Сенека. Наставник императора - Анатолий Гаврилович Ильяхов

Анатолий Ильяхов

Сенека. Наставник императора

Правнуку Филиппу посвящаю

Всемирная история в романах

© Ильяхов А.Г., 2024

© ООО «Издательство «Вече», 2024

Анатолий Гаврилович Ильяхов, автор двух десятков научно-популярных и художественных произведений, родился в 1941 году в Сочи, в настоящее время живёт в Краснодаре.

До того как получить признание в качестве популяризатора Античности, писатель, по его собственным словам, прожил «большую и интересную жизнь инженера-строителя». Успешный карьерный рост от мастера участка до руководителя крупного производственного объединения сам по себе говорит о многом. Так же как и ответственная работа по контракту в Монголии и Афганистане в сложные для СССР годы.

В юности, общаясь со сверстниками из греческой диаспоры в Сочи, Анатолий Ильяхов услышал, что их предки – переселенцы из Греции. Возникший после этого интерес к греческой истории побудил познакомиться с трудами Геродота, Страбона, других историков. Так будущий писатель узнал, что греки ещё в VIII веке до н. э. «открыли» Чёрное море для торговли с местными племенами, массово организовывали поселения-колонии. Греческие полисы появились на побережье современного Крыма и Северного Причерноморья, в том числе города-государства Херсонес Таврический и Боспор Киммерийский, сосуществуя со скифами, таврами и прочими аборигенами Киммерийского полуострова.

В школьные годы Анатолий Ильяхов услышал имя Александра Македонского, воодушевился его полководческими подвигами и решил, что обязательно напишет о нём роман. Юношеская задумка стать писателем осуществилась через сорок лет, когда автор вышел на пенсию, ведь именно тогда появилась возможность перечитать собранные за всю жизнь в домашней библиотеке книги по античной тематике, переосмыслить собственные «литературные зарисовки», что велись все годы. В итоге помимо прочих трудов Ильяхов создал целых три романа о жизни Александра Македонского, каждый из которых отличается уверенной энциклопедичностью и захватывающей исторической фактологией. Даже подготовленный читатель обнаруживает в них немало любопытных сведений.

Античный мир канул в прошлое и, казалось бы, навсегда отдалился от современного бытия, но для писателя Анатолия Ильяхова древние греки, эллины, остаются живыми людьми со своими особыми страстями. Эти люди были способны на крайнюю жестокость и на удивительные прекрасные свершения, отчего их поступки и достижения, как и ошибки, преподают нам бесценный урок. По мнению автора, греческий историк Фукидид верно сказал, что «все исторические явления будут повторяться всегда, пока природа людей будет оставаться той же».

Дополнительные сведения о писателе А.Г. Ильяхове можно найти на сайте ilyahov.ru

Избранная библиография автора:

Вакху посвящённые. Секреты античной кулинарии, застолья и виноделия. 2007.

Эросу посвящённые. Античные любовные истории. 2007.

Афине посвящённые. Античная мудрость. 2007.

Пир мудрецов. Притчи, изречения, размышления. 2009.

Античные корни в русском языке. Этимологический словарь. 2010.

Эллада и Кубань. Путешествие в прошлое. 2012.

Игры эллинов у подножия Олимпа. Три тысячи лет до 2014 года. 2012.

Знак Зевса: роман. 2013.

Орёл в стае не летает: роман. 2014.

Избранник вечности: роман. 2016.

Наедине с мудростью. Древняя Греция. 2015.

Закон и право. Словарь правоведа. 2015.

Человек и природа. Словарь эколога. 2015.

Экономика и финансы. Историко-этимологический словарь. 2016.

Наука и производство. Политехнический словарь. 2016.

Медицина. Историко-этимологический словарь. 2016.

Философия разума. Словарь эрудита. 2017.

Античность в русском языке. Этимологический словарь. 2017, 2020, 2021.

Три чаши Диониса. Античный код современного виноделия. 2018.

Цицерон. Поцелуй Фортуны: роман. 2019.

Цицерон. Между Сциллой и Харибдой: роман. 2019.

Идиоты античного мира. Вразумительные истории. 2020.

Зенобия из рода Клеопатры: роман. 2021.

Пролог 

Рагу для императора

54 год н. э. Рим…

Поздним вечером в комнату престарелого Сенеки осторожно постучали. Вошёл слуга. Потоптавшись у двери, сообщил, что супруга императора ожидает его в малой трапезной. Агриппина редко приглашала посторонних на семейные застолья – лишь тех, кого называла своими друзьями. Сенека, будучи воспитателем её сына, не принадлежал к их кругу, но удостаивался подобной чести, если мать желала при гостях услышать об успехах юного Нерона.

Сенека наскоро собрался и направился в знакомое ему помещение, где обычно обедала семья императора.

Как всегда, по трём сторонам пиршественного стола располагались трапезные ложа. Свободным оставался проход для слуг, которые время от времени забирали опустевшую посуду, заставляя освободившееся пространство новыми блюдами.

Напротив входа за столом возлежал император Клавдий, тучный, похожий на пресытившегося стареющего льва. Судя по багровым пятнам на дряблых щеках, он уже изрядно выпил во время трапезы.

Появление Сенеки не отвлекло внимания ни Клавдия, ни других участников обеда. Четверо сенаторов, на которых Агриппина всегда возлагала надежды при улаживании политических вопросов, даже не повернули голов в сторону престарелого воспитателя. Не сделали этого и другие близкие императрице люди – старый понтифик, главный жрец храма Юпитера, и секретарь императора Паллант. О том, что Паллант был любовником Агриппины, не знал только её супруг.

Продолжая стоять в дверях, Сенека смотрел на Клавдия, который был в малой трапезной редким гостем. Император далеко не всегда откликался на приглашения супруги пообедать вместе с ней, особенно с участием её гостей. Ссылался на занятость государственными делами. Но если Агриппина настаивала, а она это умела, вяло сопротивлялся и непременно уступал. В таких случаях он откровенно скучал, неохотно вступал в разговоры с гостями, всем своим видом показывая, насколько тяготится необходимостью присутствия в их компании. А всё потому, что ещё в юности не отличался словоохотливостью, избегал публичных зрелищ, сторонился шумных, многолюдных сборищ.

Статус императора заставил Клавдия немало измениться в привычках и склонностях, пришлось общаться с гражданами на Форуме, посещать любимые народом зрелища – бои гладиаторов и состязания конных квадриг. По счастью, Клавдий даже в таких случаях мог представить, что находится почти в одиночестве, благодаря верной императорской гвардии, преторианцам, которые ограничивали доступ к телу.

Нелюдимость Клавдия, которую ему приходилось перебарывать, подпитывалась ещё и мыслью о том, что общение императора с народом не всегда заканчивается хорошо, ведь существуют заговорщики и бунтовщики, готовые покуситься на жизнь правителя.

В дни приёма граждан, когда римляне получали законную возможность обращаться к императору за помощью, Клавдий становился подозрительным, хотя его секретари и помощники допускали не каждого желающего, и с большой осторожностью. Человек подвергался строжайшему обыску в прихожей на предмет колющего или режущего оружия. Женщины не были исключением. И даже писари, присутствовавшие на приёме, вместо каламов, заострённых палочек для письма, пользовались гусиными перьями.

Во время пиров во дворце, на которые приглашали