросили в заснеженной степи во время движения еще в Польше. Продуктов в вагоне было не очень много, и рассчитаны они были на два рта, да и срок поездки, видимо, был не очень большой. Это больше всего беспокоило Канунникова. Он все время предлагал покинуть эшелон, даже если для этого придется прыгать на ходу.

Спокойнее всех себя вела спортсменка Зоя Лунева. Она занималась до войны пятиборьем и любила лошадей. И все время, пока партизаны находились в вагоне, она не отходила от загона. Она кормила их, гладила. И лошади, кажется, признали ее, позволяли расчесывать гривы, гладить себя. Лещенко и Бурсак спрыгнули на пол с деревянного ящика, с которого вели наблюдение за окружающими ландшафтами, и подошли к командиру. Сорока, насупившись, сразу замолчал. Романчук, видать, снова не соглашался с его мнением.

— Командир, — уверенно заговорил Николай, — мы уже на советской территории. Это точно. Мы высчитали примерную скорость по телеграфным столбам — состав идет в среднем со скоростью 30–40 километров в час, но не останавливаясь. Мы минимум проехали семьсот километров. И если учесть извилистость железнодорожного пути, что дорога петляет и идет то на север, то на восток, мы по прямой от точки отправления все равно удалились на восток километров на 400. Мы дома, командир. Это наверняка советская Белоруссия.

— Я согласен с ребятами, — кивнул Канунников. — Очень часто видны были сожженные деревни и села. Это Польша сразу сдалась Гитлеру, а здесь шли бои, сражалась до последнего Красная армия. Я видел разрушенные позиции под снегом, подбитые танки. Наши танки — «бетушки» и «тридцатьчетверки».

— Мы не сможем с женщинами прыгать на ходу, — покачал капитан головой. — А ждать остановки эшелона нельзя. Во время стоянки наружу выйдет охрана, часовые станут у каждого вагона.

— Наш вагон последний, — с улыбкой Лещенко переглянулся со своим молодым товарищем. — А если мы отцепим его на ходу, и когда он, двигаясь по инерции, наконец остановится, мы просто спустимся на землю и уйдем.

— Мы можем попробовать спустить лошадей, и тогда у нас будет транспорт, — бойко добавила Зоя. — Мне кажется, я смогу заставить их выпрыгнуть из вагона без помоста. Главное, вон того гнедого жеребца заставить, он у них здесь вожак. Остальные могут последовать за ним.

— Светлана, ты как? — Романчук повернулся к дочери, которая жадно слушала разговор мужчин.

— Я смогу, папа, я справлюсь, — заверила девушка, пытаясь на локтях подняться на лежанке, но Елизавета уложила ее обратно.

Никто не стал возражать, а капитан Сорока даже обрадовался и стал энергично обсуждать, что и как взять из вагона с собой в дорогу. Никто не говорил о том, что придется идти в лес, в степь после относительно теплого убежища. Хоть и щели в вагоне, иногда снег задувает, но все же с железной печкой и запасом дров можно было согреться. Да и горячая пища тоже помогала согреваться. А каково будет, когда придется покинуть вагон?

Зоя стала перебирать конскую упряжь. Седел не было, видимо, лошади все же предназначались не для верховой езды, но уздечки висели на стене вагона. Девушка уже давно решила, что первыми будет пробовать вывести из вагона гнедого жеребца и молодую крепкую кобылку, которая все это время стояла рядом с вожаком. Лошади не возражали, когда Зоя взялась взнуздывать их.

Лещенко и Бурсак оделись потеплее и осторожно через боковой люк под потолком выбрались на крышу вагона. Ночь была пасмурная, им вокруг, кроме белой мглы, нечего видно не было. Ветер рвал и доносил до последнего вагона обрывки клубов паровозного дыма. Помогая друг другу, не торопясь, чтобы не сорваться на ледяном железе, инженеры спустились на сцепку между вагонами. Нужно было подождать, когда состав сбросит скорость или войдет в кривую часть пути, желательно между двумя лесными массивами. Не хотелось бы, чтобы немцы раньше времени заметили, что потеряли один вагон.

— Подожди, не лезь, — остановил друга Лещенко. — Подождем, может, тормозить начнет, тогда легче будет.

Бурсак пожал плечами и встал, держась за скобы. Николай был прав, ведь поезд часто тормозил. Другое дело, что стоять было холодно, и когда закоченеешь на ветру, то руки и ноги будут плохо слушаться. Так недолго и упасть. Железнодорожное полотно стало изгибаться, и паровоз вдруг исчез, оставляя над лесом лишь белый дым из своей трубы. Лес! Состав втягивается в лес. Стоять долго не пришлось, потому что состав стал притормаживать. После нескольких попыток удалось разъединить сцепное устройство. Лязгнул металл, и вагон стал медленно отделяться от состава.

— Плохо, что лес кругом, сугробы! — крикнул Сенька. — Насыпь